Список всех известных побед лейтенанта А. В. Никуленкова:
(Из книги М. Ю. Быкова - "Победы сталинских соколов".  Издательство "ЯУЗА - ЭКСМО", 2008 год.)

Родился в 1921 году. С 1937 года жил в Москве. Летать учился в Пролетарском аэроклубе, который окончил в январе 1940 года. С 1940 года в рядах Красной Армии, призван Пролетарским РВК города Москвы. В июне 1941 года окончил Борисоглебскую военную авиационную школу лётчиков.

С 15 января 1943 года сержант А. В. Никуленков в действующей армии. Непосредственно боевую работу начал 10 июля 1943 года  (до этого находился в перегоночной группе и на переучивании). Воевал на Воронежском, Степном, 2-м Украинском, 1-м Белорусском фронтах. По май 1945 года сражался в составе 515-го истребительного авиационного полка  (294-я и 193-я истребительные авиационные дивизии, 13-й истребительный авиационный корпус). Летал на Як-1, Як-9 и Як-3.

К концу войны командир звена 515-го ИАП лейтенант А. В. Никуленков совершил 148 успешных боевых вылетов, провёл 30 воздушных боёв, сбил 14 самолётов противника лично и 2 в составе группы. Войну закончил в Берлине.

В послевоенные годы продолжал служить в ВВС, освоил более 20 типов самолётов, в том числе и сверхзвуковые. С 1961 года Гвардии майор А. В. Никуленков - в запасе. Жил в Москве. Работал контролёром в магазине Мебельторга, позднее - начальником караула в Научно - Исследовательском институте вычислительного комплекса.

Награждён орденами: Красного Знамени  (трижды), Отечественной войны 1-й степени, Отечественной войны 2-й степени, Красной Звезды; медалями.

*     *     *

Ему были присущи настойчивость в достижении цели, упорство и чувство ответственности. Эти качества помогли ему в исполнении заветной мечты - стать лётчиком, а в период Великой Отечественной войны побеждать врага во что бы то ни стало. Если сопровождал на боевые задания бомбардировщиков или штурмовиков, то своим надёжным прикрытием обеспечивал их успешные действия, если прикрывал наземные войска, не допускал вражеские бомбардировщики в район действия, если заметил врага, смело вступал в бой и добивался победы.

На фронте он совершил 148 боевых вылетов, провёл 30 воздушных боёв, в которых сбил 14 самолётов противника лично и 2 в группе.  [ По другим источникам - 11 лично и 5 в группе. ]  Обстоятельства каждого боя не похожи друг на друга. Бои были трудными, напряжёнными. Он сражался с опытным и коварным противником, но результат был один - враг уничтожен, Никуленков возвращался с победой. За годы войны был награждён тремя орденами Красного Знамени, двумя - Отечественной войны и орденом Красной Звезды.

Каждый боевой вылет, каждый воздушный бой, каждый сбитый самолёт - подвиг. В него мог угодить зенитный снаряд, мог атаковать вражеский самолёт, а ведение боя требовало не только мужества и отваги, но и большого лётного мастерства. За период войны он не потерял ни одного ведомого, не погиб ни один лётчик из руководимого им звена.

Невозможно без волнения читать записи военных лет в его личной лётной книжке. Выцвели чернила и поблекли печати, заверяющие подписи. А есть ещё память. Она сохранила обстоятельства трудных боёв, те минуты и даже секунды, решавшие исход боёв и счастье побед.

*     *     *

Когда в 1930 году в селе Зимницы Думинического района, ныне Калужской области организовался первый колхоз, в него вступил отец Алексея - Василий Осипович Никуленков. В 1934 году семья переехала в шахтёрский городок Макеевку на Донбассе. Отец устроился работать стекольщиком на шахте. Трудился на совесть, по - крестьянски. Зимой 1934 года во время сильного гололёда отец поскользнулся и упал с лестницы 15-метровой высоты. Через полтора часа он скончался.

Мать, Прасковия Ивановна, была болезненной женщиной. Она вела их немудрёное домашнее хозяйство. После смерти мужа ей стало совсем плохо. Голод гнал малолетнего Алешу из дома. Раздетый, голодный, сам добывал себе пропитание. Фактически он был беспризорным: ночевал в заброшенных местах, в ящиках, на трубах теплотрассы. Но Алеша старался и заработать. Его неуёмная натура ещё в детстве стремилась к трудному, рискованному. Он поступил в цирк, учился акробатике, ритмическим танцам.

Вскоре в Макеевку приехал известный певец и руководитель джаза Леонид Утёсов. Он собрал беспризорников, проверил голосовые данные, слух, сообразительность и организовал шумовой оркестр. Туда попал и Алексей. Ребята были грязные, завшивленные. Их вымыли, одели. Начались репетиции. Два месяца Утесов готовил оркестр. Алеша играл на тринделе  (ударял палочкой по треугольной пластине). Они выступали в рабочих коллективах, пионерских лагерях.

Перед началом концертов Утесов рассказывал о судьбах этих ребят и о том, где их разыскали. Это были, в основном осиротевшие дети шахтёров в голодные 1933 - 1934 годы. Оркестр действовал около 3-х месяцев, затем Утёсов передал его культработникам шахты.

