Мой дед, Майков Георгий Владимирович, родился 10 ноября 1927 года. Место рождения – село Георгиевское Межевского района Костромской области.

О своём детстве дедушка вспоминал редко, потому как было оно безрадостным. Но всё-таки иногда эти горькие воспоминания бередили душу. Прежде всего, связаны они были с отцом. Дед не раз говорил, что на протяжении всей жизни рядом с этим человеком, он никогда не испытывал чувства родительской привязанности, любви, участия, а только лишь страх и неприязнь. Отец не считал своим долгом воспитание и заботу о детях. Он требовал безоговорочного подчинения, уважения, так как являлся человеком, который дал жизнь этим, как он называл детей, «отпрыскам»[1]. Жёсткое, а порой и жестокое, отношение отца, к 14 годам сформировали в душе подростка враждебность к нему. Рано осознав себя взрослым, познавшим унижения и оскорбления, непосильный труд, молодой человек ушёл из дома. Перечеркнув прошлую жизнь, он неофициально сменил даже имя. Сначала друзья и знакомые, а затем и окружающие называли его теперь не Георгий, а Игорь. Жил самостоятельно, перебивался случайными заработками. Труд и жизненные испытания закалили парня: он был крепким, широкоплечим, сильным.

25 октября 1944 года Государственный комитет обороны объявил призыв на военную службу призывников 1927 года рождения.  Призванные в возрасте 17 лет проходили военную службу в подразделениях, не входивших в состав действующей армии, они должны были идти следом за фронтом. Однако, призывники попадали и в боевые части.

В октябре 1944 года Майков Георгий Владимирович был зачислен в число комсомольцев-добровольцев и, в сопровождении лейтенанта Сухенко и сотрудника «Осоавиахима» Курочкина, отправлен к месту предстоящей службы.  Согласно инструкции захватили с собой по смене белья да кружку с полотенцем. Из съестного – сухари да кое-какие продукты, выделенные из скудных запасов колхоза.

До Мантурово добирались на лошадях с телегами. Погрузившись в вагоны-телятники подоспевшего поезда, межаки догадались, что едут на запад. По мере продвижения состава к архангельским «трескоедам» к межевским «плотникам» подсаживались «расторопные» ярославцы, тамбовцы, саратовцы.[2] Во время длительной стоянки пустили слух: кто в лаптях, морфлота не увидит. Проблем с обувью у Игоря Майкова не было. Парень давно уже обеспечивал своё существование самостоятельно.

Освобождённая от блокады северная столица (Ленинград) встретила новобранцев успевшими очиститься от грязи, нечистот и битого кирпича улицами, шторами оконных проёмов. Прадедушка вспоминал: «Вид города был приличный, но то, в каком состоянии находились люди Ленинграда, было ужасным. Измождённые голодом, нищетой, они бродили, потерянные от горя. Казалось, что у них не было  сил  не то чтобы восстанавливать производство, город, а даже на то, чтобы жить дальше. Шествуя колонной от железнодорожного вокзала до флотских экипажей, мы делились (порой последними) продуктами, запасом табака».[3]

В расположенный в семи километрах от Ораниенбаума, на острове Котлин, Кронштадт пришли баржами в темноте, без огней. Заложенная Петром I крепость и в годы войны, прикрывая город с моря, не утратила важного стратегического назначения. Население Кронштадта, состоящее из военных моряков, рабочих военно-морского судоремонтного завода и береговой охраны составило около 127 тысяч человек. В это число вошли и четыре школы (по 3 тысячи человек в каждой) для обучения молодого пополнения флота. Новобранцев разместили в толстостенных Петровских казармах. Операция, проведённая комендантом крепости по «изъятию продуктов домашнего производства», прошла успешно. Молодёжь, ничего не подозревая, зайдя в одни двери бани с котомкой, выходила из других дверей, не имея ничего.[4]

«Здорово нас тогда «помыли», обчистили основательно. Несколько дней сидели практически на одной воде, без пищи. Затем нам доставили фасоль. Наварили и наелись до отвала. Вкуснятина была неимоверная, но переваривалась, да ещё и на голодный желудок, плохо. Не одни сутки потом мучились желудком»[5] - рассказывал прадед.

С целью изучения здоровья пополнения, а также для дальнейшего распределения по школам была создана медицинская комиссия. Кроме физического состояния бойцов изучались музыкальные и технические способности. Умеющие тонко улавливать и воспроизводить такт, направлялись на курсы радиотехников и акустиков. Дед замечательно играл на балалайке,  хорошо пел, но в радисты идти не пожелал, не по его характеру, хотелось движения и опасности.

Тяготеющие к сложной технике, не слишком высокие, крепкие, с отличными лёгкими парни зачислялись в КОУП – Ленинградский Краснознаменный учебный отряд подводного плавания имени Сергея Мироновича Кирова. Туда и был направлен Георгий Майков. В годы войны большое количество подводок не вернулось на базы, а посему служба на субмарине была не только почётна, но и весьма опасна.

