Эта, казалось бы, частная история семьи Маловых неразрывно связана с историей нашей Родины, и уходит своими корнями в 1941 год, полный трагизма и великого мужества нашего народа. Удивительным образом созвучны с моим рассказом о военной судьбе братьев Ильи Ивановича и Григория Ивановича Маловых строки из стихотворения «Спой ты мне про войну» замечательного поэта Геннадия Шпаликова:

Спой ты мне про войну,
Да про тех, кто был в плену,
Я товарищей погибших
Как сумею помяну.

Всех без вести, всех без вести пропавших,
А сколько их пропало за войну!
Всех ребят, ребят России не предавших,
Как сумею, как сумею помяну.

Спой мне про войну,
Про солдатскую страну
Много стран на белом свете —
Я ручаюсь за одну.

Она меня мальчишкою растила
На трудный хлеб, на трудные хлеба
Ты одна на всех моя Россия,
И защита, и надежда, и судьба.

9 мая 2013 года, как многие предшествующие десятилетия, у станции метро Парк культуры (кольцевая) собираются ветераны 415 стрелковой Краснознаменной ордена Суворова II степени Мозырской дивизии 61 армии, вместе с ними, а также вместо тех ветеранов, кто уже никогда не придёт на эту встречу, собираются их дети, внуки и правнуки. Я, Малова Наталья Григорьевна, дочь командира 2 батальона 1323 Пинского стрелкового полка, капитана Малова Григория Ивановича, прихожу на эти встречи каждый год. Если позволяют обстоятельства, со мной приходят мои сын и муж.
Последние годы их собиралось только четверо, каждый раз с замиранием сердца я ищу глазами наших ветеранов, а когда нахожу их всех на месте, то радуюсь безмерно.

К сожалению, в 2013 году в их рядах только трое, а Малиновская Мария Кирилловна (рядом с генералом), очень красивая и веселая женщина не придет уже никогда. Назову поименно наших самых стойких бойцов:
Виктор Михайлович Нагаев, удивительный человек с поэтической душой, генерал-майор в отставке, разведчик ГРУ, командир полковой разведки 415 стрелковой дивизии.

Ирина Николаевна Полянская, актриса, многие годы трудилась на радио и телевидении, 16 летней девочкой ушла на фронт, всю войну хранила икону, которой ее благословила мама.

Анатолий Арсентьевич Янченко, капитан в отставке, бывший журналист.
Каждая наша встреча продолжается в расположенном неподалеку ресторане, где обязательно звучат тосты за Победу и вспоминают погибших и ушедших товарищей. Сколько интересных воспоминаний о войне и наших близких мы услышали от ветеранов, каждая такая встреча дарит огромный эмоциональный заряд. В недавнем прошлом на эти встречи собирались ветераны со всего Советского Союза, вглядитесь в эти лица на фотографии 9 мая 1975, каждый из них достоин отдельного рассказа, посвященного их боевым заслугам и послевоенным успехам.

С 01.08.1943 по 09.05.1945 командовал дивизией полковник Мощалков Павел Иванович, сколько добрых слов в его адрес я слышала от его бойцов, а его внук, Мощалков Павел Олегович, потомственный донской казак, в 2012 году организовал конный поход Москва – Париж в честь 200-летия победы России в Отечественной войне 1812 года. Не могу не сказать о семье Матвеевых, Матвеев Сергей Романович, начальник разведки дивизии, создатель музея боевой славы 415 стрелковой дивизии в московской школе №363, его дочь, Матвеева Татьяна Сергеевна, душа нашего коллектива, именно она подсказала мне, что сведения о пропавших без вести солдатах можно получить в музее Великой Отечественной войны на Поклонной горе, куда я и отправилась вскоре после нашей традиционной встречи 9 мая 2013 года.

На переднем плане Матвеева Татьяна Сергеевна.
Я искала своего дядю, Малова Илью Ивановича, 21.07.1915 года рождения, о котором мы знали только то, что 13.10.1942, верный присяге, он геройски погиб в плену.
Сотрудницы музея помогли мне по документам восстановить судьбу моего дяди.
27.05.2013 года стал для нашей семьи днем истины и обретения нашего героя. Очень жаль, что не дожили до этого момента родные сестры Екатерина Ивановна и Клавдия Ивановна и мой папа. Из старшего поколения в живых остался лишь мой дядя, Малов Александр Иванович, которому исполнился 81 год.