Из оркестра Алексею пришлось уйти в связи с болезнью матери. Здоровье её не поправлялось и она вернулась в родную деревню Зимницы. Вскоре туда приехал Алексей. Он стал для больной матери кормильцем. Чтобы заработать, пас коров, лошадей. В Зимницах он окончил 7 классов.

Вскоре его послали в Смоленск на курсы киномехаников. Окончив их, возил на лошади аппаратуру по сёлам, показывал фильмы. Стояли лютые морозы, он мёрз в плохой одежонке и часто бывал голодным. Привезёт в деревню фильм, прокрутит его, а потом люди обогреют и накормят подростка - киномеханика.

В деревне здоровье матери стало поправляться. В 1937 году двоюродный брат Алёши - Пётр Григорьевич Никуленков забрал его в Москву. У брата была семья из 9 человек, но нашлось место и для 16-летнего Алёши.

Жена брата, Прасковия Михайловна, мать семерых детей, охотно приютила Алёшу, хотя и не могла досыта накормить его. Видя тяжёлое материальное положение, Алёша старался встать пораньше и уйти, чтобы не завтракать у брата. Устроился учеником слесаря в Промгражданстрой. Заработанных денег не хватало на еду, его существование всегда было полуголодным. Когда хотелось есть, подбирал в столовых объедки, иногда получал пинки.

Очень хотелось учиться. По совету людей пошёл к Надежде Константиновне Крупской на Кропоткинскую улицу. Рассказал секретарю о своём желании. Через час пригласили к Надежде Константиновне. Рассказал ей всё: о родителях, о том как бродяжничал, об оркестре Утёсова и о том, что очень хочет учиться. Надежда Константиновна написала на бланке письмо в приёмную К. Е. Ворошилова с просьбой определить Алексея воспитанником военного духового оркестра. Принял его комбриг, опять расспросил и дал направление в ЦАГИ.

Обратно шёл шатаясь от голода, чувствовал, что не дойдёт, он с утра ничего но ел. Зашёл в одну столовую, стал собирать со столов объедки и клал за пазуху. За этим занятием увидел его человек в лётной форме в звании капитана. Он повёл Алешу на улицу и велел выбросить объедки. Привёл в столовую, накормил, расспросил обо всём и сказал:

- Хочешь учиться ?

- Хочу, - ответил Алексей, пристально глядя на лётные эмблемы капитана, - на лётчика...

Капитан дал ему 3 рубля и сказал прийти утром следующего дня на улицу имени 9 Января в приёмную известного лётчика Молокова.

С трудом дождался утра, чувствовал, что отныне в его жизни произойдёт что-то важное. Капитан выписал два пропуска и повёл Алексея к Молокову. Алексей рассказал всё о себе. Молокову понравился подвижный смекалистый паренёк с огромными глазами.

Два пакета дали Алёше. В одном было направление в аэроклуб, в другом - распоряжение о выдаче ему обмундирования. В военторге его вымыли, постригли, одели и выдали распоряжение в банк на получение 30 рублей. На все деньги купил продукты для семьи брата.

Прасковия Михайловна посмотрела на него с укором, не хотела брать продукты, думала, что украл их. Вскоре пришёл брат с работы. Рассказал ему всё Алёша и показал направление в аэроклуб. Брат всё понял и сказал:

- Мать, принимай продукты, они не ворованы. Наш Алёша на правильном пути.

В штабе Пролетарского аэроклуба получил направление на аэродром в Чертаново учеником по сборке самолётов. Так, в 1938 году для Алексея Никуленкова начался путь в авиацию...

Привозили в больших ящиках в разобранном виде самолёты У-2, на аэродроме их собирали, облётывали. Чтобы устроить Алёше жилье, подобрали ему большой ящик, покрыли толью, сделали дверь, поставили железную кровать и печку, пристроили осколок зеркала. Так у него появилась собственная "квартира".

Увидев большое старание и способности, Алексея перевели в моторные мастерские, где ремонтировались моторы М-11. Мастер Василий Петрович Гаев учил паренька, опекал его. И не только Гаев. Лётчики - инструкторы приезжали утром на аэродром в унтах. Днём, когда теплело, снимали унты, оставляли их в "квартире" и переобувались в сапоги. Они понимали его положение и старались незаметно оставить ему съестное - бутерброды, пирожки и даже деньги.

Во время тренировочных полётов во вторую кабину вместо мешка с песком сажали Алёшу. Поднимавшись в небо, он ощущал счастье полёта и ещё больше им завладела мысль научиться летать во что бы то ни стало. Эти мысли невозможно было скрыть.

Лётчики понимали паренька, и втайне от командования стали его обучать лётному делу. Успехи были так очевидны, что по ходатайству лётчиков он был зачислен курсантом в тот же аэроклуб, который успешно окончил в Январе 1940 года.

В числе лучших выпускников был направлен в Борисоглебскую школу лётчиков - истребителей имени Чкалова. Но не имея общеобразовательной подготовки, он не мог сдать вступительные экзамены. Вернулся в аэроклуб, работал и учился в вечерней школе.

В это время в деревне Зимницы умерла Алешина мать. Тяжело переживал он эту утрату. Но даже в таком горе он не позволил себе расслабиться. Можно представить, каких усилий это стоило Алексею, если через 3 месяца он снова поехал в Борисоглебскую авиашколу, успешно сдал экзамены и был зачислен курсантом.

