Дедушку помню загорелым и весёлым с грустинкой в глазах. Он всегда учил нас ( двух своих внучек) разумности и приносить пользу другому. Дедушка научил нас сажать цветы (вьюнки) , и говорил, что это красиво. И, действительно, красивые вьюнки за верандой радовали нас всё лето. Дедушка очень любил мою бабушку Малкину (Дубинину) Ольгу Николаевну. Заботился о ней всегда и, как настоящий мужчина, прощал ей все женские слабости. Очень мило было это наблюдать. Мы уже с детства учились чувству глубокого уважения в отношениях в семье. Во дворе ( а кавказские дворы были раньше большими и многонациональными) со всеми ( осетинами, армянами, грузинами, греками) жил очень дружно. Я никогда не слышала, чтоб дедушка отозвался хоть об одном человеке плохо. Всегда-только правдивое и хорошее. Правда-вот что дедушка любил больше всего. Каждый раз, когда мы, внучки, приставали к дедушке рассказать о войне, он сразу замолкал и говорил: " А что там рассказывать? Нет там ничего хорошего". И показывал только рубец, оставшийся на ноге ямкой. Бывшее ранение давало о себе знать, иногда ныло. Дедушка говорил, что ранило его пулей во время окружения. У меня было впечатление, что пулю не вытащили из ноги. Но точно не помню. После войны у дедушки была обнаружена язва желудка. Дедушка очень мучился от этого. Он бросил курить в 40 или 50 лет, и вылечил свою язву настойкой ореховых перегородок на водке. Умер дедушка от старости почти в 90 лет во Владикавказе. Дедушка нам, внучкам, ни в чём не отказывал. Просили мороженое-ходили за мороженым вместе. Просили арбуз-ходили на базар за арбузом вместе. Хотели на Водную станцию-ехали на белом дедушкином Запорожце все вместе с бабушкой и бабушкиными пирожками купаться на Водную ( так мы называли кратко эту станцию). Мне вспоминается, как мы ездили с дедушкой в горы, и он показывал замок Царицы Тамары и Военно-Грузинскую дорогу. Я помню, как у дедушки было много разных классических шляп с небольшими полями. Ему очень шли эти шляпы. Помню коричневую. Ему очень шла коричневая шляпа к его карим глазам.