Повестка пришла в декабре 1941 года, меня забрали в армию. Вначале нас учили в Томске снайперскому делу, а потом попал под Орел в действующую армию. Не доезжая до станции Касторная, нас встретили немецкие бомбардировщики, поезд остановился, солдаты бросились врассыпную. Кое-кому, в том числе и мне, удалось спастись, но половина было убито и ранено. Удар авиации был сильным, а когда загорелись вагоны, начал взрываться боекомплект. Я пытался из снайперской винтовки поразить летчика, но не попал, далековато было, да и руки от страха и волнения дрожали. Все было в первый раз: взрывы, свистящие бомбы, горящие вагоны, убитые солдаты. Потом я привык и руки уже не дрожали.  Когда авиация улетела, оставшихся в живых построили и мы пошли пешим строем на передовую. 
Мне пришлось освобождать в Орловской области деревни Большая Поляна и Красная Поляна. Бои были трудные, у немцев было много пулеметов и минометов, но мы их выбили из этих деревень, очень помогла моя снайперская винтовка с оптическим прицелом, она била почти без промаха. За эти бои получил благодарственное письмо от самого И.В. Сталина. А медаль "За боевые заслуги" получил за то, что помог подранить немецкого летчика, самолет которого был подбит и он спустился на парашюте. 
Снайпер работает в одиночку, ждет в схроне своей минуты. Я умел ждать, пока немцы допустят ошибку, чем увеличивал количество убитых фашистов. Но на прикладе пометок не делал, как делали некоторые снайперы. Мне хотелось встретиться в поединке с немецким снайпером, у них были меткие стрелки, но не пришлось". 
В одном из боев уже за городом Ельцом, их подразделение попало под артиллерийский и минометный огонь. Вначале ранило Алексея Рыбалко, он был родом из Святославки, и ему Семен Васильевич своим бинтом помог перевязать рану на спине. Но вскоре сам получил два тяжелых осколочных ранения в руки. От этих ранений он потерял сознание и очнулся уже в госпитале.