Учёба давалась легко. Прошёл курс обучения и стал самостоятельно летать на самолёте И-16. Трудно передать радость и счастье бывшего беспризорника ставшего в 20 лет лётчиком - истребителем. В июне 1941 года выпущен в звании сержанта.

Вначале был направлен в Люберцы под Москвой, затем в 16-й запасной авиаполк, базировавшийся в Захарково напротив Химкинского речного вокзала.

...Шла Великая Отечественная война. Нужны были лётные кадры и новые аэродромы. Прибывшие в ЗАП лётчики сделали по несколько тренировочных полётов и с нетерпением ждали отправки на фронт. Неожиданно 8 из них, в том числе Никуленкова, направили в распоряжение заместителя наркома обороны Льва Мехлиса для выполнения правительственного задания. Требовалось найти площадки и организовать строительство аэродромов вокруг Москвы. Был трудный период, враг бомбил столицу. Мехлис провёл инструктаж по организации строительства аэродромов, наделил исполнителей большими правами, и в распоряжение каждого выделил по легковой автомашине. Это было очень ответственное задание, а исполнителям было всего по 20 лет.

Никуленкову был определён Юхновский район в 180 километрах юго - западнее Москвы. Районный комитет партии мобилизовал на строительство колхозников. Работали не считаясь со временем и силами. Вместо запланированных 12 дней, аэродром был построен за 9. На приёмку прибыли генерал - майор Запорожец и генерал - лейтенант Гусев. Аэродром, построенный под руководством комсомольца Никуленкова получил отличную оценку, а сам - благодарность от заместителя наркома. Колхозникам объявили благодарность, а особо отличившихся покатали на самолёте.

После выполнения этого задания вернулся в свою часть, откуда в Августе 1941 года направлен в город Красноярск для дальнейших тренировок. В то трудное время Родина берегла и готовила лётные кадры, предвидя затяжной характер войны.

В октябре 1941 года Никуленков направлен в город Новосибирск для переучивания на современный боевой истребитель Як-1.

Ещё в 1938 году на аэродром Чертаново приезжал Валерий Павлович Чкалов для встречи с курсантами. Выступление Чкалова зажгло огоньки мужества и отваги. Он говорил, что для совершенства полётов одной отваги мало, нужны знания, разумный расчёт и убеждённость в полезности. После этого выступления Алексей почувствовал, что Чкалов именно тот человек, на кого он должен равняться. Но нужно прежде всего научиться летать, и летать хорошо, как Чкалов.

Теперь он в Новосибирске совершенствует лётное мастерство. Полёты для него, как праздник. Летает с большим желанием, и машина послушна в его руках. Но когда же на фронт ?   Как доказать, что хорошо летаешь, что готов к защите Родины. И Алексей решился. Однажды, вылетев в тренировочный полёт на самолёте УТИ-4, предварительно всё рассчитав, он дважды пролетел под мостом на реке Обь. Он знал, что будет наказан, но готов нести наказание, лишь бы попасть на фронт.

20 суток гауптвахты получил Никуленков от командира запасного полка майора Шичкова за свой дерзкий полёт. Он не раскаивался, а только ждал как сложится его судьба после ареста.

Однако, пролёты под мостом не остались тайной для лётчиков. В конце 1942 года там формировался 515-й ИАП. Об этом полёте узнал и командир полка майор Фёдор Иванович Максимов, который на эти действия посмотрел иначе, увидев в Никуленкове задатки хорошего лётчика. Он добился его зачисления в свой полк. Вылетел за ним на самолёте УТ-2 в село Коченёво, где была гауптвахта, и привёз его в часть. С этим полком Никуленков убыл на фронт.

*     *     *

...Это было на Воронежском фронте. Группа истребителей полка под командой лейтенанта М. Н. Тюлькина сопровождала 12 бомбардировщиков Пе-2 в район Микояновки. Ведомым у Тюлькина был Никуленков. Пересекли линию фронта. Вдруг Никуленков увидел, что один бомбардировщик отстал от группы. Как выяснилось позднее, были неполадки в работе одного двигателя. Возвращаться обратно было далеко и небезопасно, лететь к цели в одиночку тоже рискованно, он легко мог стать добычей врага. Нельзя было медлить. Пытался связаться с ведущим по радио, но не работал радиопередатчик. Исходя из обстановки на фронте приходилось принимать самые непредвиденные решения. Так было и в этот раз. Никуленков знал, что товарищи надёжно прикроют его командира, отошёл от группы и пристроился к отставшему бомбардировщику.

В это время 2 Ме-109 начали атаку на "Петлякова". Никуленков отогнал их огнём из пушки. "Мессеры" отстали, но не отказались от своей цели - уничтожить одинокий Пе-2. Никуленков подлетел, делал знаки экипажу бомбардировщика, предлагая вернуться обратно, но экипаж не принял это предложение, самолёт упрямо двигался к цели, чтобы сбросить бомбы на вражеский объект. Советский истребитель надёжно охранял его в этом полёте.

Наконец достигли цели. Сбросив бомбы на врага, "Петляков" повернул обратно. Лишившись бомбовой нагрузки, он перешёл на бреющий полёт, чтобы уйти незаметно. "Мессеры" потеряли его из вида и решили расправиться с советским истребителем.