Именно ему первому я сообщила о судьбе его старшего брата, поскольку неизвестная судьба Ильи Ивановича была всегда болью нашей семьи. Это единственное сохранившееся фото моего дяди во время прохождения службы на Тихоокеанском флоте в 1938году.

22 июня 1941 года грянула Великая Отечественная война, которая перевернула судьбу народа в целом и нашей семьи в частности.
В сентябре 1941 года дядя был призван в ряды Красной Армии Дмитровским РВК, что и подтверждено архивными документами.

В том же сентябре 1941 Малов Григорий Иванович,11.08.1921 года рождения, проходивший действительную службу в рядах Красной Армии, был направлен на учебу во Владимирское пехотное училище, которое закончил с отличием 31 мая 1942 года и был удостоен звания лейтенант минометчик.

Курсант Малов Г.И., фото 1941 года.

Пока младший брат учится, старший уже воюет, он проходит службу в 634 отдельном зенитном артиллерийском дивизионе 338 стрелковой дивизии 33 армии генерала Ефремова в должности командира орудия.

«Пропавший без вести» – понятие емкое, и все же пусть тень предателей не падает на имена тех, кто погиб безвестно, но доблестно. Их больше! Иначе не было бы Победы. А кто же он, Неизвестный солдат, Вечный огонь которому зажжен у Кремлевской стены? Не случайно, наверное, факел с Вечным огнем, торжественно доставленный в Москву на бронетранспортере с Марсова поля в Ленинграде, сопровождал к стене Московского Кремля Григорий Федорович Мусланов, ефремовец, комиссар 1297-го полка 113-й стрелковой дивизии, ставший позднее Героем Советского Союза. Не случайно доверили это ефремовцу: ведь нигде не было столько погибших без вести, как в вяземском окружении 1942 г.
Генерал-лейтенант Ефремов Михаил Григорьевич с октября 1941 г. командовал 33-й армией Западного фронта. Маршал Василевский А.М. говорил, что при одном только упоминании этого имени нужно снимать шапку. Маршал Жуков Г.К., несмотря на негативное отношение к командарму, отзывался о Ефремове как о «талантливом и храбрейшем военачальнике». Победоносный путь Ефремова М.Г. упирается в вяземскую трагедию 1942 г. Этим сказано все…
В апреле 1942 г. Ставка дала, наконец, разрешение на выход из окружения. Сталин прислал за командармом самолёт. Сесть в самолет генерал отказался: «Я с солдатами сюда пришел, с солдатами и уйду». Самолетом отправил знамена частей и повел свои войска на прорыв из окружения. Это был кульминационный момент его жизни. В семнадцатом, двадцати лет от роду, красногвардеец Замоскворечья, позже – герой Гражданской войны, о боевых действиях которого докладывают по телеграфу председателю Совнаркома, отличался личной храбростью. В сорок первом Великую Отечественную войну генерал Ефремов встретил на высоком посту в Генеральной инспекции пехоты РККА и в действующей армии оказался только после третьего рапорта на имя Верховного Командования, где писал, что его двадцатилетний сын уже воюет, в то время как он, старый солдат, в тылу.

