В 1939 году Федора призвали в Армию. В армии служил артиллеристом и войну встретил уже обученным командиром танковой батареи. Войну прошел от ее начала до конца. Первые бои ему пришлось пройти под Москвой зимой 1941 года, в ходе которых он получил ранение в ногу и попал в госпиталь. Находясь в госпитале много думал и размышлял о происходящем. Из его последующих послевоенных воспоминаний было видно, каким тяжелым трудом и кровью давалась эта война. Закончил войну под Кёнигсбергом   (ныне Калининградом). В тех местах бои еще шли долго, не смотря на то, что уже был взят Берлин и фашистская Германия капитулировала.

Награжден   орденом «Красной звезды», медалями «За отвагу», За оборону Москвы», «За победу над Фашистской Германией».

О войне рассказывать особо не любил, отмалчивался, но некоторые истории, рассказанные своим детям, были пересказаны и стали известны мне от моего отца.

 Уже будучи командиров батареи, находясь на марше во время наступления вынужденно отстал от своей колонны по причине поломки грузовика, буксирующего его артиллерийскую установку. Вдруг неожиданно для всех они увидели немецкий танк, который двигался в их сторону. Ситуацию спасло то, что танку необходимо было преодолеть возвышенность(бугор). Пока шофер спешил закончить ремонт машины, они вместе с заряжающим успели развернуть свою пушку на встречу танку. Федор присел к прицелу и навел орудие на врага. Танк приближался, ужасающе лязгая гусеницами. Когда враг достиг зоны поражения для проведения выстрела, оказалось, что его помощник -заряжающий, испугался и убежал. Пришлось ему самому взять из ящика снаряд зарядить орудие, прицелиться т выстрелить в вылезающий из-за бугра танк. Снаряд срикошетил о броню, но от полученного попадания танк остановился, а затем, наверное, сообразив, что следующий удар будет более удачным, стал пятиться назад и скрылся за бугром. В это время водителю автомобиля удалось завести машину. Воспользовавшись ситуацией, он  вместе с водителем и вернувшимся заряжающим, быстро прицепили пушку к автомобилю, умчались догонять свою колонну. По законам военного времени он, как командир, мог расстрелять струсившего бойца. Но тот упал на колени и просил прощения (у него дома остались жена и двое маленьких детей). Федор простил, идо понимал, каково было смотреть смерти в лицо.