Отбив одну атаку, Никуленков увидел ещё двух "Мессеров", вышедших из облаков. Четверо против одного. Две пары атаковали его поочередно. Никуленков бросал самолёт вверх, вниз, делал рискованные маневры, уходя от атак. Всё смешалось в стремительном круговороте. Атаки врагов не достигли цели. Обстановка усложнилась: подбит мотор "Яка", самолёт весь изрешечён, а под ним территория потивника...

Казалось, нет надежды на спасение. Остался последний шанс, чтобы до конца выполнить свой долг...

Никуленков мгновенно развернулся и зашёл в хвост противнику, намериваясь таранить его. Еще мгновение... и самолёты столкнуться. "Мессер" резко отвернул и ушёл в облака. Никуленков - за ним. В облаках самолёты противника потеряли его из вида.

Выйдя из облаков, очутился над вражеским аэродромом. Ударили зенитки, прибавив ещё множество пробоин. Пришлось снова уйти в облака. С большим трудом на подбитом моторе перелетел линию фронта и совершил посадку на ближайшем аэродроме. На этот самолёт смотрели, как на чудо, он весь был изрешечён снарядами "Мессеров" и осколками зениток, в нём насчитали до 140 пробоин. С точки зрения аэродинамики он должен был развалиться.

Этот боевой эпизод является примером взаимной выручки наших воинов в боевой обстановке, величайшего патриотизма советских лётчиков, их настойчивости в выполнении боевых задач, мужества и лётного совершенства и бомбардировщика, и истребителя.

Непостижимо трудная обстановка и смертельная опасность ещё больше закалила их, ибо впоследствии ими были совершены другие подвиги, не уступающие этому по сложности и опасности.

Утром 4 августа 1943 года Никуленков вылетел в составе группы на прикрытие наших наземных войск в районе Шопино, Терновка, Вислое. Шли на высоте 6000 метров. Слева увидели вражеский самолёт - разведчик Не-111. Он шёл на запад, вёз разведданные. Нельзя было допустить, чтобы разведчик ушёл. Радиопередатчик на самолёте Никуленкова не работал. Он покачал крыльями, подавая знак командиру и ринулся за "Хейнкелем", шедшим на высоте 7000 метров.

Никуленков начал набирать высоту, преследуя немца. Зашёл со стороны солнца. Стрелок открыл огонь. Сманеврировав, Никуленков ушёл от огненных трасс и снова пошёл в атаку. Меткой очередью убил вражеского стрелка, и в очередной атаке открыл огонь из всех огневых точек. При выходе из атаки увидел горящий правый двигатель "Хейнкеля". Враг пытался скользить, чтобы сбить пламя, но безрезультатно. Когда убедился, что вражеский разведчик сбит, Алексей догнал свою группу, выполнявшую задачу по прикрытию наземных войск.

Вернулись на базу и технический состав стал готовить самолёты к следующему вылету. В это время к командному пункту полка подъехал на "Виллисе" представитель 16-й Воздушной армии и приказал построить лётный состав. Построили и доложили.

- Кто в последнем вылете сбил вражеский самолёт ? - спросил строго представитель Воздушной армии, - Два шага вперёд !

Всем показалось, что кто-то провинился, что по ошибке сбили свой самолёт. Никуленков вышел из строя и с дрожью в голосе ответил:

- Младший лейтенант Никуленков...

- Что же вы наделали !?   Командующий так перепугался, что стакана чая не допил. Впредь он приказал сбивать вражеские самолёты так, чтобы они не падали в районе командного пункта. А вас, младший лейтенант Никуленков, награждает орденом Красного Знамени.

Громовое "Ура !" лётчиков потрясло воздух. Оказалось, что сбитый им Не-111 упал рядом с командным пунктом командарма и взорвался с огромным шумом.

Осенью 1943 года часто летали на прикрытие штурмовиков Ил-2. Однажды парой Як-1 сопровождали на боевое задание 6 "Ильюшиных". При подходе к линии фронта к штурмовикам пыталась пробиться и атаковать пара Ме-109. Потом подошла ещё одна пара. Командиру звена Никуленкову и его ведомому А. Рысину пришлось метаться и отбивать атаки. Реакция была мгновенной. Это походило на цирковые трюки. Вихрем налетали на пару "Мессеров", мелькали трассы огня, отгоняя стервятников, затем преграждали путь к "Ильюшиным" другой паре. Невозможно было вести прицельный огонь. В этой схватке не удалось сбить ни одного противника, но ни один штурмовик не пострадал. Выполнив задание, все невредимыми вернулись на базу.

Вскоре лётчики - штурмовики прибыли в полк для встречи с истребителями. Вместе поужинали.

- Кто летает на машине с бортовым номером "15", - спросили они.

Поднялся Никуленков: "Это моя машина".

За отвагу и удаль молодецкую лётчики - штурмовики прозвали его "Ураганом". В воздухе они узнавали Никуленкова по "почерку" и не раз в трудные минуты обращались по радио: "Ураган", прикрой !"

Разные были у него радиопозывные, но для штурмовиков он был "Ураганом". Потом и свои стали его так называть. Уже после войны многие однополчане в письмах обращаются к нему: "Уважаемый боевой друг, "Ураган" !.. А бывший командир полка полковник Фёдор Иванович Максимов написал ему однажды: "Хотя у тебя предостаточно ураганной энергии, желаю удвоить её, чтобы твой труд сделал мощь нашей Родины ещё крепче".