26 декабря армия Ефремова М.Г. полностью освободила Наро-Фоминск, 4 января 1942 г. – Боровск, 19 января – Верею и по приказу командования фронта от 17 января сразу пошла на Вязьму – важнейший стратегический узел. Считается, что действия 33-й армии по овладению г. Вязьма являются составной частью наступательной Ржевско-Вяземской операции, которая была задумана как завершающий этап Московской битвы и в которой должны были принимать участие Западный и Калининский фронты при поддержке Брянского и Северо-Западного. Казалось бы, взаимодействие частей должно было быть обеспечено, и ни о какой заброшенности, ни о какой изолированности участников такого грандиозного сражения речи быть не могло.
На самом деле, как свидетельствовали участники тех событий, командование не координировало действия частей, находившихся в районе Вязьмы, с действиями 33-й армии. На самом деле командование фронтом бросало Ефремова под Вязьму, не смотря на то, что армия двигалась с обнаженными флангами, без локтевой связи с соседями, не говоря уж о том, что ни командарму, ни армии не было дано ни дня передышки. На стратегической карте на запад летел старательно вычерченный узкий клин – гордая, победно выглядящая стрела – так изображалось движение армии, совершенно изолированной от других частей и потому заранее обреченной. Подсечь узкий клин под основание и начать перемалывать передовые части 33-й армии противнику не составило никакого труда.
Подтянув резервы и технику из Франции, при несравнимом перевесе сил, в ночь со 2 на 3 февраля 1942 г. противник танковыми клиньями отрезал наступавшие передовые части 33-й армии от их собственного второго эшелона, от Большой земли, и одновременно танковыми же ударами отбросил их от Вязьмы. Ударная группа 33-й армии во главе с командармом Ефремовым оказалась в окружении. Наши войска к Ефремову М.Г. не пробились.
Не имея боеприпасов для артиллерии, горючего для транспорта, фуража для лошадей, получая патроны только по воздуху в количестве совершенно недостаточном и почти совсем не получая продовольствия, при том, что местное население немцы ограбили еще в октябре 1941 г., четыре обескровленные дивизии два с половиной месяца вели оборонительные и наступательные бои в условиях тяжелейшего окружения, сковывали значительные силы противника. Других столь длительных и упорных боев в таком окружении история Великой Отечественной войны не знает. Оборона носила здесь очаговый характер. Каждый час, день, прожитый в окружении, для любого был часом, днем испытания – возможность спасти свою жизнь была: кругом глухие леса – отойди за дерево, сделай ещё шаг, спрячься за следующее дерево, и тебя уже нет для своих, ты уже волен идти куда хочешь. Перебежчиков ждал лагерь на территории совхоз, «Богатырь». Но ефремовские дивизии держались...
Голодали до крайнего истощения, уже давно были съедены свои разваренные ремни и подошвы найденных сапог. С самолётов сбрасывали мешки с сухарями, которые часто попадали к немцам или на контролируемые или участки. Тогда сухари могли стоить ефремовцам жизни. По воспоминаниям вышедших из окружения бойцов «голод – страшное дело, страшнее пули, страшнее смерти», но несмотря на это, озверевшим стадом армия не стала, армия оставалась армией, не терявшей братства, человечности, чувства локтя и главного – способности сопротивляться. Кончались патроны – шли в дело приклады.
