Просто русский солдат

Раннее, раннее утро, я просыпаюсь от яркого солнечного света, проходящего через огромные красные цветы герани. Передо мной большой стол с красивой цветной скатертью. Малышка – маленькая белая собачка – тычет  мне в ухо своим черным холодным носом – вставай уже! Моя бабушка – Евдокия Ильинична - невысокая женщина в собственноручно сшитом фартуке и белом ситцевом платке хлопочет перед плитой – жарит не с чем ни сравнимые большие блины, которые могла готовить только она. Пожилой мужчина в кипенно-белом нательном белье, в старых очках с резинкой вместо одной дужки сидит перед окном в маленькой кухне, через мундштук курит «Беломорканал» и читает свежий номер газеты «Труд». Это мой дед – Иван Андреевич Матвеев – участник двух войн – с белофиннами (именно так написано в его военном билете) и Великой Отечественной.

Не с первого раза я решилась написать этот рассказ. И не потому, что руки не доходили, просто трудно писать о близких тебе людях, еще и еще раз переживая все перипетии их судеб…  

Военная судьба Ивана Андреевича Матвеева началась в сентябре 1939 года, когда Красногвардейским РВК Ленинграда он был зачислен в состав 90-й стрелковой дивизии разведчиком и отправлен на передовую воевать с вражеской Финляндией.

От звонка до звонка исполнив свой долг перед Родиной, дед вернулся в семью в марте 40-го - к моей бабушке и первенцу Сашеньке. В этом же месяце молодая семья переехала в приграничный Энсо, где Иван Матвеев вступил в должность путейного рабочего на железнодорожной станции Яаски.  В феврале 41-го родилась Валечка, а в июне пришла беда…  Началась война…

На сборы времени не дали никому. Бабушка с двумя детьми, одному из которых было три года, другой четыре месяца, не успев собрать ни одежды, ни пеленок, ни какой-либо провизии, как и все остальные жители, двинулась пешком до Яаски (Лесогоркий) и была эвакуирована на Урал. Как они добирались до места приписки, что им пришлось пережить – это совершенно отдельная история, но я могу с уверенностью сказать, что для людей, которые оказались в эвакуации – это была такая же война, как и для тех, кто сражался с фашистами на передовой. Существовали два лагеря – эвакуированные и местные. До сих пор не потерявшее своей актуальности бесовское «Понаехали!» слышали, наверное, если не все, то многие эвакуированные… Да, к сожалению, не все воспринимали Великую Отечественную как ОБЩУЮ беду – это стало страшной истиной для тех, кто был вынужден покинуть родной дом. Я не единожды писала про судьбы людей во время той войны, и многие из них подтверждают мои слова. Скажу одно. Валечка умерла в эвакуации от голода – у бабушки пропало молоко – больше кормить малышку было нечем, хоть и работала день и ночь. Хлеб, выдаваемый по карточкам, не стал спасением для грудного ребенка. Трехлетний Саша из детского сада выносил в шароварах для своей мамы маленький кусочек хлеба с салом… Трехлетний ребенок! Вы только вдумайтесь в эти слова!..

           Ну, а дед занял оборону на правом берегу Вуоксы в составе 220-го стрелкового полка. Из того периода военных действий не многие рассказы рядового Матвеева сохранились в моей памяти, но одна история все же запомнилась…  

«Она приходила с вечера и каждый день от ее руки гибли солдаты, старики, дети малые…  По слухам мы знали, что это женщина - женщина-снайпер – «кукушка». Натерпелись мы от нее. Иной раз головы не могли поднять, а взять ее никак не удавалось – видать, бывшая местная, обозленная. Убивала без жалости. Для нее все русские были враги… Поймали ее случайно – заснула в лесу. Она ненавидела нас, а мы не испытывали жалости к ней. Знала, что не пощадят. Но смерть приняла достойно».  

От некоторых рассказов деда у меня - ребенка, взращенного в тепличных условиях, волосы дыбом вставали, а мой старый вояка докладывал мне об этом как о некой шутке судьбы-злодейки, иногда посмеиваясь над  детским ужасом в моих глазах.

Перед каждым плановым наступлением всех солдат по возможности усиленно кормили и давали отоспаться. И, конечно, неотъемлемым атрибутом таких дней была баня – по три-четыре месяца люди, в основном сидевшие в окопе, не знали, что такое мыло и горячая вода. Насекомые становились частью их тела…  

«Нам выдавали чистое нательное белье и отправляли в наспех сооруженную парную. Парились долго… с чувством. Выходили, одевались и тут же «подштанники» и рубаха становились черными – вши. Снимали с себя все, отдавали медичке, она несла наши портки в дезинфекцию, а мы опять шли в парную, опять скребли тело дегтярным мылом, опять выходили, одевали чистое, и опять оно становилось черным от насекомых. Они жили в нас. Жили как неразделимый с нами организм…   И вот так из раза в раз: из парной выйдешь - одеваешь чистое… ждешь пока твари повылезут…  снимаешь… опять в парную… Не меньше десятка  раз приходилось раздеваться – пока бельё не оставалось  белым».  

