Михаил Николаевич Муромцев, ушел на фронт ле-том 42-го, служил  радистом.После  войны  возглавил  Пореченский  детский  дом.  И  в детдоме, и в школе работали тогда фронтовики. «В моем воспоминании годы войны– большой  непрекращающийся  голод.  Спасала  нас  от голода бабушка: продавала сшитые  и  связанные  вещи,  точнее меняла их на муку, картошку и другие продукты, обходя близлежащие  деревни.  Голодную детвору также спасал лес. Весной  пили  березовый  сок,  скоблили мезгу с березок– сколько их тогда стояло без бересты. Вся мужская работа легла на плечи женщин и детей-подростков. Из  нашей  семьи  на  фронт ушли трое мужчин: папа и мамины  братья  Герман  и  Владимир Легины. По окончании войны  первым  домой  вернулся дядя Гена(так я его звала). Весь худой, измученный– он служил в стройбате как сын«врага народа» (этот  крест  несла  наша семья и с материнской, и с отцовской линии- прадедов расстреляли  в37-ом,  позже  они были реабилитированы). Затем осенью вернулся отец с  орденами  и  медалями.  Он их  почему-то  никогда  не  одевал, был очень немногословен. Лишь однажды я услышала– и сказано это было с такой обидой! - что его обходили награды  стороной.  На  фронте  отца от пуль нередко спасала рация. Она  находилась  в  железном ящике, и во время артобстрела папа ставил ее себе на голову. Он  не  единожды  слышал,  как пули отскакивали от железа… Я помню ключ, которым он выстукивал азбуку Морзе, а еще трофейные фляжку и ложку с рыбкой на конце– эти вещи долго хранились в нашей семье, а со временем куда-то исчезли. Последним, через7 лет после войны, пришел дядя Вова. В 43-м году в возрасте17 лет он ушел  на  фронт.  Служил  в  войсках Г.К. Жукова, очень этим гордился.  Дошел  до  Берлина. Вся вода близ Берлина была заражена  туберкулезной  палоч-ой.  Вернувшись  домой,  мой дядя  в  возрасте 36 лет  умер, оставив двух несовершеннолетних детей. Так закончилась война дл моих родных. Мой  отец,  Михаил  Муромцев, умер в возрасте70 лет, я пережила его уже на 6 лет. Это был  честный,  порядочный  человек.  Только  в  конце  жизни приобрел  маленький  домик  в Большеречье.  Он  мог  сложить  русскую печь, сделать косяки, рисовал, пел, играл на мандолине.Я очень горжусь им. Царствие небесное  всем  фронтовикам моей деревни Поречье».    Из газеты "Знамя труда".-2016.-5 мая.