Миронюк Георгий Иванович родился в 1922 году в с. Ростовановском Ставропольского края.

Закончил 7 классов, мечтал о дальнейшей учёбе, но так как отец был репрессирован он стал единственным кормильцем в семье . Материальное положение не позволило ему осуществить его мечту – пришлось идти работать в колхоз. Вскоре грянула Великая Отечественная война и в октябре 1941года призвали на фронт. Первое боевое крещение получил под городом Моздоком в 1942 году. А до этого было прохождение курса молодого бойца, ожидание оружия и лишь потом боевое охранение военных объектов, как стационарных, так и передвижных. Ведь именно здесь осуществлялось формирование военных эшелонов для фронта, пока последний не докатился до Волги, до Моздокских степей и предгорий Кавказа. И именно на этих рубежах был остановлен враг, именно тут предъявили пушки Красной Армии оккупантам – «смерть фашистам». Вот от этой схватки начался боевой путь молодого бойца.

Враг рвался к грозненским и каспийским нефтяным месторождениям. Он знал цену нефти и нефтеперерабатывающим заводам в г.Грозного и Баку в тот критический момент в ходе Второй Мировой войны. В случае овладения нефтеносными районами фашизм оснащал свои войска горюче-смазочными материалами и лишал их Красную Армию. А это было бы катастрофой для нашей родины. Сегодня это известно всем. Мы же говорим об этом для того, чтобы представить себе, в какой схватке двух гигантов участвовал боец Миронюк.

Георгий Иванович со слезами на глазах вспоминал, когда вступил в силу приказ – «НИ ШАГУ НАЗАД!»: «Мы знали, за что воевали. Мы защищали свою Родину! А что нужно было немцу? За что он так яростно дрался? Наши гибли в этой схватке, но и немцев гибло в два, а то и в три раза больше.»

Мы знаем, чем закончилась эта эпопея: февраль 1943 года, повсеместное наступление Красной Армии и Георгий Иванович вместе со своим полком был переброшен в Новороссийск. А враг бежал, надо было догонять! Чтобы сократить путь, их перебрасывают через перевал на Майкоп, а оттуда прямиком на Ростов. Передышка и снова марш – бросок на Воронеж. в район станции Россашь, , где прошли 2-х месячную подготовку и дальше бои на Курско -Орловской дуге. Потом была Украина, форсирование Днепра, Днестра. До этого пешком исходил всю Украину вдоль и поперёк и везде кого-то били, кого-то выручали. За Днестром Румыния, венгерские города Арадемары, Мешкольц, Дебрецен, а потом и стены Будапешта. После взятия Венгерской столицы наш земляк с боями вышел на озеро Балатон и затем вошёл в Австрию. В г.Винер-Нойштадте встретил он Победу. Но военная служба его завершилась лишь в 1947 году, дослуживал в Винницком военном гарнизоне, разбирали руины и отстраивали город.

Имеет Государственные награды: орден Отечественной войны II степени, орден славы III степени, орден Красной Звезды, медаль «За отвагу»,медаль «За доблесть и отвагу», юбилейные медали:20 лет,30лет,40лет,50лет Победы в Великой Отечественной войне,50лет,60лет,70лет Вооруженных сил СССР.

Вернувшись к мирной жизни в своём селе Ростовановском, ему всё пришлось начинать сначала – что дома, что в колхозе. Восстанавливал колхоз, затем, в том же 1947-ом году была скромная свадьба…и жизнь забила, что называется, ключом. Молодой и озорной 25-летний колхозник в любом деле был просто огонь. Любое поручение выполнял аккуратно и в срок, добросовестно. А было, что исполнять -скирдовал, работал на конных сенокосилках, тракторах, был звеньевым. Но была у него мечта - стать водителем автомашины, то есть шофером. И он стал им, закончив курсы без отрыва от работы. К этому времени в семье было прибавление, так что забот хватало. По окончании курсов Георгий Иванович стал работать в колхозном гараже, был водителем одной из двух машин в колхозе. Работал на полуторке, на ЗИС-е, а с 1951 года на ГАЗ-51. Она была доверена ему, как лучшему, добросовестному водителю. Эта была единственная машина новой марки. О его порядочности и добросовестности говорит и тот факт, что, когда нужно было подменить то ли на время отпуска, то ли по срочной необходимости единственного молоковоза в хозяйстве, эта работа доверялась только Георгию Ивановичу. Скажем даже больше, когда в начале 70- ых годов в совхоз пришел новый молоковоз, его, конечно же, отдали основному водителю молоковоза Карпенко В.Т., старый же молоковоз наряду с грузовой автомашиной по просьбе дирекции закрепили за Георгием Ивановичем. Таким образом вопрос с подменой основного молоковоза никогда не поднимался. Когда же встал вопрос об освобождении заведующего гаражом по болезни, опять же выбор пал на Г.И. Миронюк. Это было в середине семидесятых годов. В качестве заведующего гаражом Георгий Иванович, выйдя на заслуженный отдых, закончил активный трудовой путь.

