Краткая биография, написанная моим отцом, Мордовцевым А. Ф. для корреспрондентов, снимавших фильм о защитниках Севастополя, который теперь показывают в музее, расположенным на территории 35 батареи в г. Севастополе.

8 июля 1939 г. я прибыл в легендарный Севастополь из далекого Мариинска (где я окончил школу), преодолев огромное расстояние более 10000 км. 5 суток я плыл на пароходе "К. Маркс" из Мариинска в Хабаровск, примостившись на дровах, которые использовались в топке котла парохода. Более 10 суток ехал на третьей полке поезда из Хабаровска в Москву и еще двое суток из Москвы в Севастополь. Мне было тогда 16 лет. И чтобы стать курсантом Военно-Морского училища Береговой Обороны им. ЛКСМУ, о котором я узнал из газеты "Комсомольская правда", мне пришлось
не только выдержать конкурс, но и прибавить себе год. С тех пор по документам Мордовцев Алексей Филиппович полковник-инженер родился 13 апреля 1922 г. в селе Пироговка Сталинградской области, Харбалинского района.

Образование высшее; окончил Военно-Морское Училище Береговой обороны им. ЛКСМУ (по ускоренной программе) в 1941 г. в г. Севастополь; Военную ордена Ленина и ордена Суворова Артиллерийскую Академию им. Ф.Э.Дзержинского в Москве в 1951 г., по специальности артиллерийские приборы с присвоением квалификации Артиллерийский инженер.

С июня 1941 г. до конца войны (июнь 1945 г.) был на фронте. Воевал в противовоздушной обороне (ПВО) Черноморского флота (ЧФ), занимал различные должности от командира взвода до командира батареи 1-го Гвардейского зенитно-артиллерийского полка ПВО ЧФ. Участвовал в отражении всех штурмов на Город-герой Севастополь.

С июля 1942 г. воевал на Кавказе, а заканчивал войну вновь в Севастополе.

6 июня 1942 г. получил осколочное ранение в голову от артиллерийского снаряда, которым был и контужен с потерей сознания.

А было это так: Рано утром, еще до восхода Солнца, немецкая артиллерия открыла ураганный огонь по нашему переднему краю. Вскоре появилась бомбардировочная немецкая авиация. Но по этим самолетам уже почти никто не стрелял. (Дело в том, что 5 июня 1942 г. было дано приказание - на каждом орудии оставить по 15 снарядов, расходовать которые можно будет только, когда немецкая пехота и танки начнут непосредственно атаковать батареи). В это время я уже был комбатом 229 батареи и находился на батарейном командном пункте в окопе. Рядом со мной стояли два разведчика, стоявший слева от меня смотрел, как и я, в сторону моря, а второй, стоявший справа; в противоположную сторону. И вдруг я получил сзади тяжелый, тупой удар по голове. В момент удара по голове, я увидел, как стоявший справа от меня разведчик падает ко мне под ноги с окровавленным лицом, а левый падает с оторванной правой рукой. У меня мелькнула мысль, что в голову мне ударил осколок и, теряя сознание, я тоже упал на дно окопа.

Хорошо помню я и многие другие события из фронтовой жизни. Например, как началась в Севастополе война.

В конце мая 1941 г. начались большие флотские учения. В это время наша третья рота, после сдачи экзаменов за 2-ой курс, была переброшена на северную сторону в лагерь военно-морских учебных заведений для прохождения практики.

Вечером 20 июня после ужина нам объявили, что большие флотские учения закончились и корабли возвращаются на свои базы. Утром 21 июня после завтрака нам объявили, что на 22 июня намечено увольнение курсантов, и к этому надо подготовиться (провести чистку обуви и глажку формы, за этим очень следили). К концу рабочего дня (21 июня) все преподаватели, кроме дежурных командиров, покинули лагерь. Мы в 24.00, как положено по уставу в своих палатках отошли ко сну.