15 сентября 1943 года воздушная разведка обнаружила в районе села Николаевка Харьковской области большое скопление танков и живой силы противника. 12 штурмовиков под командой Фёдора Борисовича Бубликова вылетела на штурмовку вражеских танков и наземных войск. Их сопровождали 6 истребителей 515-го истребительного авиационного полка. Возглавлял их заместитель командира эскадрильи Дмитрий Иванович Черкасов.

До линии фронта было не более 60 километров, от линии фронта до цели - 28. Погода резко ухудшилась. Пришлось спуститься под облака до 400 метров. Вскоре показалась цель. В воздухе не видно вражеских самолётов, молчат зенитки. Шквальным огнём обрушилась на врага группа Бубликова. Сделали один за другим 4 захода на цель. Земля содрогалась от взрывов. Горят танки, взрываются боеприпасы и цистерны с горючим, мечутся, как ошалелые, немецкие солдаты. В воздухе "Ильюшиных" надёжно прикрывают наши "Яки". Задание выполнено.

В воздухе не было столкновений с вражескими истребителями, и Никуленкову показалось, что он мало поработал. В баках ещё достаточно горючего и полный комплект боеприпасов. Он по радио спрашивает разрешения у ведущего группы Черкасова провести неподалёку разведку дороги Харьков - Богодухов.

Снизившись летят на бреющем. Цель видна, как на ладони. В сторону Богодухова движутся колонны немецкой пехоты. По радио Никуленков передает штурмовикам:

- Я - "Ураган". Обнаружил новую цель. Идите за мной !

- Вас понял. Следуйте к цели !

Никуленков повёл штурмовиков к цели. Под надёжным прикрытием истребителей они сходу атакуют немецкую пехоту. Одна атака, вторая... Кончились боеприпасы, а немцы всё идут и не видно конца колонны. В наушниках раздается голос Бубликова:

- Родные мои, за любимую Родину, за слёзы матерей и сестёр наших, следуйте моему примеру !

Машина Бубликова пошла резко вниз. Что случилось ?   Неужели подбит ?   Нет, что - то другое... Никуленков внимательно следит за Бубликовым. Тот затяжелил винт  (перевёл его на большой угол)  всё быстрее снижаясь. Затем машина прошла прямо по колонне, сея ужас и смятение у неприятеля. Винт самолёта рубит, кромсает немецких пехотинцев. Все штурмовики следуют примеру своего командира, одна за другой повторяются атаки.

Горючее на исходе, пора уходить. Все вместе возвращаются на базу. В небе по - прежнему спокойно: ни одного вражеского самолёта, молчат зенитки. Вдруг в населённом пункте Мерефа Никуленков увидел у одного из домов много немецких автомашин.

- Очевидно штаб, подумал он и доложил Черкасову.

- Разрешаю штурмовку, - ответил командир. Немедленно Никуленков отходит от группы и обрушивает на немцев мощный огонь из всех огневых точек. Пламя охватило дом и несколько автомашин. В панике немцы бросаются в разные стороны, их преследует пара истребителей, заход следует за заходом. Немцы с земли открыли огонь. Но Никуленков не думает об опасности, он только видит извергов, топчущих нашу землю, уничтожающих наш народ. В одной из атак на высоте 15 метров подбили самолёт. С трудом удалось выйти из атаки и набрать высоту 200 метров. Нужно немедленно уходить. До линии фронта 24 километра. Положение не из лёгких. Бензин бьёт в кабину, им пропиталась одежда лётчика. Едва прошёл половину пути, пламя охватило кабину и ползёт к лётчику. О случившемся Никуленков передаёт по радио командиру.

- Тяни, друг... - говорит командир. Он и сам понимает, что надо тянуть. Ещё десяток километров... Легко сказать !   Лихорадочно мелькают мысли:

- Надо что - то сделать... дотянуть... выжить... Срочно принимает меры, чтоб не взорваться в воздухе: включает нейтралку, уменьшает обороты двигателя, надевает очки. С закрытыми глазами продолжает лететь к линии фронта. Приоткрыл глаза - вся кабина в пламени и сам полыхает, как факел...

Никуленков стал искать цель, куда бы направить свой горящий самолёт. Но цели не видно из - за дыма, он густо валит из патрубков мотора. Знает - под ним немцы. Но где ?   Самолёт нужно непременно направить на врага, умереть иначе он не имеет права. В данной ситуации он отвергает другую смерть, считает её бессмысленной. И он решил во что бы то ни стало перетянуть за линию фронта. Возможно удастся выпрыгнуть с парашютом. Ещё хорошо, что удается поддерживать высоту 200 метров.

Пора. Дольше оставаться в кабине невозможно. Расстегивать привязные ремни не пришлось, они сгорели на лётчике. Сбросил фонарь, ударил о ручку штурвала. Самолёт резко пошёл вниз, лётчика выбросило из кабины. Едва успел раскрыться парашют, как последовал удар о землю. Ноги вошли в хорошо вспаханную украинскую землю.

Невыносимо жгло лицо, руки, ноги. Недалеко горел родной "Яшка". Не покидала тревога: дотянул ли до своих ?   А если нет ?