Действовал тот фактор, который Лев Толстой назвал «духом войск». Дух ефремовского войска в немалой степени определялся легендарной личностью командарма. Недаром двадцатилетний в ефремовские времена лейтенант, военный переводчик ударной группировки Николай Николаевич Бунин, ставший после войны известным литературным переводчиком, – сказал: «Он был для меня как Чапаев! Я его каждый день в окружении видел, а привыкнуть к этому так и не смог...» За те два десятилетия, что были Ефремову даны судьбой после Гражданской войны, он окончил две академии (Военно-политическую и Военную им. М.В. Фрунзе). Сын батрака, родившийся в г. Тарусе Калужской губернии, собственными усилиями сделал себя всесторонне образованным человеком, но «Чапаев!» в устах тогдашнего лейтенанта – выше оценки быть не могло…Бойцам и командирам 33-й армии Ефремов казался надежным, прочным, бессмертным – так в него верили. Пространство вокруг него казалось защищенным его присутствием, хотя на самом деле не было пространства опаснее. Вера в командарма определялась множеством слагаемых – тут имело значение все. И путь, уже пройденный им, и командирский талант Ефремова, и его человеческий талант. Его воля, требовательность. Его стать – неизменная подтянутость, его умение владеть собой при любых обстоятельствах, немногословие. Личное бесстрашие. Готовность делить с солдатами тяготы войны.
Ефремовцы верили, что в боях под Вязьмой они заслоняют Москву, дают командованию возможность вести бои на других направлениях. «Мы были железным щитом Москвы – напишет позже начальник полевой почты 160-й дивизии Савин. Когда Ставка разрешила Ефремову выход из окружения, уже таял снег (солдаты были обуты в валенки, а ноги у многих были обморожены), вскрывались реки, личный состав был истощен до предела. Если бы Ефремову разрешили пробиваться к своим в феврале, как он просил Жукова, по сухому снегу, когда еще силы были у всех, результат был бы иным.
Немцы стали сжимать кольцо, вывели из строя, как вспоминал тот же Якимов, армейские радиостанции. Ефремов собрал свое войско в густом Шпыревском лесу. В ночь с 13 на 14 апреля, не имея никакой техники, ефремовцы пошли на прорыв. Противник пустил в ход танки, бронетранспортеры, авиацию, артиллерию, разрезал армию на части и почти целиком уничтожил её. Даже в этих тяжёлых условиях бойцы Ефремова оказывали противнику упорное сопротивление. После того как Ефремов и передовая часть войск, которая с ним была, оказалась отрезанной, от остальных, оставшихся в Шпыревском лесу, выход из окружения осуществлялся несколькими группами.
Жуков категорически запрещал 33-й армии прорываться на соединение с группой генерала Белова, которая также сражалась в окружении, лишив их возможности объединить свои усилия. Кроме этого, он приказал прорываться на Киров, через партизанские районы, но для такого длительного перехода у голодных бойцов не было сил. Михаил Григорьевич обратился с просьбой в Генеральный Штаб разрешить ему прорыв по кратчайшему пути – через реку Угру. Этот план был одобрен, силами фронта был организован встречный удар. Но немцы обнаружили группу Ефремова при движении её к реке Угре и окружили. Сопротивлялись до последнего патрона… Охрана командарма была уничтожена, а тяжело раненный, потерявший способность передвигаться, генерал-лейтенант Ефремов М.Г. оказался со всех сторон окружен фашистами и, не желая попасть в плен, вынужден был покончить с собой выстрелом в висок... Это произошло 19 апреля 1942 г. Пленных ефремовцев немцы держали в сельской церкви. Там они умирали от ран, тифа и голода. Немцы тифа боялись, в церковь не заходили, пленных кормили кое-как. Командиров и комиссаров расстреливали здесь же, рядом с церковью…
Как немцы хоронили генерала Ефремова М.Г. вспоминала жительница села Слободка Качанова Н.Н.: «Вырыли у церкви глубокую могилу. Принесли сюда на носилках тело генерала Ефремова, по одну сторону немецких солдат построили, по другую – русских пленных, а вокруг – все село, много народу было. Выступал немецкий комендант, который призывал своих солдат сражаться за Германию так же доблестно, как сражался за Россию генерал Ефремов. Дали сказать слово о генерале Ефремове и русскому пленному. Тело завернули в плотную, непромокаемую, темную ткань. Сверху накрыли генеральской шинелью. Когда опускали тело в могилу, немцы отдали генералу честь. Был дан салют». В 1943 году останки М. Г. Ефремова были торжественно перезахоронены в городе Вязьме на Екатерининском кладбище. В 1946 году на могиле был установлен памятник работы скульптора Е. В. Вучетича.

