ВОСПОМИНАНИЯ
Меркуловой (Букинич) Веры Аркадьевны,
В жизни каждого человека были события, которые оставили неизгладимый след в нашей памяти. Можно вспомнить много очень ярких и интересных событий в моей жизни в детстве, в школьные годы, в юности, но случилась Великая Отечественная война 1941 – 1945 гг, перечеркнув все планы, мечты и надежды, и это в мои 18 лет .
Сейчас трудно, почти невозможно, представить сколько трудностей легло на хрупкие девичьи плечи. Я в то время училась в московском пединституте, жила в его общежитии (ул. Усачева, д. 35).
Меня назначили старшей по охране общежития. По ночам во время бомбежек наша бригада дежурила на крыше. Ночи были светлые от того, что в небе зависали осветительные ракеты, сыпались зажигательные бомбы. Мы немедленно их гасили и предотвращали пожар, но было немного страшновато.
Вскоре наш отряд был отправлен на трудовой фронт в Подмосковное Хотьково, где мы копали противотанковые рвы, пилили лес, делая просеки. Нас часто перебрасывали и на другие участки, где мы выполняли разные, для юных девушек тяжелые, работы. Одно время работали в мастерских в районе Лужников,
где сбивали двухстенные ящики, для отправки крови на фронт.
Набивали их стекловатой, красили.
Пришлось поработать и под землей. Уезжали с Киевского вокзала автобусами, направление нам не было известно, кругом маскировка, разговаривать в автобусе не разрешалось. Приезжали в определенное место в лесу и там нас опускали в шахту. Там строились огромные подземные помещения. Мы помогали рабочим специалистам – подвозили на тачках песок, таскали арматуру, доски и.т.д.
16-го октября 1943 года в институте срочно был отдан приказ всем студентам выехать в город Киров (эвакуация), так как немцы приблизились к Москве. Мы собирались группами и выезжали.
Ехали на открытой платформе, где были установлены станки завода,
который эвакуировали в глубь страны. В результате в Кирове однокурсников никого не застали и я решила ехать дальше на Урал, где уже были в эвакуации мои родители. Там я получила место работы в семилетней школе в с. Хуторка Нижнее-Увельского р-на Челябинской области. Преподавала физику, географию, немецкий язык.
Вскоре меня призвали в Армию и я оказалась на фронте.
Служила в зенитной артиллерии противо-воздушной обороны.
(1865 ЗАП ПВО п/п 36839) в должности завделопроизводством в штабе полка. Полк только формировался в г. Энгельс на Волге
и работали мы там почти круглосуточно, жили в землянках.
Налеты немецкой авиации продолжались и каждый, кто работал в штабе, имел боевую специальность, по тревоге немедленно были на своем боевом посту.
Я работала на карте, занималась подсчетом подлетного времени самолетов и указанием направления. Это было крайне ответственно и здесь ошибки не допускались. В нужное время открытый заградительный огонь заставлял немцев уходить восвояси. Порой их удавалось сбить.
Наш эшелон прибыл в г. Вильнус (Литва). Хотя были отдельные уцелевшие дома, город лежал в руинах. Прошли саперы, все разминировали, можно было входить в город. Нужно найти помещения для расположения штаба и тылов.
Солдаты-девушки были заняты на разгрузке вагонов. Моя подруга Нина Переярченко и я разгружали ящики со снарядами к нашим 85-мм пушкам (в ящике 4 снаряда по 16 кг = 72 кг). Мы подтаскивали ящики к краю вагона. Внизу другие девчата принимали их и укладывали в штабеля.
Вдруг тревога, мы не успеваем укрыться. Мгновение и моя Ниночка лежит на платформе, шальной осколок попал ей в висок.
Трудно было поверить, что Нина, такая родная, такая молодая, убита.
Похоронена Нина Переярченко в г. Вильнусе. Ее мама была учительницей, а Нина ее единственная дочь. Прошло столько лет,
а забыть не могу.

Отдел артснабжения переведен в другое здание.
У меня рабочая комната на 3-м этаже, здание Г – образное и частично разрушено. Есть связь, работы много, надо успевать точно в срок отправлять донесения о расходе боеприпасов.
Кругом тишина. Вдруг взрыв страшной силы, все вокруг рушится,
Летят стекла, падает дверь, рухнул потолок, дым, пыль, ничего не видно. Руки в крови, лицо – сплошная рана. Очень страшно, испуг - начинаю понимать ужас случившегося, но сознаю, что я жива и надо что-то делать. Откуда-то слышен топот солдат, все бегут, а я одна и со мной важные документы. Хватаю книгу учета вооружений и боеприпасов полка, закладываю на грудь за шинелью и пытаюсь пробраться к выходу. К счастью вижу - лестница цела. Вверх поднимается лейтенант. Увидев меня, всю окровавленную, хватает на плечи и несет вниз. Бросает меня в какой-то грузовик (там уже были раненые) и мы поехали в санчасть. Меня осмотрели, обработали раны, удалили все стекла, перевязали, замазали, заклеили. Время лечит, раны зажили, но в памяти эта жуткая картина осталась навсегда.