Ушел на фронт 15.08.1943 года. Ему было тогда 17 лет… Приписал себе год, для того, чтобы скорее оказаться в гуще боевых действий и внести свою лепту в освобождение Родины.  Отомстил за погибшего отца и старшего брата.  Из троих ушедших на войну членов его семьи, вернулся один...

Воевал на Калининском, Прибалтийском и 1-ом Белорусском Фронтах. 

«Дедушка, а страшно было на войне?»  «Конечно страшно, детка.  Не верь тому, кто скажет, что это не страшно.  Значит, этот человек не видел войны.  Правда, когда я попал на фронт, еще совсем «зеленый» был, мальчишка семнадцатилетний.  Злой был после оккупации-то, насмотрелся на зверства и бесчинства, которые фашисты творили у нас.  Мы ведь рабы у них были.  Со скотом так не обращаются, как они с нами.  Захотели в морду плюнули, захотели забрали, что нравится, приказали – встань и сделай, что сказано, иначе в расход.  И ведь не взбунтуешься, когда у тебя дома мал, мала, да меньше.  И их убьют, глазом не моргнут.  Это хорошо, если просто пристрелят, а то горючим каким обольют и глядеть со стороны заставят.  Или еще чего хлеще удумают.   Только и один выход, голову опустить пониже, зубы стиснуть покрепче и терпеть.  В начале августа 1943 года немца из деревни нашей выбили.  Мне еще 17 не исполнилось.  Я в сельсовет.  Председатель сначала не хотел писать справку, что я 1925 года рождения, а не 1926, говорит: «Это подлог!»  А я ему говорю: «Батя воюет, брат тоже!  Не бойся, я никогда на тебя не укажу, если наказывать станут за это!  Мне нужно!  Я их зубами рвать же буду за всё, что они с нами тут творили, пока хозяйничали у нас в деревне!»  Он на меня поглядел, сказал: «Иди, сынок!»  5 августа 1943 года отправили меня сначала в учебку.  А 15 октября 1943 года  начался мой боевой путь. 

Калининский фронт – 15.10.1943 – 15.11.1943 гг., 2-ой Прибалтийский – 15.05.1944-23.10.1944 гг.,  1-й Белорусский – 30.12.1944-09.05.1945 гг.  

Я сначала как в «войнушку» играл.  «Ура! За Родину! За Сталина!» и вперед на пули бежал! Не осознавал еще, что если убьют, то по-настоящему.  Да и не думал об этом, ведь злость и ярость еще в жилах играли сильно.  А когда однажды сидели в окопе с товарищем, да начался бой.  Поднялись, «Ура! Вперед!» побежали!  Не знаю, сколько прошло времени. И так пересохло в горле у меня, захотелось пить, аж не продохнуть!  Увидел лужицу, присел напиться.  Скорее, не оглядываясь, стрельба ведь кругом!  Утолил жажду подымаю голову, а рядом с лужицей-то товарищ мой, с которым сейчас в окопе шутили, убитый лежит…  Вот после этого случая, потихоньку стало доходить до меня, что и я могу так же, как и он, возле лужицы-то лежать, стеклянными глазами в небо глядеть, а ведь мне всего семнадцать да и дома мамка с бабушкой престарелой, да четырьмя браточками и сестрицей, брата с батей не было уже в живых…  А потом наверное эта мысль о них меня подымала из окопа, заставляла бежать на фашиста и рвать его еще яростнее, чтобы ни одного на нашей земле не осталось!  Но недолго мне пришлось сначала повоевать.  В ноябре 1943 года, когда шли в атаку, я оказался между двумя разорвавшимися снарядами.  Иначе, как чудом, не могу назвать то, что уцелел.  Окажись бы я на шаг вправо или влево – разорвало бы! А так-то только контузило и ноги перебило.  Очнулся в медсанбате.  Лежу, глазами хлопаю.  Ничего не слышу, сказать ничего не могу, ног не чувствую.  Думаю: «Все, отвоевался!  А ведь мне еще и 18 нет!»  Так стало обидно, кричать захотелось, а не можется! Прошло несколько дней, отошли пробки, пошла кровь из ушей и страшная боль.  Слух вернулся.  Сказать толком ничего не мог еще.  Пока лежал безмолвный и глухой, началось сильное нагноение ран на ногах.  Меня отправили в тыловой госпиталь на ампутацию. 