Указом Президента Российской Федерации от 31 декабря 1996 года «за мужество и героизм в Великой Отечественной войне 1941—1945 годов» генерал-лейтенанту Ефремову Михаилу Григорьевичу посмертно присвоено звание Героя Российской Федерации (Ю Капусто «Последними дорогами генерала Ефремова», М., «Политиздат», 1992 г. с. 255).
В этом прорыве участвовал и мой дядя, ему было суждено выжить, однако его ждало еще более страшное испытание - немецкий плен, 15 апреля 1942 года он был пленен.

Из воспоминаний отца: «от брата Ильи долго не получал писем, помню, примерно, в марте 1942 года получил от него письмо, где он писал, что находится в окружении, бьет немца, сразу получил 24 письма от родственников, я понял, что ему очень трудно приходится, написал ответ сразу, а потом переписка у меня с ним прекратилась. О судьбе его я узнал только после войны, он умер в немецком плену. Он был патриот Родины и в плен попал, наверное, случайно».
Милый мой папа, как ты был прав, защищая своего брата, воина-ефремовца, его подвигом гордится вся наша семья.
Благодаря немецким архивам удалось проследить скорбный путь нашего героя, теперь уже военнопленного с лагерным номером 35573. Сначала Шталаг -350 в Риге, расположенном на ул.Пернавас, а с 07.08.1942 - Шталаг IV H (304) Цайтхайн округ Дрезден Саксония, лагерь военнопленных Цайтхайн относился к числу тех лагерей на территории Германии, на кладбищах которых похоронено наибольшее количество жертв советских граждан. Цайтхайн был создан как лагерь смерти, изначально рассчитанный на физическое истребление его узников. На четырех кладбищах в окрестностях бывшего лагеря, по предварительным подсчетам, покоятся более 30000 граждан бывшего СССР.

Из немецких документов следует, что 07.10.1942 мой дядя попадает в лагерный лазарет, а 13.10.1942 умирает, 14.10.1942 он был захоронен на кладбище русских Якобсталь, участок 409, блок I, ряд 10.
23 апреля 1945г. части Красной Армии освободили лагеря для военнопленных Цайтхайн и Мюльберг. Многие из бывших узников Цайтхайна еще через многие месяцы после освобождения умерли от последствий плена. 1 августа 1946г. Советская военная администрация земли Саксонии приказала провести расследование преступлений в Цайтхайне. Комиссия под руководством советского генерал-майора Хоруна состояла из советских офицеров, работников Народной полиции и немецких судебных медиков.
Обследовали братские могилы на четырех кладбищах Цайтхайна, причем захоронения были частично или полностью вскрыты. Для этих работ в обязательном порядке были привлечены бывшие члены НСДАП. Важнейшей целью этого расследования было выяснение причин смерти, поскольку предполагали, что в Цайтхайне имели место массовые расстрелы. Это предположение не подтвердилось, а было доказано, что причинами массовой гибели, бессомненно, были голод и эпидемии.
Проехав по федеральной трассе №169 Риза-Грёдитц мимо торгово-промышленного комплекса на окраине Цайтхайна, нельзя не заметить обелиск пятиметровой высоты, облицованный красным гранитом. Его надпись «Мемориал Цайтхайн» указывает проезжающим, что отсюда окаймленная старыми вишнями дорога ведет прямо в мемориал Цайтхайн. В память жертвам Советская военная администрация в 1946г. соорудила временное мемориальное кладбище на территории нынешнего мемориала.
В 1948/49гг. были возведены 15-метровый обелиск, а также арка из красного гранита высотой 4 метра и шириной 12 метров. Эта арка по сей день образует вход в мемориалный комплекс, располагающийся на территории 30000 кв.м. Слева и справа от центральной дороги между аркой и обелиском находятся братские могилы. В расположенном на краю кладбища Доме документов – построенном также в 1948/49гг. бывшем жилом здании семьи садовника – в 1985г. был открыт музей.
27 октября 2013 года мы, представители семьи Маловых, Малова Наталья Григорьевна (слева), Малафеев Николай Петрович и Симанкова Александра Николаевна (справа),

посетили Мемориал Цайтхайн, проехав 300 киломметров из чешских Марианских лазней. Удивительным образом перед отъездом мы получили благословение православного батюшки, отдыхавшего в нашем отеле, не зная, куда мы направляемся, он сказал, что у нас все получится. И у нас все получилось, мы не только побывали в Мемориале, где в музее оставили фотографию и документы Малова Ильи Ивановича, но и смогли разыскать место захоронения нашего героя, хотя русскоговорящий сотрудник музея, с которым нас связали по телефону, пытался нас отговорить от самостоятельного посещения кладбища русских Якобсталь, мотивируя тем, что оно находится на территории бывшего советского полигона в лесу, где могут быть неразорвавшиеся снаряды. Но не для этого мы проделали такой путь, чтобы отступить. С божьей помощью, действительно в безлюдном лесу, мы отыскали и кладбище с возвышающимся над ним обелиском, построенным из красного майсенского гранита, здесь на площади 104 на 37 метров находятся 24 братские могилы, в которых было похоронено более 12000 военнопленных, один из них мой дядя.