В начале 4-ого часа по утру 22 июня мы проснулись от мощной стрельбы. Не выходя из палатки, спросили дежурного - кто это стреляет, не наши ли ребята из 2-ой батареи и почему так рано? Дежурный ответил, что, вероятно, продолжаются учения, т. к. огонь ведут по самолетам, находящимся в лучах прожекторов, а самолеты, наверное, управляются по радио. В мгновение ока, мы, в чем мать родила, выскочили из палаток. Действительно, в лучах прожекторов шел самолет со стороны Мекензиевых гор прямо на наш лагерь. Через несколько минут раздался сильный взрыв в районе Артиллерийской бухты. Через некоторое время самолет, который летел в нашу сторону, приблизился к лагерю и сбросил парашют с грузом, который упал в воду бухты Матушенко недалеко от берега, раздался мощный взрыв. Тогда мы поняли, что это не продолжение учений, а это началась война. Кроме того, мы опознали самолет, пролетевший над нашим лагерем (т. к. очень подробно в училище изучали боевую технику противника) - это был "Хейнкель 111", внизу на корпусе и крыльях его отчетливо были видны фашистский знак и кресты. Пролетев над нами, "Хейнкель 111" стал снижаться и вдалеке от берега рухнул в море.

25 августа 1941 г. я получил свидетельство об окончании Военно-Морского Училища Береговой Обороны им. ЛКСМУ с присвоением воинского звания лейтенант и был назначен на должность командира взвода управления 79 зенитной батареи 1-го дивизиона 61 зенитного полка, который 18 июня 1942 г. получил звание 1-ый Гвардейский зенитно-артиллерийский полк ПВО Черноморского Флота. На 79 батарею меня доставили вечером 29 августа 1941 г., которая располагалась на Северной косе.

В сентябре месяце 1941 г. налеты немецких бомбардировщиков участились, правда, как мы считали, прилетали они небольшими группами до 30 самолетов в группе. В начале сентября, ранним солнечным утром, со стороны Ялты появился немецкий самолет-разведчик "Ю-88" ("Юнкерс-88"), летевший на большой высоте, примерно 8000 м. Зенитные батареи, расположенные к востоку и юго-востоку от города открыли по этому самолету огонь. Но через 1,5 минуты с КП ПВО была дана команда огонь прекратить. Мы увидели, что со стороны Качинского училища, набирая высоту, к немецкому бомбардировщику летит наш истребитель. Приблизившись к "Ю-88", наш летчик открыл по разведчику огонь. "Ю-88" открыл ответный огонь. Но вскоре взаимная стрельба прекратилась.
Вероятно, оба самолета израсходовали весь свой боезапас. Но наш истребитель, набирая скорость, подходил к "Ю-88" все ближе и ближе. Наконец, он настиг удаляющийся "Юнкере" и, ловко сманеврировав, резко ударил своей плоскостью по хвостовому оперению немецкого самолета, обрубив тем самым рули управления "Юнкерса". Последний, вращаясь в горизонтальной плоскости, начал падать в море. Над падающим "Ю-88" раскрылись три парашюта. Но и наш истребитель после удара был резко выброшен вверх и тоже начал падать в море, над ним также раскрылся парашют. К месту падения самолетов устремились два наших морских охотника. Им удалось поднять из воды нашего героя, старшего лейтенанта Семена Карасева, осуществившего в небе над Севастополем первый таран.

4 октября 1941 г. мне запомнилось на всю жизнь. День был солнечный теплый. Около 14 часов к нам на батарею прибыл трактор и с ним пришли три офицера. Все они были с минного отдела флота. В это же время метрах в 300-стах от батареи появился морской бот, с которого спустили водолазов. Затем к этому месту подогнали шлюпку и затопили ее. Через некоторое время один из водолазов вышел на берег. В руках он держал трос, к которому был прикреплен канат, другой конец троса был прикреплен к шлюпке. Тракторист подогнал трактор к водолазу, закрепил на крюк трактора канат и,  двигая трактор от берега, начал тащить затопленную шлюпку из воды. Наконец, на берегу появился сначала нос шлюпки, а затем и вся шлюпка. На ней лежала длинная (в несколько метров) алюминиевая (как нам казалось) сигара. Это и- была та самая таинственная немецкая магнитная мина, от которых город и флот понес большие потери в первые дни войны (позднее с этими минами научились бороться, благодаря нашим ученым И.Курчатову и др., которые в 1941 г. приезжали в борющийся с немцами Севастополь для изучения этих мин. Они и предложили противоминный способ защиты советских кораблей). Когда мина оказалась на берегу, тракторист, смотав канат, покинул позицию нашей батареи. Пока проходила операция по буксировке и вытягиванию шлюпки с миной на берег, минеры стояли на КП вызвать дивизионную машину скорой помощи. Санинструктор в это время пытался остановить обильное кровотечение у Ефременко с помощью жгута, но это ему не удавалось. Через 10 минут прибыла машина скорой помощи. Все раненые и убитый краснофлотец Щерба были погружены в машину и она на максимальной скорости направилась на шоссе, в объезд Северной бухты, в госпиталь Флота. Не доезжая до моста через Черную речку, капитан-лейтенант Ефременко скончался.