Снова большим везением оказалось, что дорога в госпиталь проходила недалеко от моей родной деревни.  Как смогли с товарищами уговорили санитарочку завезти меня домой.  Сам только на пальцах толком мог объясниться.  «Какая разница! Отрежут ноги – спишут!  А у меня бабушка – травница, она на ноги меня поставит!  Я вернусь еще в строй! Помоги!»  Ночью подвезли на машине к родной хате.  Мои испугались донельзя!  Всяко по ночам могло произойти.  И бандиты, и недобитки, и кто хочешь шастали.  Бабушка моя говорит домашним: «Вооружайтесь, кто чем может, а я отворять двери пойду.  Если душегубы это и меня убьют – не страшно, я уже старая.  А вы защищайтесь.»  А тут радость им нечаянная.  Хоть и калеченного, но живого меня привезли.  Бабушка принялась меня лечить.  Все приговаривала: «Только, деточка, нам до весны дотянуть.  Пойдет едкий лютик и мы все вылечим, внучок!»  Этим лютиком она и спасла мои ноги.  Правда, ходить практически заново пришлось учиться.  В начале мая 1944 года я вернулся в строй.  Первую награду получил в бою за деревню Осово, Люценского района, Латвийской ССР 21 июля 1944 года.» 

Из выписки о награждении:

«…Стрелка 4 стрелковой роты рядового Мяличева Владимира Ефимовича за то, что он в бою за дер. Осово, Люценского района, Латвийской ССР 21.7.44 года, одним из первых ворвался в немецкие траншеи, увлекая за собой остальных бойцов подразделения, тем самым проявил отвагу и мужество.»

Вторую боевую награду получил за бои на вражеской территории, будучи уже старшим лейтенантом.

«29.04.1945 года в уличных боях города Берлина пом.ком.взвода Мяличеву была поставлена задача очистить 4 дома, где находились немецкие автоматчики и фаусники. Отдав приказание взводу о поставленной им задаче, он пошел вместе с взводом выполнять ее. Врываясь в дом, пом.ком. взвода Мяличев мгновенно бросился в подвал, откуда велся огонь. Броском гранаты он убил 6-х гитлеровцев, а 5-х фаусников взял в плен, среди которых был офицер. При взятии Рейхстага, пом. ком.взвода опять отличился своими боевыми подвигами. За что достоин правительственной награды, ордена «Красная Звезда». 

Вспоминает внучка: "Однажды, я училась еще в школе, во время Парада Победы начался дождь. Холодные крупные капли посыпали с неба как-то неожиданно и обильно. Все стали прятаться от ливня. Кто под деревья, кто под зонты, кто-то побежал искать укрытия в ближайших помещениях. Когда нас учительница собрала под большим деревом, чтоб мы не промокли насквозь, я обратила внимание, что ветераны, как стояли шеренгой, так и стоят. Тут люди стали нести им зонты, какие-то куртки, но они отказывались и продолжили стоять под льющимся, как из ведра, ледяным дождем! Ливень прекратился так же быстро, как и начался. Парад продолжили. Выглянуло солнышко.  Потом были гуляния, концерт, полевая кухня и т.п. После парада вся наша большая семья (все дети дедушки Володи, внуки), все собирались у дедули и бабули дома, поздравлять дедушку и бабушку. Пока готовили застолье, я рассказывала бабушке с широко открытыми глазами, с изумлением: "Бабуль, ты не представляешь себе! Ливанул такой дождь! Такие капли огроменные, тяжелые! Казалось, что град просто сыплет! Больно так было! И лил, как из ведра просто! Все разбегались, а ветераны, бабуль, они даже не шелохнулись! Они, как стояли строем, так и не двигались даже! Взрослые мужики разбегались, а старички стояли!....» - я долго тараторила, рассказывала, удивлялась, рядом были другие внуки, которые кивали в такт мне, тоже «ты представляешь!», «у них пиджаки все сразу стали мокрые!», «со шляпы аж бежала вода у другого дедушки!» « а наш вообще стоял без шляпы!»… Бабушка молча слушала нас, а потом сказала: «Деточки. Они ВОЙНУ прошли, что им какой-то весенний дождик!....» Глаза ее заблестели…  Бабушка 2 года прожила в оккупации.  Она никогда не плакала.  Один раз в своей жизни я видела, как она плачет. Это было, когда дедушка умер….."