Мой отец, Набивач Леонид Васильевич, не любил вспоминать войну, очень нервничал, да и рассказчик он был не очень хороший. На начало войны он был еще непризывного возраста. И только после освобождения поселка в 1943 году моего отца призвали на фронт.

Память хранит рассказ папы о том времени, когда шли ожесточенные бои на реке Миус. Фашисты укрепились на высоком берегу, оттуда им было удобно вести прицельный огонь по нашим позициям. Красноармейцы не могли даже вырыть окопы, которые укрывали бы их. И все-таки вчерашние мальчишки, гонявшие по улицам голубей (мой папа был заядлым голубятником до конца своей жизни),сражались стойко. Оборону приходилось держать в сложных условиях: наши винтовки против фашистских автоматов и минометов, скудный паёк русских против сытных горячих обедов немцев - попутный ветерок доносил аппетитные запахи немецких полевых кухонь до наших окопов.

Но страшнее было испытание жаждой. Палящее солнце повышало потребность в воде, до которой, как говорится, рукой подать. Раненые страдали не столько от ран, сколько от жажды.И лишь ночью можно было рискнуть доползти с котелком до кромки воды: немецкие снайперы не подпускали к воде советских бойцов...

Набивач Леонид Васильевич дважды был ранен и тяжело контужен, комиссовали его в июле 1944 года. Он вернулся в родной поселок, в 50-х годах уехал к сестре в Алма-Ату, где и встретил свою судьбу - Надежду. С семьёй приехал на родину, работал в паровозном депо, потом на заводе КПД. Умер папа в 1988 году.