Мы возложили цветы, зажгли свечу, налили фронтовые 100 грамм, прикрыв стакан кусочком хлеба, которого так не хватало военнопленным, а еще я попросила прощения у дяди за то, что только спустя 71 год после его гибели мы смогли приехать и поклониться его праху. Перед входом к обелиску стоит щит, на котором размещены фотографии военнопленных с датами жизни и смерти, которые привезли сюда родные захороненных героев. Мы решили, что обязательно вернемся, чтобы прикрепить на стенде фотографию дяди.
Стараниями младшего брата, Малова Александра Ивановича, память Ильи Ивановича увековечена в их родной деревне Пчелка Дмитровского района Московской области.

Вернемся к событиям июня 1942 года, старший брат уже несколько месяцев в плену, а младший после окончания училища направлен на Калининский фронт, из воспоминаний отца: «6 июня 1942 года прибыл в 22 стрелковую гвардейскую дивизию 67 гвардейский стрелковый полк во 2 батальон командиром взвода. Впервые получил свою команду 20 человек разного возраста, разных характеров. Знакомство с личным составом прошло хорошо, мы сразу снискали уважение друг к другу. Впервые увидел кровь, защищая Родину. В первые дни было страшно, кланялся каждому снаряду и пуле. Но потом все осталось позади. В июне нас срочно после боев на Калининском фронте перебросили на Северо-западный фронт в 11 гвардейскую армию, с июня по ноябрь 1942 года вели тяжелые бои на этом участке фронта, каждый день несли большие потери от немцев. Подошел день моего рождения, 11 августа 1942 года мне исполнился 21 год, командовал минометной ротой 82мм. Готовились к наступлению на высоту «Безымянную» и вот подошла минута – началось артиллерийское наступление, и тут произошло чудо, первые залпы нашей прославленной «Катюши». В это время немецкие юнкерсы с большим грузом бомб налетели на мои позиции и начали бомбить, от бомб содрогалась земля. Я лег в траншею, но рядом с блиндажом разорвалась бомба, меня засыпало песком и оглушило.
Солдаты нашли меня по сапогам и разрыли, делали искусственное дыхание, что привело меня в чувство. Этот день запомнился мне навек, в результате получил сильную контузию, стал плохо слышать и видеть на левый глаз. Но отлежался в роте, в госпиталь не пошел. Так отметил свой день рождения.
20 октября 1942 года мне в окопах вручили кандидатскую карточку члена ВКП(б), а потом присвоили воинское звание старший лейтенант. Командир полка Чепурной Николай Миронович вручил мне знак «Гвардия», это для меня была большая радость, так как знаков было всего 30 штук на полк, и вручали особенно отличившимся воинам в боях с немецко-фашистскими захватчиками».
Впереди у гвардии старшего лейтенанта Малова почти 3 долгих года войны, о которых невозможно рассказать в рамках моего повествования, его ждут тяжелые бои, ранения, потери боевых товарищей, учеба, награды, любовь и Великая Победа, до которой не дожил его старший брат.
Слава богу, что папа оставил нам свои воспоминания, которые позволяют нам восстановить события тех героических лет.
Вот как он описывает свою встречу с командиром 415 стрелковой дивизии: «Декабрь 1944 - 23-летний старший лейтенант Малов Г.И. прибыл в штаб 415 стрелковой дивизии для беседы с командиром дивизии Мощалковым Павлом Ивановичем. В кабинете я увидел за столом полковника, доложил о прибытии для прохождения дальнейшей службы. Он меня принял хорошо, расспросил меня кратко о положении, об учебе, как воевал, кем командовал. Задал несколько тактических задач. Решив задачи по тактике – он сказал мне молодец, тактику знаешь. Приказал назначить меня в 1323 Пинский стрелковый полк командиром 2 стрелкового батальона. На прощание пожелал хороших успехов и готовить батальон к боевым действиям». Гвардии старший лейтенант Малов Г.И. не подвел своего командира дивизии, вскоре за мужество и отвагу он был награжден орденами Великой Отечественной войны I и II степени.