После этого случая, когда я впервые в жизни увидел убитого нашего товарища и тяжело раненых минеров, я более двух суток не мог прикасаться к пище. Потом это стало несколько забываться, и я стал приходить в себя.

После обеда 24 мая 1942 г. дежурный телефонист батарейного пункта принес командиру нашей 79 батареи телефонограмму из штаба базового района ПВО Флота. В ней приказывалось комбату лейтенанту Алюшину срочно откомандировать лейтенанта Мордовцева А.Ф. в штаб базового района ПВО, располагавшегося южнее 4-ого бастиона (на котором сражался Л.Н.Толстой во время первой осады Севастополя англичанами, французами, итальянцами и турками). Я быстро собрался и к 18.00 прибыл в штаб, доложил майору Семенову И.К. о своем прибытии. Он мне сказал, что сегодня во время артиллерийского обстрела осколком снаряда был тяжело ранен в голову ст. лейтенант Еремин-Водовозов, командир 229 зенитной батареи 2-ого дивизиона 61-ого арт. полка ПВО Флота, и что я назначаюсь командиром этой 229 батареи. На батарею меня доставил командир 2-ого дивизиона капитан Хиженян. Он и представил меня как нового командира батареи всему собранному 229 батареи, ознакомил присутствовавших с оперативной обстановкой, пожелал мне успеха на новом месте и отбыл на свой командный пункт.

Я начал более детальное знакомство с новыми товарищами. Пом. комбата рассказал мне, как был ранен командир 229 батареи. Осколок снаряда, пробив его каску, застрял в голове. В результате нельзя было ни удалить каску, ни вытащить осколок, и раненый, истекая кровью и не приходя в сознание, минут через 30 скончался. Рассказ этот произвел на меня сильное впечатление, и я решил больше во время боя каску не носить. Это решение я строго выполнял во все время военных действий.

Наступил памятный для меня день 29 мая 1942 г. Около 15 часов нам с КП дивизиона объявили готовность № 1, указав, что с Востока к городу приближается цель. Над городом стояла облачность с разрывами. Мы внимательно осматривали небо и вдруг дальномерщики в просвете облаков обнаружили "Хейнкель 111". Высота его полета была быстро определена.
Я отдал необходимые команды и, не ожидая пока "ПУАЗО-2" определить скорость цели, основываясь на многократных ранее производимых замерах, скомандовал: "Скорость 130, высота 60, темп-5, огонь". После первого залпа цель скрылась за облаками. Согласно существующему правилу, по ней, теперь уже не видимой, мы сделали еще два залпа. Разрывов своих снарядов я наблюдать не мог, т. к. они рвались за облаками. А в 19 часов вечера дежурный телефонист доложил, что меня вызывают к аппарату. Я спустился с батарейного командного пункта в кубрик, где размещались телефоны, взял поданную мне трубку и доложил: "Первый Вас слушает". Мне ответили: "Говорит капитан второго ранга (фамилию не помню), Вы лейтенант Мордовцев?". Я ответил: "Так точно, я лейтенант Мордовцев". Звонивший продолжил: "Сейчас с Вами будет говорить Командующий Флотом, адмирал Октябрьский. - Говорит адмирал Октябрьский. Поздравляю личный состав батареи со сбитым немецким разведчиком "Хейнкель-111" (который упал в море за Херсонесским маяком, наш торпедный катер захватил фашистских летчиков, покинувших падавший самолет на парашютах и доставил их в штаб Севастопольского оборонительного района - А.Ф.М.). - Вас, тов. Мордовцев, поздравляю с присвоением звания "Старший лейтенант". Я бодро ответил: "Служу трудовому народу". "Желаю Вам новых боевых успехов, товарищ старший лейтенант Мордовцев" - сказал Командующий Флотом.

На этом разговор был закончен. Я поднялся на БКП и по системе "Сирена" поздравил личный состав со сбитым самолетом "Хейнкель-111" от имени Командующего Флотом.

Хотя мы из-за облачности и не могли видеть результатов своего меткого огня, но трофей был зачислен на счет нашей 229 батареи, т. к. по данному самолету никто, кроме нас больше не стрелял.