В 1943 году из госпиталя после сложнейшего ранения деда перевели в минометный полк наводчиком.

«Приходит взводный - молоденький лейтенантик, а на нем лица нет.  Объявляет о двухдневной готовности к наступлению. Ну, бой и бой… Насмотрелись мы на стычки с фашистом.

А у нас, что не взвод, то детский сад! Салажата все солдатики – только-только по восемнадцать стукнуло… Настоящие вояки! (смеется). И получилось так, что нас, не первый год в окопах землю евших, осталось-то всего нечего. Фриц начал наступать внезапно. Шеренга за шеренгой, ровным строем под стук барабана, враг шел на нас…  Казалось, что им нет конца… Они шли и шли, а барабан отстукивал четкую дробь.  У солдат начали сдавать нервы, многие кинулись бежать. Мне казалось, что я один на один с этой ордой остался. Я луплю из пулемета по ним, и такое впечатление, что они из земли встают – идут и идут. Напарник мой штаны обмочил от ужаса, я его по матушке окрестил, по уху съездил - вроде пришел в себя…   Мы отбили ту сумасшедшую атаку фашистов, не зря ее называют психической. Это потом уже по пленным мы поняли, что все они шли будучи «в стельку» пьяными».

За отвагу в том страшном бою и за взятие «языка» дед был награжден орденом Славы. В этом же году уроженец села Кросинцы  Волотовского района Новгородской области Иван Андреевич Матвеев вступил в ряды ВКП(б).  

Награжденный самыми высокими наградами советского солдата – медалью за Отвагу, медалью за Победу над Германией, орденом Славы, Иван Матвеев дошел до самого центра Германии, став участником победной битвы за взятие Берлина.

«Ох, как мы радовались, когда объявили о капитуляции фашиста. Выдали по «поллитре» спирта на брата, и мы несколько дней отдыхали… Пили, ели, смывали с себя запах войны… В то время наш полк, как и многие другие стоял в окрестностях Берлина. И каждый держал наготове свой вещмешок, чтобы отправиться домой - к семье, к жене, к детям… Сначала одних на эшелоны погрузили и на Родину отправили, других, а нас, вроде как, и не собираются. Мужики к офицерам  подходить начали, те глаза воротят – чувствуется, сами не рады. Все разрешилось в один день. Приехал комдив, привез с собой «тылового»  в штатском, вот он нам и разъяснил, какова доля нам была уготовлена: «Бойцы! Вам выпала высокая честь выбить из лесов Германии непокорных фашистов».  Не навоевались….»

За этими событиями последовал перевод в 3-й трофейный батальон стрелком. И по рассказам деда, сопровождение трофейных эшелонов стало еще одним испытанием – не спали сутками, нападения на поезда совершались постоянно. Командование предлагало деду остаться в армии, но слишком долго длилась для него Великая Отечественная, слишком долго он не видел своих родных.

На основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 23 июня 1945 года, война для Ивана Андреевича Матвеева закончилась только в октябре победного 45-го. Домой дед вернулся в конце ноября.

За время войны рядовой Матвеев был ранен 11 раз. Три раза находился между жизнью и смертью, врачи чудом спасли его. Но в мирное время «служители Эскулапа» не посчитали его раны столь серьезными и до конца своих дней, Иван Андреевич Матвеев даже не состоял на учёте в местной поликлинике: человек, у которого не было полбедра, а вместо левой лопатки - впадина. Да и в благоустроенной квартире нашим старикам удалось пожить только последние годы. Сколько раз не обращались в горсовет, они получали либо отказ, либо ордер на комнату в коммунальной квартире. В очередной раз получив «отворот поворот», моя мама решила написать письмо на имя Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Брежнева. В это трудно поверить, но реакция не заставила себя долго ждать и деду дали ордер на отдельную двухкомнатную квартиру. Конечно, фонд был не новый, но они и тому были рады. Таким образом, в последние пять лет своей жизни рядовой Иван Андреевич Матвеев прикоснулся к благам цивилизации. А не было бы того письма, так бы и носил дед воду из колонки.

У Евдокии Ильиничны и Ивана Андреевича Матвеевых в мирное время родилось еще четверо детей. Трое из них до сих пор живут на Ленинградской земле – в нашем родном Светогорске, а тот самый Сашенька, выносивший своей матери кусок хлеба в шароварах, долгое время работал переводчиком с испанского, в том числе и на Кубе. 9 мая для всех нас – это не просто очередной день в календаре. Это День памяти, День радости, День скорби. Нельзя забывать о тех ужасах и страданиях, которые довелось испытать нашим родным и близким.

День Великой Победы – это слезы, вечный огонь и облик солдата, русского солдата, спасшего мир от фашизма. С Днем Победы, Дед!

                                                                                            внучка Юлия Митрофанова