Неизвестный Федор Иванович был мобилизован на фронт, когда ему только исполнилось 30 лет. Работал он «колодезником» на рытье колодцев в Заволжской степи, что дало ему возможность перед войной купить дом в соседстве с родителями. Федор был женат на Ольге Даниловне (в девичестве - Кутняшенко). Жили они с женой, радуя друг друга своей любовью. В их счастливой семье росли три девочки: Лида, Зина и малютка Анечка. С приобретением своего жилья Федор завел овчарку, любимицу детей, увлекся разведением голубей, его душу радовало, что эти верные птицы при полной свободе всегда возвращаются в свой дом. По данным Книги мобилизованных, хранящейся в архиве Николаевского РВК, 23 августа 1941 года Неизвестный Федор Иванович в составе команды 00435/2 был направлен в Красную Армию. По воспоминаниям его дочери Лиды, родственники провожали отца до пристани, а затем на лодке с другими мобилизованными он отправился в сторону Камышина. Пятилетняя Лида долго смотрела как стоящий в полный рост папа непрерывно машет им рукой на прощание. Первоначально Федор Иванович прибыл в поселок Красноармейск, являющийся частью областного города Сталинграда. Там Федор получил назначение в формируемую 337 стрелковую дивизию в составе 57 армии резерва. По указанию штаба дивизии его распределили в 543 отдельный минометный дивизион и в октябре 1941 года он начал подготовку в качестве артиллериста-наводчика. В первое время из Сталинграда от него приходили солдатские письма, обратным адресом значилась 368-я полевая почтовая станция. Но вскоре, по младенческой болезни, умерла дочь Аня. Ей еще не было полугода, и Федору Ивановичу разрешили убыть в краткосрочный отпуск. Но от поездки он отказался, так как из-за малости предоставленного времени боялся опоздать с возвращением обратно в свой дивизион. В декабре 1941 года их стрелковая дивизия приступила к переброске из Сталинграда в сторону фронта, и от железнодорожной станции Сарепта Федор Неизвестный со своими боевыми товарищами по орудийному расчёту последовали на Украину, в район Старобельска. Идущие эшелоны безуспешно бомбила немецкая авиация, но уже 28 декабря без потерь все пехотинцы и артиллеристы прибыли к месту назначения. Здесь их переподчинили 6-й армии Юго-Западного фронта, готовившейся к наступлению. Выгрузив из вагонов 120-мм минометы, снаряжение и технику красноармейцы 543 отдельного минометного дивизиона в общей колонне с личным составом дивизии двинулись походным маршем в район сосредоточения. В ту зиму стояли жуткие морозы, до минус 30 градусов, с ветрами и метелями. Машин было мало, не хватало походных кухонь. Двигались в пешем строю по бездорожью, утопая в снегу, выбиваясь из сил. Но уже к 12 января 1942 года минометчики вместе с артиллеристами закрепили свой рубеж обороны по правому берегу реки Северский Донец. Рано утром 18 января наши войска пошли в наступление на Балаклею, где находился крупный опорный пункт немцев. Несмотря на мощные контратаки противника, 337-я стрелковая дивизия в ходе ожесточенных боев продвинулась вперед на несколько километров. Шел яростный бой за балаклейский плацдарм, именно здесь Федор получил свое первое боевое крещение. Но добиться решающего успеха не удалось, и наступило относительное затишье. Почти четыре месяца наши войска удерживали берег реки Северский Донец на занятых позициях. Наступившая в тот период передышка была весьма условной, из вражеских окопов не раздавались звуки губных гармошек. Согласно сохранившейся выписке из журнала боевых действий соседней 38-й армии, фашисты то пытались бомбить переправу самолетами в районе диспозиции 337-й стрелковой дивизии, то проводили штурмовую разведку боем, то силою до нескольких рот атаковали соседнюю высоту. Немецкую авиацию отгоняли огнем нашей противовоздушной обороны, другие вылазки - пресекались залпами артиллерии и минометов. В редкую минуту затишья 20 марта 1942 года Федор отправил солдатское письмо своей семье в слободу Николаевскую. Это была его последняя весточка с фронта. Пережив дни зимних сражений и горьких потерь боевых товарищей, он безгранично верил в нашу победу, жил надеждой что, 1942 год станет «годом окончательного разгрома немецко-фашистских войск и освобождения советской земли от гитлеровских мерзавцев», о чем говорилось в первомайском приказе И.В. Сталина. Уже 12 мая 1942 года советские войска пошли в наступление на Харьков. 6-я армия под командованием генерал-лейтенанта А.М. Городнянского, действуя на главном направлении, прорвала оборону немцев и с боями продвинулась на значительную глубину. Однако вечером 22 мая, немецкие войска сомкнули клещи вокруг советской группировки южнее Балаклеи. Отрезанные западнее Северского Донца части Красной Армии с 23 по 29 мая в полном окружении вели жестокие бои, проявляя в неравных боях отчаянную стойкость и мужество. Многие из них погибли, немалая часть попала в плен. В те дни минометчики 543 отдельного дивизиона вместе с другими воинами 337 стрелковой дивизии находились в самом пекле этой трагической битвы. Их дивизия была полностью разгромлена. Федор Иванович Неизвестный пропал без вести 1 июня 1942 года, как и десятки тысяч воинов Красной Армии, попавших в харьковскую мясорубку. В штыковой атаке был убит командующий 6-й армией генерал-лейтенант А.М. Городнянский, у села Протопоповка пропал без вести командир 337-й стрелковой дивизии генерал-майор И.В. Васильев. По воспоминаниям Клавдии Ивановны Гуры, бывшего директора Николаевского Дома пионеров и школьников, их семья в период Харьковской операции проживала как раз в тех местах, в селе Завгороднее, на другом берегу реки Северский Донец, на расстоянии 5 км по прямой от места гибели командира дивизии. Её отец воевал на фронте, а девочка Клава с мамой и братом жили под немцами. Угрозами фашисты забирали детей и заставляли подтаскивать им патроны на передовую. Поэтому мать спрятала 13-летнего сына на кровати, укрыв двумя перинами, а сверху положила маленькую Клаву и набросила на нее одеяло. В доме появился фашист с автоматом, мать стала кричать немецкое слово «krankе!» (больная!), и гитлеровский солдат ушел. Как дитя войны Клавдия Ивановна до сих пор прекрасно помнит те события, с дрожью и гневом в голосе рассказывала мне об ужасах обстрелов, бомбежек. От шальной пули она получила ранение в ногу. Их дом подожгли, и брат успел вытащить её из огня. Вдоль реки они стали перебираться в соседнее село, к сестре матери, а в это время по Северскому Донцу плыли трупы, и их было так много, что шестилетней Клаве казалось, по ним можно пройти на другой берег... Сразу после войны Ольга Даниловна стала разыскивать своего мужа. В апреле 1946 года пришло письмо из Москвы о судьбе супруга с формулировкой «Учесть пропавшим без вести в июне 1942 года». Значительно позже мать рассказала повзрослевшей дочери Лиде, что после Победы в их калитку постучал фронтовик-сельчанин и сообщил Ольге Даниловне: «Мужа не жди, во время харьковского сражения Федор был ранен и вскоре умер». Похоронил его лично этот солдат, вернувшийся с войны.