12 июня 1942 г. наши телефонисты получили с КП телеграмму, которую приказывалось немедленно довести до каждого краснофлотца и командира:

"Вице-адмиралу Октябрьскому, генерал-майору Петрову. Горячо приветствую доблестных защитников Севастополя - красноармейцев, краснофлотцев, командиров и комиссаров, мужественно отстаивающих каждую пядь Советской земли и наносящих удары немецким захватчикам и их румынским прихвостням.

Самоотверженная борьба севастопольцев служит примером героизма для Красной армии и советского народа.

Уверен, что славные защитники Севастополя с достоинством и честью выполнят свой долг перед Родиной. Сталин."

После окончания войны, командование 1-ого Гвардейского Севастопольского Зенитно-артиллерийского полка удовлетворило мою просьбу и зачислило меня кандидатом для поступления в Артиллерийскую Академию РККА им. Ф.Э.Дзержинского, направив меня и других кандидатов на подготовительные курсы в г. Таганрог, потом в Москву. Сдав все экзамены, я был зачислен слушателем 1-ого курса факультета вооружения.

В 1945-1951 гг. учился в Артиллерийской Академии РККА им. Ф.Э.Дзержинского (г.Москва).

В 1951-1952 гг. зам. командира 100-ой Зенитно-артиллерийской  дивизии по радио -технической службе ПВО ЧФ. (г. Севастополь).

В 1952-1953 гг. Начальник штаба 1014 Гвардейского зенитного полка 100-ой Зенитно-артиллерийской  ПВО ЧФ (г. Севастополь)

В 1953-1961 гг. старший офицер артиллерийских и ракетных отделов главного арт. Управления ВМФ (г. Москва).

В период с 1951 по 1961 гг. участвовал в разработках и испытаниях:

1. Береговой артиллерийской системы ПУС (приборов управления стрельбой) орудий 130 мм калибра совместно с НИИ-303 Министерства судостроительной промышленности СССР.
2. Центрального аппарата стрельбы (ЦАС) для управления арт. огнем указанных систем.
3. Приборов орудийной наводки.
4. Берегового ракетного комплекса для запуска крылатых ракет "Стрела" и комплекса П-30 с дальностью стрельбы до 600 км.
5. Береговой радиолокационной станции обнаружения морских целей и наведения на них приборов стрельбы.
6. Кумулятивного снаряда, которым оснащалась боевая часть крылатой ракеты "Стрела2.

Принимал участие в выборе стартовых позиций для строительства береговых ракетных объектов, предназначавшихся для стрельбы по морским целям на Черноморском, Тихоокеанском и Северном Флотах.

С 01.01.1961 г. по 19.11.1974 г. работал в Главном Управлении Космических средств, занимая разные должности (зам. начальника 3 отдела, 4 управления, начальник 7, 8 отделов, зам. командира в/ч, зам. начальника 2-ого управления в/ч.).

За время работы в Главном Управлении Ракетного Вооружения (ГУРВО), Центральном Управлении Космических средств (ЦУКОС) и Главном Управлении Космических средств (ГУКОС) участвовал в проведении летно-конструкторских испытаний пилотируемых космических аппаратов типа "Восток", спутников-разведчиков типа "Зенит". С момента разработки (с 1962 г.) спутника связи "Молния", научных спутников "Венера", "Марс", "Электрон" и малых спутников типа ДС, а также ракет-носителей легкого, среднего, тяжелого и сверхтяжелого классов (типа "Протон", Н-1 и др.).

При разработках и обсуждении соответствующих проектов, а также при испытаниях различных систем, приборов и аппаратов вносились изменения конкретные предложения по устранению недостатков и улучшению их работы.

В 1975-1988 гг. старший инженер Второго отдела ГОСПЛАНА СССР.

Награжден орденами и медалями СССР: орденами Красной Звезды, Отечественной войны (I и II степени), двумя орденами Трудового Красного Знамени, медалями "За оборону Севастополя", "За оборону Кавказа", "За боевые заслуги", "За победу над Германией" и др.

За непосредственное участие в осуществлении и обеспечении выполнения программы космических исследований в СССР награжден медалями имени "Академика С.П.Королева", "Летчика-космонавта СССР Ю.А.Гагарина", "Академика М.К.Янгеля", "Академика В.Н.Челомея" и др., памятной медалью в ознаменование первого в мире выхода человека в космическое пространство, осуществленного во время полета корабля-спутника "Восход-2", памятным почетным знаком "За освоение космоса ради жизни на земле", который находился в полете на космическом аппарате "Ресурс-Ф1М" с 28.09 по 21.10.1999 г. Имею бронзовую медаль ВДНХ за успехи в народном хозяйстве СССР.