Мой дед (мамин отец) Алексей Степанович Мурашкин. Родился в 1920 году в нынешнем Курьинском районе: среди первых жителей Курьи был в XVIII веке и Мурашкин, позже Мурашкины были и первыми жителями Рудовозово и Ручьёво. Вот в Ручьёво и родился дед Алексей - старшим сыном в семье Степана Мурашкина, бывшего партизана Змеиногорского полка, сражавшегося на крымском Сиваше добровольца «Красной бригады» Южного фронта.

К 22 июня 1941 года Алексей Степанович служил на новой границе, созданной в 1939 году после разгрома Польши. Мало кто знает сейчас, что понятие «Украинский фронт» появилось еще в сентябре 1939 года. В составе 6-й Армии этого фронта действовал осенью 1939 года 6-й стрелковый корпус - 7-я стрелковая дивизия и 140-я стрелковая дивизия. По окончании Освободительного похода 6-я армия перешла в подчинение Киевского Особого военного округа.

Деда, как и многих учителей, призвали в РККА в 1940 году. Призывал Змеиногорский военкомат, который призывал также и жителей будущих Курьинского и Третьяковского районов. Алексей Степанович стал красноармейцем в 199-м отдельном саперном батальоне 140-й стрелковой дивизии.

В начале Великой Отечественной войны 6-я армия была развёрнута в составе Юго-Западного фронта на львовском направлении на рубеже Крыстынополь, Грабовец. В состав армии входили 6-й, 37-й стрелковые, 4-й и 15-й механизированные и 5-й кавалерийский корпуса, 4-й и 6-й укреплённые районы, ряд артиллерийских и других частей. При этом 37-й стрелковый корпус расположенный более чем в 100 км от границы, в боевых действиях начала войны участия не принимал, в докладах штаба не фигурировал. Армия вела оборонительные бои в приграничном сражении северо-западнее Львова. Под ударами сил противника была вынуждена отступить на Броды, Ямполь, Бердичев.

Войска армии на 1 июля занимали оборону вдоль железной дороги Здолбунов — Дубно — Броды — Львов. На правом фланге действовал 36-й стрелковый корпус - 14-я кавалерийская дивизия, «дедова» 140-я стрелковая дивизия (с 1 июля 1941 года), 60-я Кавказская стрелковая дивизия, 139-я стрелковая дивизия, 3-я кавалерийская дивизия, 41-я стрелковая дивизия, левым флангом 97-я стрелковая дивизия к г. Львову, далее восточнее г. Львова занимала оборону в полосе обороны 6-й армии 173-я стрелковая дивизия 8-го стрелкового корпуса 26-й армии.

9 июля фронт обороны 6-й армии разорван. Противник достиг г. Житомира на правом фланге и г. Бердичева на левом фланге. В состав 6-й армии входили 7-й, 36-й, 37-й и 49-й стрелковые корпуса, 4-й и 15-й механизированные корпуса. Войска армии на 9 июля занимали оборону у г. Бердичева сдерживал противника 15-й мк, 16-й мк (не из состава армии), 213-я моторизованная дивизия 19-го мк 5-й армии, далее к северо-западу от Бердичева 4-й мк. 49-я ск, 37-й ск, а 36-й ск был во втором эшелоне.

С 25 июля 1941 года 6-я армия - в составе Южного фронта. В ходе боёв в июле-августе 1941 года отступала, сдерживая немецкие войска.

27-28 июля тылы второго эшелона 6-й армии с боями были выведены в г. Днепропетровск — 820 машин, 2360 человек. Отход осуществлялся в четыре колонны под командованием: Рюмик (воентехник 2-го ранга), Приходько (интендант 2-го ранга), Поляков (интендант 1-го ранга), Денисов (интендант 1-го ранга).

Командный пункт армии находился в Липовце. Войска армии держали оборону фронтом на север, так как противник вышел на тылы 6-й и 12-й армий и двигался от Сквиры на юг. Далеко на юге противник прорвал оборону 18-й армии и двигался на г. Гайсин и г. Умань, обходя 6-ю и 12-ю армии с юга.

2 августа 1941 года во время сражения под Уманью 6-я армия вместе с частями 12-й армии попала в окружение. С 1 по 8 августа из окружения вышло до 11000 человек и 1015 автомашин с боевым имуществом из состава 6-й и 12-й армии. Командование армии, включая генерал-лейтенанта Музыченко, попало в плен или погибло. 10 августа 1941 года армия была расформирована.

6 августа 1941 года генерал-лейтенант Музыченко был тяжело ранен в левую ногу и захвачен в плен. Лежал в немецких госпиталях в Ровно, Владимире-Волынском. После выздоровления был вывезен в Германию в лагерь военнопленных Хаммельбург. Здесь немцы неоднократно предлагали ему перейти к ним на службу или хотя бы участвовать в антисоветской пропаганде. Все эти предложения Музыченко отвергал. В наказание он был переведен в тюрьму в крепости Вайсенбург с весьма тяжелым режимом. 29 апреля 1945 года Музыченко был освобожден американскими войсками из лагеря Моссбург.

