Папа не любил рассказывать о войне. Возможно потому того, что у него было две дочери, а война дело не девчачье. Но в 1986 году, по просьбе моего одиннадцатилетнего племянника, папа написал письмо для урока Памяти в школе, в котором лаконично и скромно описал свою военную судьбу. Это письмо (и его копии) теперь бережно хранятся в семьях наших детей и внуков. В прошлом году мой внук Дима, первоклассник 512 школы Невского района Санкт-Петербурга, рассказывал одноклассникам о своём прадедушке на уроке, посвященном Дню Победы и показывал им это письмо.
Это дорогая для нас реликвия, живое свидетельство участника трагических событий. Мне хочется, чтобы люди помнили о войне и не допускали больше такой БЕДЫ. Поэтому я хочу опубликовать папино письмо, так как судьба моего отца общая с миллионами таких же, как и он.
Отрывок из письма моего папы Московкина Александра Ивановича к одиннадцатилетнему внуку Вадиму. 2 апреля 1986 год.

« Теперь о себе.

Война началась 22 июня 1941 года, а 11 августа я был призван в ряды Красной Армии и направлен в город Челябинск в запасной танковый полк.
Затем, из запасного танкового полка, меня перевели в Челябинское танковое училище тяжелых танков. Учился я на механика водителя тяжелого танка «КВ». На тяжелых танках механик-водитель был офицер.
По окончании училища в марте 1943 года получили в Челябинске танки и в апреле 1943 года отправились на фронт в 1-ый Гвардейский механизированный корпус, который принимал участие в освобождении Донбасса.
Враг ещё был очень силен, и бои были упорные. После форсирования реки Северного Донца я был контужен. Фашистский снаряд попал в лобовую броню танка. Броню, конечно, не пробил, а огненным пламенем опалило мне глаза, и я потерял зрение.
Танк остановился в нейтральной полосе, это между нашими и немецкими войсками. Была разбита левая гусеница. Меня перевязали, выйти из танка было невозможно, т. к. шел пулемётный и миномётный обстрел. Немцы хотели захватить танк, но мы всем экипажем отстреливались от фашистов. С наступлением темноты приступили к ремонту танка. Всю ночь работал экипаж, и танк восстановили, а водить танк умел только я. И вот, с завязанными глазами по команде наводчика я вёл его в расположение наших войск. Это было расстояние не более 3- 4 километров, а мне показалось, что это вечность. Танк и экипаж не достался немцам. За это я был награжден медалью « За боевые заслуги».
Вадимушка, я уже не помню, какие мелкие населенные пункты мы освобождали в Донбассе, бои были различного значения, и в каждом бою теряли мы людей и боевую технику.
Затем наш полк был направлен для прорыва обороны города Запорожье. Атака была ночью, немцы очень сопротивлялись. Перед передним краем обороны был противотанковый ров, через который танк пройти не может (ров шириной почти в длину танка и глубиной около 2-х метров). Попадая в такой ров, танк застревает, как в ловушке.
Необходимо было сначала проделывать проходы. Чтобы преодолеть этот ров, саперы разрушали при помощи удлинительных зарядов края рва. Делали они это обычно в период артподготовки, или же – ночью закладывали заряды, а в период артподготовки – взрывали. Кроме того, мы делали такие «маты» из деревянных кольев и сворачивали их в рулоны, наматывая на толстую жердь. Получалось что-то похожее на штанги, которые поднимают тяжелоатлеты. Только вместо тарелок на концах жерди были рулоны диаметром до одного метра, а шириной – более ширины гусеницы танка. Такие «штанги» сбрасывали в противотанковый ров и по этим «рулонам» проходили танки.
Атака на Запорожье, как я уже говорил, была ночью, помнится - часов в десять вечера. Ров мы преодолели успешно. Немцы не ожидали, что мы в этом месте преодолеем танковый ров, и у них началась паника с появлением наших танков, а нам этого и было надо. Мы с боем вошли на окраину Запорожья. Командир роты доложил по радио, что рота в количестве семи танков находится в Запорожье. С других участков фронта тоже стали прорываться танки и ночью полностью заняли город.
Нашему полку за взятие Запорожья было присвоено звание «ЗАПОРОЖСКИЙ».
За смелые действия по преодолению противотанкового рва, прорыв обороны противника, выход в числе первых на нашем участке в город Запорожье, личный состав роты был награжден различными правительственными наградами. Я был награжден орденом «Красной Звезды».
