О людях, попавших в ряды штрафников, рассказывать тяжело. Особенно, когда в их рядах оказывается женщина… Фронтовики называли их «смертниками», потому что бросали этих ребят в самые горячие точки, в прорыв, где шансов остаться в живых практически не было. Этим, обреченным на смерть людям, говорили: «Искупите свою вину перед Родиной кровью и тогда встанете в общие ряды защитников Отечества».

Моя бабушка, Мотина (Гусева) Татьяна Арсентьевна, встретила войну в 21 год, только-только распределившись на работу в район после Ржевского медучилища. 25 июня 1941 года она уже была на сборном пункте станции Нелидово. Там формировался передвижной походный госпиталь №2297 на конной тяге. Все их хозяйство размещалось в повозках 40 пар лошадей. Вскоре их направили на фронт под Смоленск. Вот, что она рассказывает о дальнейших событиях: «Что там было, достоверно рассказал Константин Симонов в своей книге «Живые и мертвые». Как беру книгу в руки, болит сердце. Работали день и ночь с маленькими перерывами на сон, чтобы не свалиться от усталости. Работа осложнялась еще и тем, что не успевали развернуться, как снова и снова сворачивались, и отступали в сторону Вязьмы. В конце октября нас окружили (Вязьминский котел) и взяли в плен. Гнали в сторону Дорогобужа. Мне удалось бежать. Добрые люди подобрали, переодели в гражданскую одежду, выходили. Я решила пробираться в родную деревню по тылам противникам, оттуда уже через линию фронта к своим. Так, от деревни к деревне пришла в родительский дом (д. Мосягино, под г. Ржев)»

Прадед рассказывал, что его дочь пришла вся больная, истощенная. Неделю ее выхаживали. Однажды, к вечеру прибежала соседка и сказала: «Беги, Татьяна, сейчас за тобой придут немцы, кто-то донес им, что ты здесь». Бабушка успела убежать в соседнюю деревню к родственникам, собралась в путь, и в конце февраля 1942 года в районе деревень Алексино-Грибино пересекла линию фронта. Она рассказывала: «Передо мной взорванный железнодорожный мост, от которого осталась одна рельса. Она, как нитка, связывала два конца моста. Как я смогла перебраться по этой тонкой, шатающейся рельсе до сих пор понять не могу... А потом был особый отдел «Смерша», фильтрационный лагерь в Подольске, где находился офицерский состав от младшего лейтенанта до полковника. Я была в звании лейтенанта медицинской службы. Бесконечные допросы: почему сдалась в плен, как бежала из плена, как перешла линию фронта? Разговаривали как с преступницей, не давали спать. После долгих мытарств мне объявили, что отправляют в штрафной батальон санинструктором. Офицеры из разных родов войск вместе со мной были лишены званий и наград, переодеты все в форму рядовых и направлены на передовую. Только наш батальон прибыл на фронт, как поступил приказ форсировать Волгу и захватить плацдарм в районе деревень Шоропово-Пузырево. Наступали тремя эшелонами. Два эшелона успели проскочить на другой берег, а третий оказался под сплошным огнём немецких пулемётов. Я была в том, третьем эшелоне. Наши пошли в рукопашный бой и вытеснили немцев с плацдарма. Моя задача заключалась в оказании первой помощи, а ночами мы переправляли раненых на другой берег Волги в полевой госпиталь. В жестоких боях нашему штрафбату удалось освободить деревни Толстиково, Молчалово, а уже с общим наступлением мы подошли ко станции Мелихово. К тому времени из штрафбата осталось в живых несколько человек… За 3 месяца боев, я ни разу не сняла ватник, не то чтобы помыться. Глянув на себя в зеркало, ужаснулась, я была вся седая. Все эти дни боев за нами следом шел загранотряд и подпирал нас пулеметами, которых нам очень не хватало на передовой.

После освобождения Ржева жалкие остатки батальона сняли с передовой и отправили в Москву, выдали новую форму, вернули звания с понижением на одну степень, наград никому не отдали. Меня, младшего лейтенанта медицинской службы, отправили в медсанчасть железнодорожного батальона». Вместе с этой медсанчастью моя бабушка прошла от Вязьмы до Кенигсберга. Тут познакомилась с моим дедом, фронтовиком-железнодорожником Мотиным Иваном Николаевичем, они поженились. В ноябре 1945 года ее служба закончилась, а в декабре родился мой отец. Было у нее две пеленки, в одну укутывала сына, другую сразу стирала и сушила над печкой. В тяжелые послевоенные годы переехали в Симферополь. Родился второй сын.

Бабушка прожила достойную трудовую жизнь, родилось четверо внуков, меня, единственную внучку, первенца, рожденную 10 мая, назвали в честь бабули - Татьяной. Бабушка всегда говорила, что я ее главный подарок к Дню Победы. Память о бабушке всегда в моем сердце, ее мужество, стойкость, верность  долгу для меня являются примером в нашей, слава Богу, мирной жизни. Она для меня навсегда образец женщины, матери, патриота, воина! Вечная память Героям! Бабуля умерла в 1997 году, похоронена в г. Симферополе