Кроме занятий в учебных классах курсантов зачастую привлекали на хозяйственные работы, к несению караульной службы. Это были тоже риск и ответственность. Например, всем было хорошо известно о мастерстве и выносливости финских лыжников. В зиму 1944 года группа диверсантов под покровом темноты достигла Кронштадта и вырезала на одном из важнейших фортов, утративший бдительность караул в составе 40 человек.[6]

Привлекались курсанты и для расчистки семикилометровой ледовой трассы, соединяющей в зимнее время года Кронштадт с материковым Ораниенбаумом. Во время сильных снежных заносов эту работу, выполняемую скребками и лопатами, курсанты производили не менее пяти раз в сутки.

Отучившись в Ленинградском КУОП 9 месяцев, и успешно сдав все экзамены Георгий Владимирович был зачислен по распределению на

подводную лодку Балтийского флота «Щ-307».

Головная подводная лодка V-бис-2 серии была заложена 6 ноября 1933 года под стапельным номером 249 на заводе № 189 (Балтийский завод) в Ленинграде. 1 августа 1934 года корабль спущен на воду. 4 августа 1935 года субмарина вступила в строй и 17 августа 1935 года вошла в состав Краснознаменного Балтийского флота.  В ходе Великой Отечественной войны подлодка Щ-307 совершила 4 боевых похода.[7]

Попав в экипаж подлодки,  пришлось пройти проверку «на прочность» и смекалку. То пошлют старослужащие доверчивого, не ждущего подвоха матроса на «продувку (от мучного червя) макарон», то к боцману за «разогретым чаем на клотик[8]», а то, надраить с руку толщиной якорную цепь. Да разве все проделки пересчитаешь? К тому же на корабле, выполняя приказ командира, пешком не ходят, и вроде бы простое занятие – бег по железным, почти отвесным, многочисленным лестницам – даётся поначалу далеко не каждому. Физическая подготовка и сноровка позволяли быть в числе первых.  Игорь Майков – бессменный победитель бригадных командных шлюпочных соревнований, которые проводились в то время в Ленинграде.

За праздниками следовали трудовые будни, когда приходилось проявлять не только смекалку, но и знания, умения, выносливость. Георгий Владимирович Майков достойно прошёл все испытания. За перегон подводной лодки в Чёрное море награждён медалью Нахимова, а в 1946 году – медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.».

Срок срочной службы для призыва 1944 года был установлен на неопределенное время, поэтому, отслужив в армии 7,5 лет, мой дед вернулся на родину. Человек он был трудолюбивый, целеустремлённый, любил красиво и хорошо жить, трудностей никогда не боялся и не избегал, поэтому в 1955 году приехал в посёлок Советский. В это время посёлок только лишь зарождался, нужны были молодые руки. Много чего интересного рассказывал дед о тех былых временах. Всю жизнь он проработал в лесной промышленности. Интерес к технике привил своим детям: три парня всегда имели велосипеды, различных видов мотоциклы.

Однажды, побывав в гостях у старшего сына в Ленинграде, дед посетил музей Морфлота. Там, на выставке он увидел подводную лодку, на которой ему довелось служить, в списочном составе нашёл и свою фамилию. По счастливому стечению обстоятельств, встретил своего командира. Узнав, что Георгий Владимирович получил звание «Ветеран труда», считается тружеником тыла, командир возмутился, потому как ребятам его подлодки давно уже присвоено звание ветеранов-участников Великой Отечественной войны. Командир решил посодействовать бывшему моряку-подводнику. Собрав все необходимые документы: воинский билет, книжку, документы о наградах, дед переслал их старшему сыну, который и отнёс их в нужное место.

Ответа не было долго. В очередную поездку к сыну, дед решил выяснить, как продвигается дело с оформлением. К сожалению, его командир скоропостижно скончался, а все документы,  хранившиеся в его архиве, куда-то кому-то переданы. Только спустя  время,  в 1994 году Госдума РФ приняла Федеральный закон «О ветеранах», отнеся последний призыв к участникам Великой Отечественной войны, деду присвоили статус ветерана-участника Великой Отечественной войны.

Таким образом, жизнь моего деда Майкова Георгия Владимировича не назовёшь легкой. Судьба приготовила ему много испытаний. Но, человеком он был жизнестойким, терпеливым. Его спокойствие, уравновешенность, искрометный юмор и правдолюбие возвышало его в глазах односельчан.

[1] Воспоминания Майкова Георгия Владимировича, 1927 года рождения, записаны Майковым Сергеем Георгиевичем в 1995 году. Хранятся в семейном архиве Майковых.

[2] Московкин Ю. Последний призыв //Новая жизнь. – 1995, № 90. – с.2-3.

[3] Воспоминания Майкова Георгия Владимировича, 1927 года рождения, записаны Майковой Ириной Александровной в апреле 2000 года. Хранятся в архиве МКОУ Советская общеобразовательная школа.

[4] Московкин Ю. Последний призыв //Новая жизнь. – 1995, № 90. – с.2-3.

[5] Воспоминания Майкова Георгия Владимировича, 1927 года рождения, записаны Майковой Ириной Александровной в апреле 2000 года. Хранятся в архиве МКОУ Советская общеобразовательная школа.

[6] Московкин Ю. Последний призыв //Новая жизнь. – 1995, № 90. – с.2-3.

[7] Морозов М.Э., Кулагин К.Л. Советский подводный флот 1922-1945 гг.: О подводных лодках и подводниках. –М.: ООО «Изд-во АСТ», 2006. – с.635

[8] Клотик – место установки  корабельного флага.