С мая по декабрь 1945 года Музыченко проходил проверку в советской военной миссии по репатриации в Париже и в органах НКВД в Москве. 31 декабря 1945 года был восстановлен в кадрах Советской армии. В апреле 1947 года окончил Высшие академические курсы при Военной академии Генштаба, затем более полугода находился в распоряжении управления кадров Сухопутных войск. Ему предлагали ряд командных или штабных должностей в войсках или учебных заведениях, но Музыченко отказывался, ссылаясь на то, что здоровье его было очень сильно подорвано жестоким режимом фашистских лагерей. В связи с этим 8 октября 1947 года он был уволен в отставку. Жил в Москве, много лечился, периодически принимал участие в работе военно-научного общества при Центральном доме Советской армии. Умер генерал Музыченко 8 декабря 1970 года в Москве. Он был награжден орденами: Ленина (1946 г., т.е. после плена!), 4 Красного Знамени, в том числе дважды – после войны (1938, 1940, 1946, 1957 гг.), а также многими медалями.

***

Красноармеец Мурашкин попал в плен в тот же день, что и командарм Музыченко - 6 августа 1941 года. Меня всегда раньше удивляло внимание деда к поэзии Евгения Долматовского. Он и меня в шутку назвал «Евгением Долматовским». Только после смерти деда я понял откуда это внимание к поэту. Дед, Евгений Долматовский и многие другие пленные воины 6-й армии содержались вместе первое время в так называемой «Уманской яме» - в лагере на территории карьера около города Умань. У Долматовского о тех днях есть книга «Зеленая Брама».

В 1942 году дед оказался на территории Польши. Он и еще один узник пытались бежать из плена. Несколько дней шли, тайком пробираясь по ночам, вдали от дорог. Когда сил почти не осталось попросили покормить и дать отдохнуть польскую семью. Хозяйка быстро собрала на стол и куда-то ушла. Вернулась с полицейскими. Беглецов долго били, держали в карцере, потом отправили в лагерь на территории Австрии.

Всегда поражало как дед в бане грел ноги в горячей воде, почти в кипятке. Это осталось из времени плена - когда босиком подолгу стояли на бесконечных проверках того штрафного лагеря для беглецов.

Запомнилась еще лютая ненависть деда к венграм (к полякам, предавшим такого не было - «такая натура у ляхов и хохлов, что сделаешь-то?»):

- Австрийцам было все равно - куришь и ли нет при работе, а мадьяр-капо (надсмотрщик из числа пленных) обязательно подойдет и палкой вышибет окурок....

***

Деда освободили из плена чумазые танкисты 4-й гвардейской армии. Пленные прятались в подвале разрушенного дома, когда их водили для разбора завалов в Вене. Какой-то старый фольксштурмист кинул к ним в подвал гранату, но она не разорвалась. Танкисты сунули головы через то же окошко, через которое залетела граната:

- Ребята, снимайте немецкое, на ком есть и потом выходите из подвала. Наши командиры не любят немецкое. У кого увидят хоть пуговицу - могут и к стенке сразу поставить.

Проверку дед проходил на 46-м пересыльном пункте до самого начала июня 1945 года - слишком длинным оказался, видимо, его срок плена. В списках отдела по персональному учету сержантского и рядового состава 4-й гвардейской армии его фамилия идет 429-й (из 3345-и освобожденных из плена). Причем рядом с дедом, которого отправили для дальнейшего прохождения службы в 210-й армейский запасной стрелковый полк, записи о людях, отправившихся в штрафные роты 4-й гвардейской армии. Эта неподдающаяся никакой логике «лотерея» на одной странице списка представлена так: 22 освобожденных из плена отправились в штрафные роты (в их числе - плененный в Керчи в 1942 году Иван Афанасьевич Кушнарев из села Первокаменка Змеиногорского/Третьяковского района и плененный у венгерского Балатона в начале 1945 года Серафим Тимофеевич Ромашкин из Бийска), а 9 человек отправились служить в 210-й армейский запасной стрелковый полк - https://obd-memorial.ru/Image2/filterimage?path=Z/007/058-0018003-1461/00000228.jpg&id=65556920&id=65556920&id1=a06ab0897329020711846cd9e7442ba4

Дед служил некоторое время в Вене. Из рассказов запомнилось как опознавала своих обидчиков в строю красноармейцев венка с подбитым глазом («Ребята, нам невесту привели?! - Да что-то страшная она какая-то, с одним глазом...»). Торговля в Вене, по рассказам, деда шла как обычно - без всякой опаски и поправки на «освободителей/оккупантов». Овощи, как лежали раньше на ночь под брезентом на улицах без охраны и замков, так и лежали снова...

К концу 1945 года он вернулся домой, в поселок Колываньстрой: демобилизовали из-за того, что все еще был слаб здоровьем после плена. Начал снова учительствовать как и до войны...

***

Война не ожесточила Алексея Степановича. Он был всегда добр с нами, многочисленными внуками от шести его детей (лишь моя мама родилась до войны, отец увидел дочь впервые только в 1945 году).

Умер старый учитель в Беспаловске Змеиногорского раойна в так называемые «лихие 90-е». Он еще застал время, когда всем поселком прятали по очереди от кредиторов бывшего колхоза «Красная Гвардия» машину «скорой помощи». Кому сейчас расскажи, что в отдельных селах Алтая были когда-то свои такие машины, так и не поверят в такое уже - на фоне повальной «оптимизации» сети здравоохранения...