Нет уже в живых ветерана войны и труда Миронюка Георгия Ивановича.

 Государственные трудовые награды: медаль «Ветеран труда»,звание «Ударник коммунистического труда», дважды «Победитель социалистического соревнования»,

12 – Почётных грамот,12 - благодарностей.

Муль Виталий Иванович, поэт земли Курской написал о династии Миронюков.

                     1

Эта мысль давно уже возникла,

Но вчера как подтолкнуло вдруг

К продолженью фронтового цикла:

Наш земляк – Георгий Миронюк!

Он в кости широк, могучий ростом,

А идет – колышется земля,

С ним и поздороваться не просто,

Да к тому же если разозля.

Правда, он добряк, его супруга

Говорит о муже: «Золотой!»

А супругам лучше знать дуг друга

В этой жизни, часто не простой.

Никогда не тратил время даром.

Труд его со света и до звезд:

И когда работал он завгаром,

И когда водил молоковоз.

Но статья особая – те ночи

И те дни военные, они

Все в такой завязаны клубочек,

Не распутать, как не потяни!

Ох и крепко срок тот затянулся:

Через реки, где не ходят вброд,

В девятнадцать лет ушел на фронт,

В двадцать пять на родину вернулся.

…Еду в Ростовановку. Извечно

Здесь делилось надвое село:

Справа – Ростовановка за речкой,

Слева – Ардаган. Не повезло

С именами этому селенью:

Слишком уж печальное одно,

А другого по неразуменью

Отгадать значенье мудрено.

Этот дом найти мне очень надо,

Где Георгий Миронюк живет,

Нитью легендарной Ариадны

Тянется к селу газопровод.

Улицы друг с другом очень сходны,

Лабиринт асфальтовых полос,

Если глянуть на село сегодня,

Трудно вспомнить, как тогда жилось.

Лес и уголь запасали летом,

Из Куры в кастрюли шла вода,

Даже электрического света

На селе не знали в те года.

Вдоль села плетни одни, плетёнки,

И, скорее сходны с шалашом ,

Низкие саманные хатенки,

Крытые соломой, камышом.

Не достал дровишек – жги солому,

Кизяком поддерживай огни.

Слава Богу и хвала Газпрому,

Что уходят в прошлое те дни!

Нынче вот совсем другое дело,

Не страшны жара и холода,

Газ зажег – в момент еда поспела,

Кран открыл – и вот она вода!

Я присел на лавочке, у дома,

Где живет семья Миронюков,

Мы с хозяйкой не были знакомы,

Объясняю ей, кто я таков И зачем от дела отвлекаю

(Что-то подгорало на плите).

Знать, судьба у женщин всех такая,

Что они в извечной суете.

Лавка возле дома сверхнадежна:

Полбревна, отесанного вдоль,

Заверяет, что сидеть здесь можно,

Лишь глаза подолгу не мозоль.

Не привыкли здесь сидеть, зевая, Слишком утомительно тому,

Кто всю жизнь, спины не разгибая,

Трудится в степи и на дому.

Все же Александровна смирилась,

Дав на интервью мне полчаса,

И, пока на кухне все варилось,

Заносил я даты, адреса…

Тяжело жилось Екатерине,

Ведь на те года, как ей цвести,

Не было веселья и в помине

С юных лет почти до двадцати.

Подоспеть пора бы тем часам уж,

Что на счастье счет вести должны,

В девятнадцать Катя вышла замуж

За бойца, пришедшего с войны.

Тот боец – земляк, зовут Георгий,

На груди – наград иконостас,

Между них – военной Славы орден,

И красив солдат как напоказ!

Скромен очень и не любит хвастать,

Свой , от ростовановской земли,

Он пришел Екатерину сватать –

Дома хлеба крошки не нашли.

Если б не соседи, негде взять бы.

В этот день сказала Катя «Да»,

А потом колхоз им дал для свадьбы

Пуд муки – заглавная еда.