Кто-то окликнул его. Превозмогая мучительную боль, оглянулся. Увидел до зубов вооружённого паренька лет 14 - 16. Распухшие губы лётчика еле прошептали: "Здесь немцы ?"

Мальчик не понял вопроса и в свою очередь спросил: "Ты кто ?"

Никуленков подумал, что здесь немцы и что мальчик принял его за "фрица". Только не плен, лучше смерть... Выхватил пистолет, но в патроннике не оказалось патрона. Обожжённые руки не слушались, не хватило сил перезарядить пистолет. Он решил умереть, не сдаться врагу живым. Доползти до минного поля и взорваться...

Паренёк подошёл поближе, посмотрел на лётчика и увидел под лямкой парашюта обгорелый орден Красного Знамени. Он понял, что перед ним советский лётчик и закричал: "Здесь наши, наши !"

В ту же минуту Никуленков увидел советский танк, а в нём наших танкистов. Танк приближался. С запада была слышна немецкая речь.

- Нейтральная полоса, - промелькнуло в голове и он потерял сознание.

Очнулся в палатке. Рядом лежали раненые бойцы. Прифронтовой медсанбат. Держалась высокая температура. Обгоревшие лицо, руки, ноги покрылись гнойным панцирем. Он не мог говорить, чувствовал, что задыхается. Врач осторожно нащупал щель рта, осторожно надрезал, сделал небольшое отверстие и вставил резиновую трубку. Дышать стало легче. Но сплошное нагноение давало высокую температуру и частые потери сознания.

Через палатку медсанбата часто пролетали немецкие снаряды и в неё мог угодить любой из них.

Поправлялся очень медленно. Врачи, сестры, санитары сделали всё, чтобы спасти ему жизнь, но лежать, видимо, ещё долго придется. Товарищи летают, сражаются, а он бессилен даже встать на ноги.

На 7-й день Никуленкова отправили в ближайший госпиталь под Харьковом. Не доезжая Харькова, увидел самолёты своей дивизии со знакомой эмблемой, идущие на посадку на аэродром Основа. Попросил шофёра завернуть на аэродром. Через несколько минут он среди друзей одного из полкой своей дивизии. Его не узнали, да и немудрено... Пришлось назваться.

О Никуленкове сообщили командиру полка майору Максимову. Прошло несколько минут и на поле показалась санитарная машина, за ней бежали однополчане. Трудно описать эту трогательную встречу, её нужно было видеть. Слезы радости и благодарности застилали глаза Адексея. Однополчане подняли его на руки и понесли через весь аэродром в расположение родного полка. Говорить Алексей не мог, он слушал. Узнал, что с того боевого задания вернулись на базу все штурмовики и истребители, кроме него. Правда, 6 "Ильюшиным" из - за повреждений пришлось совершить посадку с убранными шасси, на "живот", как говорят в авиации.

Да, славный был вылет, он дорого обошёлся врагам, а те из них, которые остались в живых, запомнили его на всю жизнь.

За проявленные мужество и героизм при выполнении боевого задания 15 сентября 1943 года Никуленков был награждён орденом Отечественной войны 2-й степени.

Трудно было расставаться с друзьями. 25 сентября Алексей прибыл в госпиталь, твёрдо веря, что вернётся в свой полк и снова будет, громить врага.

Но всё оказалось не так просто. Кроме сильных ожогов, при приземлении с парашютом были повреждены ноги и встать на них он долго не мог. Прошло долгих 3 месяца прежде, чем Алексей мог вернуться в строй. Зажили раны. Ожоги оставили рубцы. Ещё больше усилилась ненависть к захватчикам и стремление истреблять врага, посягнувшего на нашу Родину.

В конце августа 1944 года полк базировался на аэродроме Подлюдовка севернее Люблина. В один из дней звено истребителей, в составе старшего лейтенанта Марьина, его ведомого Василия Третьякова и Старшего лейтенанта Алексея Никуленкова с ведомым Василием Поздняковым, прикрывали плацдарм и переправу через Вислу. Встретив 4 вражеских истребителя FW-190 завязали бой. Наши лётчики сбили 3 вражеских самолёта: одного Марьин и двух - Никуленков с Поздняковым. Но при этом и сами понесли потери: погиб Василий Третьяков...

*     *     *

Особенно отличился 515-й полк в боях над Померанией. За большие боевые успехи ему присвоено наименование "Померанский".

16-я Воздушная армия получила задачу перед наступлением подавить вражескую авиацию на ближайших аэродромах и разрушить опорные пункты на направлении главного удара. Затем сопровождением и прикрытием войск фронта, особенно танковых армий, содействовать разгрому восточно - померанской группировки. С целью ослабления вражеской авиации генерал С. И. Руденко решил силами 60 штурмовиков и 90 истребителей нанести одновременный удар по аэродромам Финовфурт, Альтдамм и Штеттин, на которых, по данным воздушной разведки, базировалось до 200 самолётов. Удар был намечен на 28 Февраля за час до наступления темноты, когда все самолёты противника будут находиться на аэродромах.

