Любите ли вы рассматривать старые фотографии?! Я – люблю очень: за ними зримо встают люди и их судьбы, история семьи и страны. Теперь мне кажется парадоксальной мысль старого учителя истории: историю не обязательно преподавать. Каждый нормальный человек должен сам изучать свою историю.

            В том числе, это можно делать и по фотографиям из семейного альбома. В детстве рассматривание фотографий очень сильно воспитывает душу ребёнка, если, конечно, родители «оживят» их интересными рассказами.

            На одно из занятий с детьми и я принесла фотографию. Её подарил мне ветеран войны, калужанин Михаил Матвеевич Макушкин «для воспитания подрастающего поколения». Другая, такая же фотография находится в музее 4-й гвардейской танковой армии, в Москве.

            На фотографии  - экипаж самоходной артиллерийской установки САУ – 76. Слева направо: командир орудия Алексей Краснопевцев (из - под Тулы), механик – водитель Николай Торопов (из Коми АССР), командир машины Павел Тарасов (москвич) и заряжающий Михаил Макушкин из Калуги. Снимок сделан перед отправкой на фронт в октябре 1944 года.

            Предлагаю калужанам рассказ о замечательном экипаже – страницу истории Великой Отечественной войны.

            Наш земляк, Михаил Макушкин, был призван в армию в мае 1944 года восемнадцати лет отроду. Проходил службу в учебном танковом полку в Петушках под Москвой. Здесь и познакомился со своими товарищами по экипажу. Через шесть месяцев их напутствовал в боевой поход командующий 4-й танковой армии, генерал Д.Д. Лелюшенко.

            Командовал батареей П.А. Лузгин. Вот какие он ставил задачи при расчистке пути на Берлин:

«Подойдя к переднему краю противника, вести огонь по выявленным огневым точкам переднего края и по тылам, днём и ночью: создавать видимость нашего наступления на этом участке фронта, привлекать на себя дополнительные силы немцев и держаться до последней возможности».

            Экипаж САУ – 76 участвовал в боях на завершающем этапе Отечественной войны на 1 – м Украинском фронте в Висло – Одерской, Верхне – Силезской, Берлинской и Пражской операциях.

            Павлу Тарасову – командиру машины – было лет 25. В начале все побаивались его, как офицера. А на фронте крепко подружились с ним. В его функции входила связь по рации с командиром батареи Лузгиным по вопросам ведения боя. Михаил Макушкин, спасая своего командира в бою, был тяжело ранен. За этот подвиг он получил орден Славы – главную солдатскую награду.

            Алексей Краснопевцев был в экипаже наводчиком. Это он выявлял цели и отдавал команды заряжающему Михаилу Макушкину: «Снаряд!», «Огонь!». Заряжая бронебойные и осколочно – фугасные снаряды, Михаил отвечал: «Готово!». Алексей был опытным бойцом: пехотинцем участвовал в боях, был ранен и имел два ордена Славы. Передавал своё бесстрашие всему экипажу. Опекал более молодых.

            Водитель машины Николай Торопов был родом с Севера. Вспоминал, как ездил в школу на оленях. В своей жизни ни разу не видел яблока. Над ним часто, по доброму, подшучивали. Не знал он, что такое гусь. Кто то серьёзно объяснил: у нас на гусях пашут. Николай поверил, чем всех развеселил.

            Экипаж представлял единое целое. Взаимозаменяемость была полная. Водить машину умел каждый. Спали по очереди.

            У экипажа самоходки САУ – 76 был самый тяжёлый эпизод на войне во время Нейсинской операции в Германии. Вот рассказ об этом Михаила Матвеевича Макушкина:

«Пять самоходок САУ – 76, один танк Т – 34 и один танк «Иосиф Сталин», забрав на броню десант пехоты, на большой скорости, под обстрелом, преодолев открытую местность, с ходу ворвался в лесок. Здесь наша батарея заняла круговую оборону и вела разведку боем. Пехотинцы впереди отрыли окопы…

            Немцы обрушили на лесок все виды орудий, вплоть до шестиствольных крупнокалиберных миномётов. Вскоре густой лесок превратился в обломки. Мы же спасались в окопах под самоходками, наехавшими на них.

            Пять дней наша батарея и пехотинцы отбивали атаки гитлеровцев. Запасы еды кончились, воду пили из канавы, но держались… Связаться с другими машинами по рации было невозможно, так как немцы пеленговали рацию и сразу обрушивали шквальный огонь.

            По приказу командира машины Тарасова я выяснил обстановку у командира батареи Лузгина, для чего ползал к нему под артиллерийским огнём между завалами деревьев, когда приполз обратно и начал докладывать, вдруг услышал шестым чувством, что… сейчас разорвётся свистящий снаряд.

            Я свалил командира машины на дно окопа и упал на него. В это время – взрыв, рядом осколки о броню. Тут меня и ранило в руку.

            При выходе из леса нашу машину подбило со стороны, где находился механик Николай Торопов. Выскочить он не успел, так и сгорел в машине…»

            После этого жестокого боя экипаж уменьшился на одного человека…

            По моей просьбе Михаил Матвеевич ответил на три вопроса. Какие были заданы вопросы, судите сами.

- Страха на войне вначале у меня совсем не было: я воевал, как играл в детстве в войну. Страх появился после ранения.

- Любили мы поговорку: «Броня не терпит дряблых мускул». Особенно за душу брала песня «Вьётся в тесной печурке огонь…»

- День Победы встретил в Праге: запомнился салют и ликование людей.

            На войне экипаж был одной семьёй. На память перед демобилизацией купили себе по одинаковой фуражке с чёрным околышем и одинаковому чемодану. После войны переписывались, встречались семьями.

Автор Наталья Кожевникова («Во имя России», Калуга, 1999 год)