Отыграли свадьбу честь по чести ,

И пошли детишки вскоре вслед:

Коля ,Витя, Надя – всех их вместе

Трое родилось за девять лет.

Все умны, в отца и мать красивы,

И послушны – Бога не гневи,

Трое при здоровье и при силе,

И полны к родителям любви.

Так и жили дружно, не тужили,

Хоть забот прибавилось в семье,

И людей вниманье заслужили,

И поесть на каждый день всем есть.

« Трудно было, тяжкие года ведь,

В поле я работала с утра ,

Целый день томишься и гадаешь:

Как там без надзора детвора!?

Малые они , а вдруг нашкодят

Да случится с ними что-нибудь?!

Так душа весь день и колобродит,

Тут на миг попробуй их забудь!

И придешь пешком в потемках с поля -

И готовь на завтрак им поесть.

Вот такая бабья наша доля:

Увядаешь, не успев расцвесть!

Мы сейчас живем в достатке,

И всю жизнь молюсь я об одном,

Что отец на золото достался

Не скажу худого я о нем.

Сорок девять лет – уже не мало

Прожили мы с ним, но никогда

Черного я слова не слыхала

От него за эти все года!

Не буян, не пьяница Георгий,

Сызмальства возросший без отца,

К людям добрый, на работу строгий,

Он таким и будет до конца.

И свекровь моя была, как мама,

Тридцать лет мы жили вместе с ней,

И ни ссоры не было меж нами,

Ни обиды до последних дней!»

И подумал я: «Должно , у Кати

У самой хватало всем тепла,

А иначе ведь с какой бы стати

С ней свекровь так ласкова была?!»

Встала Александровна упруго,

Все еще заботы по плечу,

Ну, а я остался ждать супруга,

Что уехал с внуком на бахчу.

                  2

Я сидел на лавке и порядок

Наводил в тетрадке у себя,

Сколько нужно мне ещё тетрадок,

Чтобы, сердцем искренне любя

Этих ненавязчивых и скромных,

Истинно двужильных работяг,

Рассказать о вкладе их огромном

На алтарь Отечества за так,

Ничего за это не просящих,

Ни наград, ни званий – ничего!

Этих вот героев настоящих

Гордого народа моего!

И пока дописывал я строки,

Сидя на отесанном бревне,

Ко двору, опережая сроки,

«Москвичок » вернулся из турне.

Отказавшись сразу от соблазна

Насладиться даром от бахчи,

Пригласил хозяина я сразу

Поискать от памяти ключи:

Вспомнить годы прошлые, в которых

Мед и горечь смешаны до дна,

Из таких вот искренних историй

Пишет биографию страна.

И, слегка уставший от дороги,

Поражая зрелой красотой,

Сел со мною рядом сам Георгий,

Истинно великий и святой.

Что велик в прямом и переносном,

Что святой – спросите земляков,

Тезка двух святых – Победоносцев,

Он и сам ведь, в сущности таков,

И пускай не маршальские звезды

На его погонах жег тротил,

И свои он огненные версты

На генштабных картах не чертил,

Но служил он честно и исправно,

Дни и ночи, посуху и в грязь

Все крутил без устали баранку,

А точней – с усталостью борясь.

«На «зису», полуторке два года,

После – «студебеккер», «опель-блиц»,

Как шофер защитного химвзвода,

Пересек немало я границ.

Путь мой начинался от Моздока,

Дальше – Закавказье, Туапсе,

На дорогах давка и морока,

Будто на дорогу вышли все.

Серые походные шинели,

В литерных теплушках теснота,

Пол-России-матушки одели

В серые солдатские цвета!

В Туапсе, на пристани, тревожно,

Быстро погрузились в пароход

И ушли мы в море осторожно,

Ничего не зная наперед.

Плыли молча, обратав винтовки,

Под Новороссийск, где шли бои,

Там, на самой «сахарной головке»,

Начались лихие дни мои!

Это было страшное крещенье

Яростным металлом и огнем,

За какие ж наши прегрешенья

Полегли ребята вечным сном?!

Никакого сахара в помине

Не было на этой высоте:

Тут снаряды падали и мины,

Разрываясь в пыльной темноте.

Пыль известняковая и копоть

Набивались в ноздри глаза,

Сколько этой извести нам слопать

Было суждено- сказать нельзя!

А потом – Ростов, Рязань и отдых

Дали на три месяца – дыши!

В среднерусской полосе природы

Вечера уж больно хороши!