По аэродрому Финовфурт удар наносили 20 штурмовиков 724-го ШАП   (300-й ШАД). Их обеспечивали истребители 193-й ИАД, разделившись на группу непосредственного прикрытия  (18 истребителей)  и ударную группу   (12 истребителей). В 25 км от цели ударная группа истребителей 515-го ИАП, вырвавшись вперёд для блокировки аэродрома противника, встретила 10 вражеских самолётов, подходивших к аэродрому для посадки, и атаковала их. Первым сбил FW-190 старший лейтенант С. Е. Путимцев - самолёт горящим факелом упал в районе аэродрома. Затем один Ju-88, заходящий на посадку, уничтожил лейтенант А. В. Никуленков. Такая же участь постигла и Ju-87, который был сбит старшим лейтенантом С. А. Бахаевым. Зенитные средства противника огня не открывали...

Около 19 часов к аэродрому группами стали подходить штурмовики. Они наносили удары по стоянкам самолётов, зенитным точкам, складам, а истребители, расправившись с вражескими самолётами в воздухе, заметили двух взлетающих FW-190. Никуленков мгновенно атаковал сверху сзади одного из них и сбил его. Когда выходил из атаки, ему подвернулся второй "Фоккер". Меткая очередь - и враг упал на свой же аэродром.

Большой урон нанесли врагу штурмовики, а истребители повредили на земле 10 и сбили в воздухе 7 самолётов противника. В этот день А. В. Никуленков лично сбил 3 самолёта противника. В книге "Крылья победы" командующий 16-й Воздушной армии Маршал авиации С. И. Руденко даёт высокую оценку действиям лётного состава в этот период.

28 апреля 1945 года полк перебазировался на берлинский аэродром Темпельгоф. Вокруг аэродрома ещё были немецкие войска, которые могли обстрелять его с крыш домов в любую минуту.

Первым на аэродроме, после разминирования посадочной полосы, приземлился командир полка майор Георгий Васильевич Громов со своим ведомым Юрием Дьяченко. Остальные экипажи приземлялись звеньями. Немцы открыли по аэродрому огонь из миномётов, но наши "катюши" заставили их замолчать. Перелёт закончился благополучно, и тут Никуленков вспомнил, что ещё с периода освобождения Польши возит с собой полотнище красного материала. Тогда, в Польше, он дал себе слово долететь до Берлина и там на аэродроме укрепить Красное Знамя.

И вот он в Берлине. Достал красное полотнище, прикрепил его к древку и начал устанавливать на вершине полуразрушенного капонира. Это чуть не стоило ему жизни. Немцы открыли огонь. Но всё обошлось. На аэродроме развевалось Красное Знамя.

Каждый занялся своим делом. Разминировали всю территорию аэродрома, рассредоточили самолёты. В конце дня над аэродромом показались вражеские истребители, но сразу же были отогнаны огнём нашей зенитной артиллерии.

Ночью на аэродроме было спокойно, но наземные войска ещё вели ожесточённые бои, прокладывая путь к Рейхстагу. Не спалось лётчикам в эту первую в Берлине ночь. Позади трудные годы войны. Близка победа - исторические дни и даже часы.

Алексей шёл с друзьями по аэродрому и вдруг увидел: со стороны Рейхстага по направлению Бранденбургских ворот взлетел вражеский транспортный самолёт. Наши прожектористы держат его в цепких лучах света. Раздались частые выстрелы зениток и вскоре небо озарил сноп пламени, который распадаясь на части, стал падать на землю. Вражеский самолёт свалился горящим недалеко от места взлёта.

Второй день базирования на аэродроме Темпельгоф. Наши истребители по - прежнему зорко следят за небом. Враг знает об этом и не в силах уже активно действовать. Лишь одиночные их истребители изредка проносятся над аэродромом.

О продвижении наших войск к Рейхстагу в полку узнавали по алому полотнищу, которое хорошо было видно с любой точки Берлина. Оно было закреплено на аэростате заграждения, который везли на грузовой автомашине. Знамя гордо реяло над городом на высоте 200 метров и двигалось по направлению к Рейхстагу.

В тяжёлых сражениях наши бойцы отвоевывали каждый дом, каждую улицу, каждый квартал и вместе с ними двигался аэростат с Красным Знаменем.

30 апреля пал последний оплот фашизма - Рейхстаг. Над ним реяло Красное Знамя. До конца войны оставались считанные дни. После взятия Рейхстага туда приехала группа лётчиков полка. Они оставили свои подписи на стенах и колоннах. Вокруг Рейхстага площадь застилали мёртвые немецкие солдаты. Вспомнили о вражеском транспортном самолёте, сбитом зенитчиками в ночь на 29 апреля и решили посмотреть как он смог взлететь с ограниченной полосы. Оказалось, что были убраны столбы электрического освещения и спилены деревья, за счёт чего была расширена взлётная полоса. Недалеко от Бранденбургских ворот лежала груда обгоревшего дюралюминия, напоминавшая скелет. Это всё, что осталось от вражеского самолёта.

2 мая не было вылетов. На аэродроме стояла тишина. Его готовили к приёму пленных немцев. В 16 часов аэродром заполнили побеждённые немецкие солдаты - всего 40 тысяч !   Но куда девался их воинственный вид ?   Смотрели кто понуро, кто угнетённо, кто злобно. Вскоре они были отправлены по назначению !   Кто в лагеря для военнопленных, кто для дальнейшей проверки.

С 6 мая вражеская авиация в воздухе больше не появлялась.

