Мой дедушка, Морозов Леон (в некоторых документах Леонид) Гаврилович, родился в 1905 г. в деревне в Калининской области (сейчас Тверская). 

Когда началась война с Финляндией, дедушку призвали, но уже в конце этой войны, так что провоевал он всего две недели.

В первый день Великой Отечественной Войны его тоже призвали. А вот дальше история, которую я узнала только в прошлом году от своего двоюродного брата, поэтому за достоверность не ручаюсь. В общем, в 41-ом году немцы так стремительно наступали, что он даже не успел доехать до фронта, как попал в плен. Лагерь для военнопленных был недалеко от деревни, немцы просто не знали, что делать с таким количеством пленных. Кто-то из местных узнал, что дедушка в лагере, передал прабабушке, и та его выкупила у часового за какие-то продукты.

Дальше он пошёл в действующую армию и воевал до конца войны. Попал он в 189-ый артдивизион (противотанковый) простым солдатом. В войну средний срок жизни в таких подразделениях был не больше месяца. Спасло его то, что он очень хорошо разбирался в технике, несмотря на свои 4 класса образования. Мама рассказывала, что он деревенским даже делал ключи к замкам, когда они их теряли. Причем без образца, просто разбирал замок и делал. Так вот, захватили наши склад немецких артиллерийских снарядов калибром 75 мм, а у наших пушек калибр 76 мм. Пригласили орудийных мастеров, москвичей, кстати, чтобы они переделали хотя бы одну нашу пушку под немецкие снаряды. Они не смогли, а дедушка переделал. Я уже не помню точно как, он рассказывал, что вроде что-то сделал с казенной частью орудия. После этого этих мастеров перевели в окопы, и они оба через непродолжительное время погибли. А дедушку назначили орудийным мастером, в этом качестве он и провоевал до конца войны. Но орудия приходилось ремонтировать не только в тылу, но и на поле боя, под огнем, за что он и получил свои награды.

Освобождал Киев в составе одного из Украинских фронтов, не скажу точно, какого. Запомнилась ему Дарница, откуда они наступали, и разбитый Крещатик.

Заканчивал войну он в столице Австрии, в Вене в звании старшего сержанта. Затем, когда переброшенная с запада 6-ая танковая дивизия СС попыталась разбить наши войска в Венгрии, в районе озера Балатон, их часть перебросили туда. Рассказывал, что там было очень много подбитых танков, наших и немецких, стояли буквально через 10 метров. У него ещё было образное сравнение, наши танки по форме корпуса он сравнивал с гробами, а немецкие – с коробками. Там он получил серьёзное ранение, когда рядом разорвался немецкий снаряд. Нашпиговало его осколками, некоторые не смогли извлечь, в частности в голове, так как после этого он мог ослепнуть. Но вторую группу инвалидности ему дали только далеко после войны, когда послали запрос в архив Военно-Медицинской академии (там хранятся сведения о всех ранениях), причем заочно и сразу. Тем не менее, после войны он до 75 лет работал в кузнице в деревне Городняны Витебской области, где им купили дом и перевезли их туда их дети, т. е. мои родители, дядя и тети. Работал бы и больше, но его сбил милицейский мотоцикл, в результате – перелом ноги. Умер, по-моему, на 91-ом году жизни позже бабушки.

Награды у него: орден «Красной звезды», орден «Отечественной войны», медаль «За отвагу», медаль «За взятие Будапешта», «За взятие Вены», другие награды, я уже точно не помню. К сожалению, похоже, они утрачены.

Про войну вспоминать он не любил, на оружие даже смотреть не хотел. По его рассказам на войне было много несправедливости, предательства, в том числе и со своей стороны, грязи и крови. Не хочется натурализма, но рассказывал, что когда на поле боя ремонтировал пушки, ходить приходилось буквально по трупам, кишки наматывались на сапоги. Когда я гостила у них летом и играла с игрушечным оружием, ему это очень не нравилось. Кстати у них в саду были могилы восьмерых немцев, и когда рядом перекапывали грядку, нашли штык от немецкой винтовки. Он долгое время был у меня, пока его не украли. Это когда они жили в деревне Черничино Старицкого района Тверской (раньше Калининской) области. Там были серьёзные бои и были в живых очевидцы, которые об этом рассказывали, когда я гостил у бабушки с дедушкой. Рядом с их домом были траншеи, окопы, укрытие, в котором, как рассказывали, в войну стоял немецкий «Тигр». Всё это в 60-ые годы, когда я там бывал, уже поросло травой. Земляники много было на склонах траншей и окопов. В той деревне тоже дети в свое время купили дом, чтобы бабушка с дедушкой были поближе к родственникам. А раньше они жили в деревне Сычево Велижского района Калининской области.

Рассказывал про войну он только тогда, когда подопьёт. Его очень поразила Европа, уровень жизни, техника и сельскохозяйственные машины, которые были в сельской местности, о чём они не могли даже мечтать у себя в деревне. Выпить он любил, но к фронтовым 100 граммам относился особо, позволял только во время затишья. Рассказывал, что те, кто перед боем выпивал эти 100 граммов, как правило, погибали, т. к. теряли чувство самосохранения. В Вене, рассказывал, линии фронта четкой не было, вперемежку были наши и немцы, и они как-то вечером заехали на «Студебеккере» в расположение немцев. Только когда увидели серые шинели, всё поняли, но удалось успешно вырваться, т. к. немцы тоже не сразу всё поняли. Кстати насчет «Студебеккеров». Он очень любил технику, и какое-то время после войны еще служил и занимался восстановлением этих «Студебеккеров», которые американцы поставляли нам во время войны по «ленд-лизу». И ему было очень обидно, когда они пригоняли эти свежевыкрашенные «Студебеккеры» в порт, а американцы пускали их под пресс – и в металлолом.

На войне на всё смотрели по-другому, многое прощали, что не простили бы в мирной жизни, потому что люди постоянно ходили рядом со смертью. Рассказывал, что им запрещали останавливаться на ночлег в частных домах и квартирах, и как-то в Вене они с другом заночевали в разбитом универмаге на груде пальто, естественно, что-то перед этим отметив. Проснувшись утром, обнаружил пропажу своего пистолета, после чего друг предложил ему выбрать пистолет, исправив только номер в красноармейской книжке. У этого друга был целый чемодан пистолетов, немецких и наших.

.