Только не до отдыха – тревожно:

Впереди тяжелые бои!

Потому и отдыхать не можно –

Напрягай способности свои!

…Что под Курском было, все мы знаем –

Нынче телевизор, благодать!

Но кино – картинка расписная,

ЭТО – надо было увидать!

Надо вам почувствовать всей кожей,

Как горел и корчился металл,

Ночь и день от гари стали схожи,

Но солдат российский устоял!

После Курска – Сумы, дальше – Корсунь,Украину с севера на юг

Я проехал , набирая скорость,

Под напевы «юнкерсов» и вьюг!

Только был уже не сорок первый,

Стали мы и опытней, и злы,

У врагов пошаливали нервы:

Снились им то «клещи», то «котлы»!

Помню фронтовой большак на Умань,

По кюветам техники навал.

Видно, фриц о том , не думал,

Что себе он гибель затевал,

А теперь , бросая как попало

Танки и машины, и тряпьё,

Армия на запад отступала

Растеряв величие своё!

За спиной осталась Украина

Наши танки шли на Кишинёв,

И Днестра холодные стремнины

Повторяли их могучий рёв.

Торопясь убраться восвояси,

Враг трусливо спрятался за Прут

И с оглядкой окопался в Яссах

(Не дай Бог еще в «мешок» запрут?!)

Не ошибся - нечему дивиться :

Было двадцать пять – осталось семь!

Восемнадцать вражеских девизий

Перестали числиться совсем!

Это было коротко и веско:

За неделю яростных боёв

Группа армий «Велер – Думитреску»

Прекратило действие свое!

И встречали нас, святых и грешных,

Девушки волшебной красоты:

Молдованки в Бельцах и Флорештах

Нам дарили песни и цветы!

И на этом тягостном пути

Некогда вздохнуть нам было даже -

Все крути баранку и крути!

И вертя ладонью огрубелой

Черный круг, что был от пыли сер,

Я увидел столбик черно-белый

С надписью на нём «СССР»!

Так и добрались мы до границы,

И опять вперед, вперед, вперед!

Едем по Румынии и лица

Вроде те же, кто их разберет!

Только по поопасливей и строже

(Были ж не союзники они!),

Хоть народ - не армия, но все же ,

Все же осторожность сохрани!

И, как в песне, « объезжая мины»,

Мы вели машину день и ночь,

И все чаще обок шли румыны,

Нам теперь спешившие помочь!

И пошло потом : Плоешти, Брашов,

Время встреч, дорога скоростей,

И солдат советский стал не страшен

Для румынских женщин и детей!

К декабрю вошли в Арадемары,

Дебрецен, и вот он , Балатон!

Это были страшные кошмары:

Снег и лед, железо и бетон!

Венгры-салашисты – что фашисты,

Чуяли , что им пришел конец,

Да пока их бункеры очистишь,

Не один поляжет наш боец.

Но пришла весна , скворцы истошно

Пели про нее на все лады,

И вошли мы город Винир-Нойштадт,

Что от Вены в двух часах езды .

Здесь, конечно, было меньше риска –

Бешенство врагов на убыль шло.

В этом малом городке австрийском

Встретил я Девятое Число!

Не один комплект покрышек сношен

На ухабах фронтовых дорог.

Городок австрийский Винер-Нойштадт

От Моздока очень уж далёк!

Ну , а дальше снова Украина,

Винницкий военный горнизон,

Разбирали в городе руины,

Осветляли мирный горизонт

На два года срок тот затянулся.

До конца, раз надо, дослужив

Я домой, на родину вернулся ,

Маму не нарадовав, что жив» … Вот на этом слове и закончил

Ветеран короткий свой рассказ,

Был он убедителен и точен,

Без апломба и без громких фраз

«Жив, живой!» - а что солдату надо,

Что солдатской матери важней?!

Самая высокая награда –

Это чтобы сын вернулся к ней!

Чтобы был счастливым и здоровым,

И что б внуков нянчить довелось.

А такой вот жизни полнокровной

Мать мечтает каждая, небось!

По дороге ехал я обратно ,

Полон впечатлений от бесед,

Эхо лет на столько многократно

Всякий раз волна рождает свет

Яркий, ослепительный до рези.

С новыми виденьями тех дней

И душа живет, страдает , грезит.

Что-то ей становится видней.

Да, душа – загадочная штука,

Мне б хотелось продолжать рассказ:

Написать о детях и о внуках,

Но об этом в следующий раз!