Наградные листы подписаны командиром полка Сорокиным, с которым они дошли до Дня Победы. Из воспоминаний отца: «Командир полка, подполковник Сорокин, среднего роста, возраст около 40 лет, скромный, выдержанный боевой товарищ, очень рассудительный, чтобы принять решение на бой, всегда спросит мнение командиров батальонов. При ведении боя всегда был уравновешен. Как бы ни было тяжело в бою, всегда были такие слова, действуй обдуманно, не горячись, береги солдат, сначала в бой артиллерию и танки, а потом солдат. Никогда не сквернословил, не унижал, не запугивал. В какие мы с ним не попадали переплеты в бою, но не теряли человеческого достоинства».
Виктор Михайлович Нагаев, командир полковой разведки, на наших встречах, неоднократно вспоминал моего отца, их совместную разведку боем по немецким тылам в Германии, а также публикацию в газете «В бой за Родину», посвященную гвардии старшему лейтенанту Малову Г.И. и его батальону после кровопролитных боев в марте 1945 года.

Военным корреспондентом этой газеты был замечательный человек, ветеран 415 стрелковой дивизии, Белкин Рафаил Самуилович, выдающийся советский, российский криминалист, заслуженный деятель науки РСФСР, доктор юридических наук, профессор, генерал-майор милиции, заслуженный профессор Академии управления МВД России.

Второй слева Белкин Р.С., первый справа Малов Г.И. на встрече с ветеранами 415 СД.

Вернемся в май 1945 года, из воспоминаний отца: « 8 мая был построен личный состав дивизии, где был вручен орден Суворова II степени, состоялся парад. После парада личный состав отдыхал, а меня срочно вызвали к телефону, звонил командир дивизии, он поздравил меня с присвоением воинского звания капитан и награждением орденом Красного Знамени. В ночь на 9 мая передали сообщение, что гитлеровская Германия капитулировала. Мы были рады, что Гитлер уничтожен, горды за себя, что наш советский народ непобедим».

Малов Г.И., май 1945 года.
Война закончилась, началась демобилизация, 1323 стрелковый полк был расформирован. Из воспоминаний отца: «Утром полк был построен, вынесли Знамя полка, командир полка поблагодарил личный состав и пожелал успехов в службе и хорошего здоровья. Сказал, чтобы не забывали боевые традиции 1323 Пинского стрелкового полка 415 стрелковой дивизии 61 армии. Будьте верны Боевому Знамени. А потом подал команду – боевые мои комбаты, выйти из строя и проститесь со знаменем. Я подошел к Боевому Знамени полка, снял фуражку, опустился на левое колено и поцеловал полотнище Знамени. В эти короткие секунды прошла вся жизнь, подвиги в полку, вспомнил своих боевых товарищей, которые отдали самое дорогое – жизнь, на глазах появились слезы. Личный состав батальона, все мои боевые товарищи плакали. Это прощание со знаменем осталось на всю мою жизнь. До свиданья, мои боевые друзья!»
Вся жизнь моего отца была связана с армией, закончил он службу в должности районного военного комиссара в г.Краснограде Харьковской области.

Военный комиссар Малов Г.И. возглавляет шествие участников Великой Отечественной войны по случаю освобождения земли Красноградщины от немецко-фашистских захватчиков.
Такая наша семейная история.
9 Мая 2014 мы снова встретились у метро Парк культуры с нашими ветеранами.

На фото ниже наши дорогие наши ветераны, выступает Нагаев Виктор Михайлович, слева Ирина Николаевна Полянская, справа Анатолий Арсентьевич Янченко.
Они обещали обязательно отпраздновать с нами 70-летие Великой Победы.

Всего несколько дней осталось до 75-летия Великой Победы, к сожалению, за это время ушли из жизни все наши ветераны, последней - Ирина Николаевна Полянская. Но мы по-прежнему собираемся у метро Парк Культуры, хотя в этом году не сможем этого сделать из-за пандемии, которая свирепствует во всем мире. Праздничные мероприятия отложены, но мы обязательно соберемся на нашем месте после победы над пандемией.