7 мая полку была поставлена ответственная и почётная задача. 18 истребителей полка под командой Майора Михаила Николаевича Тюлькина должна будет 8 мая 1945 года почётным эскортом сопровождать и охранять "Дугласы" союзников, летящих на подписание безоговорочной капитуляции Германии.

Руководителем полётов 8 мая был назначен майор В. Н. Сухопольский, дежурным по полётам - лейтенант А. В. Никуленков. Технический состав тщательно готовил материальную часть, самолёты рассредоточены по 6 друг за другом, определены стоянки для прилетавших самолётов, проверялась работа радиостанций, уточнялся прогноз погоды. О состоянии готовности систематически докладывали командиру полка.

В распоряжение дежурного была выделена автомашина "Виллис" на борту которой на русском, английском и французском языках было написано: "Рулить за мной !"

8 мая действия на аэродроме были чёткими и пунктуальными. Прибывали представители командования, журналисты, фотокорреспонденты. Дежурному по полётам Никуленкову пришлось встречать прибывших, докладывать о них и представлять их по необходимости командованию. Дежурный "Виллис" метался по аэродрому, ориентировался по обстановке. Никуленков сходу принимал решения и действовал уверенно и чётко.

Первым зашёл на посадку английский самолёт. Подъехав к нему, Никуленков показал на борт автомашины с надписью: "Рулить за мной !"   Английский лётчик кивнул головой - понял, затем приземлились остальные самолёты и зарулили на отведёные им стоянки. Здесь же поблизости стоял большой стол, на котором были закреплены флажки 4-х союзных государств. Неподалеку играл духовой оркестр. Стояли представители нашего командования. Гостей встречал генерал армии В. Д. Соколовский.

Позднее прибыл самолёт без опознавательных знаков. Дежурный принял его и поставил на отведённое ему место. Из самолёта вышли в парадной форме представители немецкого командования, прибывшие подписать акт о капитуляции: генерал - фельдмаршал Кейтель, адмирал флота Фридебург, генерал - полковник авиации Штумпф и сопровождавшие их офицеры.

Вскоре самолётом прибыл А. И. Микоян. На большой скорости въехала на аэродром легковая автомашина. Из неё вышел Маршал Советского Союза Г. К. Жуков.

Прозвучали гимны, прошёл почётный караул, затем все на автомашинах уехали подписывать акт о безоговорочной капитуляции. После подписания, самолёты союзников взлетели с аэродрома Темпельгоф. Проходя над аэродромом, они покачали крыльями, а наши истребители почётным эскортом проводили их до Эльбы и благополучно возвратились. Последним улетел самолёт без опознавательных знаков.

*     *     *

В послевоенные мирные годы лётчики полка осваивали новую технику, совершенствовали свое лётное мастерство. Более 20 лет летал Алексей Васильевич Никуленков. Он освоил более 20 типов самолётов, в том числе и сверхзвуковые. Ни одной поломки самолёта по его вине не произошло.

Стали сказываться результаты ранений, болезни. В 1955 году три месяца лежал в госпитале по поводу туберкулёза лёгких. Сроком на один год был отстранён от лётной работы. Когда здоровье поправилось, началась борьба за право летать. Медицинские комиссии выносили заключение: "К лётной работе не годен", а Никуленков не успокаивался, добивался, требовал и добился своего. Каким же счастливым он себя почувствовал - снова в родной стихии, снова в руках послушный штурвал самолёта.

В 1958 году опять списали с лётной работы. И снова длительная борьба за право летать. Он не представлял себе жизнь без полётов, без неба, но веские доводы медицинской комиссии на этот раз победили. В 1961 году Гвардии майор А. В. Никуленков был уволен в запас.

Вернулся в Москву, которая в 1930-х годах приютила бездомного паренька, где впервые поднялся в небо. Нет прежнего богатырского здоровья, нет любимого лётного дела, нет и другой специальности. И, хотя ему назначена хорошая пенсия, он не мыслит себя без работы, без трудового коллектива, без друзей. Устроился поближе к дому, контролёром в магазин Мебельторга, где проработал 20 лет. И не просто работал, а вкладывал в работы частицу своей души. Ему присвоено звание "Ударник коммунистического труда", награждался почётными грамотами и в течение ряда лет избирался секретарём партийной организации и председателем местного комитета профсоюза.

Ныли старые раны, давали знать о себе болезни. Пришлось временно оставить работу. В 1984 году врачи вырезали на руке последние осколки. Почувствовав себя лучше, снова стал трудиться на должности начальника караула в Научно - Исследовательском институте вычислительного комплекса.

Алексея Васильевича, как заслуженного ветерана Великой Отечественной войны часто приглашали участвовать в различных мероприятиях. Он встречался со старейшими членами нашей партии, с космонавтами, с передовиками производства, с знаменитыми артистами. Он выступал перед воинами, рабочими, учащимися. Его рассказы о мужестве советских лётчиков в период Отечественной войны производили неизгладимое впечатление.

Ежегодно в местах, где проходили военные дороги 515-го Померанского ордена Богдана Хмельницкого истребительного авиационного полка, собираются ветераны. Вспоминают товарищей, отдавших свои жизни в боях за Родину, вспоминают годы своей трудной и прекрасной молодости. Они и сейчас делают всё от них зависящее для того, чтобы над нашей страной небо было мирным...