После взятия Запорожья нашу часть перебросили под Днепропетровск, оттуда в составе 1-го механизированного Корпуса мы пошли на Кировоград. Позднее я узнал, что немцы хотели сбросить нас с занятого плацдарма на правом берегу Днепра, для чего они подтягивали большие силы, особенно танковые части в районе Кировограда. Чтобы сорвать наступление немцев, нашему корпусу была поставлена задача, выйти в район Кировограда. Завязать бой, и тем самым лишить немцев планового организованного наступления, выиграть время до подхода основных сил. 45 лет прошло, с тех пор забываются детали нашего наступления, но запомнилось одно: ворвались мы в Кировоград, а там немцы разгружают с ж.д. платформ свои танки. Завязался бой, но силы были неравные, и немцы побили нас здорово. Потеряли мы под Кировоградом почти всю материальную часть, да и людей пало немало. Говорили, что, хотя мы потеряли почти корпус, но задачу выполнили. Организованного наступления у немцев не получилось
Мой танк, который я водил, был подбит три раза, и после ремонта каждый раз возвращался обратно в строй.
В мае 1943 года в составе 1544 тяжелого самоходного полка, на вооружении которого были самоходные установки СУ-152(это машина на шасси тяжелого танка КВ со 152 мм пушкой) мы прибыли на 2-ой Украинский Фронт и вошли в состав 1-го гвардейского механизированного корпуса, которым командовал генерал Русьянов.
В феврале 1944 года я был отправлен на переформирование в город Нарофоминск под Москвой. Из Нарофоминска механики-водители и командиры машин выехали за получением новых танков в Челябинск. Получили танки и вернулись обратно в Нарофоминск, где были сформированы экипажи.
В мае 1944 года были отправлены на 2- Прибалтийский Фронт в Белоруссию и принимали участие в освобождение Белоруссии, затем – Литвы, Латвии, Восточной Пруссии. Всё это проходили с упорными боями. Конец войны застал меня в Восточной Пруссии.
Были, Вадимушка, и на Прибалтийском Фронте различные боевые эпизоды, но уже многое стало забываться. Опишу тебе один из эпизодов. Было это на территории Латвии. Немцы отступали, сжигали за собой всё, взрывали мосты, чтобы задержать наше наступление.
Наш взвод получил задачу захватить мост (уж не помню названия реки), и удерживать его до прихода главных сил. Мы в обход подошли к мосту и видим, как колонна автомобилей с немцами едет по дороге. Командир взвода отдал приказ – не стрелять, будем давить гусеницами. Мы ворвались в колонну и стали танками давить немецкие машины. Немцы побросали машины и убегали, кто как мог. Танк командира взвода наехал на автомашину, груженную какими-то боеприпасами. Они взорвались, и вместе с ними взорвался танк командира взвода. Весь экипаж погиб. Осталось два танка, и командовать пришлось мне. Заняли мы мост. Один танк поставили с одной стороны, а другой – с другой стороны моста, чтобы не допустить немцев к мосту. Немцы опомнились, увидели, что у нас всего два танка, и начали обстреливать нас из автоматов, бросать гранаты. Конечно, к нашему счастью, у них в колонне не оказалось пушек, а то было бы нам несдобровать. Мы также вели огонь и не допускали немцев близко к мосту и танкам. Когда стало темно, немцы прекратили огонь, а к танкам подходить, видимо, боялись. На рассвете они попытались подорвать нас минами, но мы забросали их гранатами, и немцы подорвались вместе со своими минами.
Мост мы удержали до подхода наших основных сил. В этом бою в моем экипаже был убит наводчик и тяжело ранен заряжающий. Во втором танке два человека погибли. Оставшихся в живых, за мужество и отвагу при выполнении боевого задания, наградили правительственными наградами. Меня наградили орденом «Отечественная война 2 степени».
Ожесточенные бои были в Латвии, особенно за город Елгаву. В Литве – за город Шауляй, Тельшай. Много людей и техники потеряли в Латвии под местечком Прискуле. Бросали нас на разные участки фронта, туда, где надо было нанести мощный огневой удар.
Были ещё упорные бои в Восточной Пруссии. Я участвовал в штурме Кенигсберга, ныне Калининград, где живет сейчас моя сестра Зоя. Враг не хотел сдаваться и упорно сопротивлялся, но не мог выдержать натиск наших войск.
Вот Вадимушка, маленький кусочек из моей фронтовой жизни.
Я желаю, чтобы война никогда не повторилась, чтобы вы жили счастливо под мирным небом и не знали ужасов войны.

Твой дедушка Александр Иванович. 2 апреля 1986 г г. Кишинев.»

Вот такое дорогое письмо хранится в нашем доме.