Мне вспоминаются суровые зимние дни 1942 года. В городе Анжеро-Судженске Кемеровской области с августа 1941 г. по январь 1942 г. была сформирована 137 отдельная стрелковая бригада. В составе этой бригады в феврале 1942 года мы приехали на Волховский фронт. 137 отдельная стрелковая бригада вошла в оперативное подчинение 2-ой ударной Армии на Волховском фронте.
Остановлюсь только на двух характерных эпизодах моего участия в Великой Отечественной войне.
В середине марта 1942 года командир минометной роты лейтенант Иванов собрал нас и передал приказ командования 137-ой отдельной стрелковой бригады: «Впереди от нас проходит автомобильная дорога, которая соединяет Ленинград с Москвой. Немцы там сильно укрепились, приказано отбить их с укреплённых позиций».
Мы с вечера готовились к наступлению. Боевой дух солдат был поднят. Заместитель командира роты по политической части в своём выступлении сказал: «Товарищи солдаты, сержанты и офицеры, я надеюсь на вас, надеюсь, что вы с честью выполните приказ командования и отобьёте из укреплённых позиций немецко-фашистских захватчиков и овладеете важной стратегической автомобильной магистралью Ленинград-Москва. Впереди на временно оккупированных территориях Советского Союза нас ждут советские люди. Нам некуда отступать, позади нас город Ленинград, носящий имя вождя и руководителя, основателя советского государства и международного пролетариата».
В сосновом лесу рано утром тишину нарушили наши артиллеристы и миномётчики. К ним присоединилась славная «Катюша», которая беспрерывно в течение двух часов стреляла по немецким позициям. Вскоре появились наши бомбардировщики, которые бомбили тыл противника. От взрыва снарядов и бомб горели склады с боеприпасами и горючим, горели танки, автомашины, подводы, склады с техникой и продовольствием.
С появлением наших танков стрелковой роты минометчики вместе с нами пошли в наступление. Немцы открыли ураганный огонь со всех видов оружия. Несмотря на это мы с тяжёлыми боями продвигались вперёд, освобождая метр за метром, километр за километром.
Когда наша пехота достигла оборонительной линии немцев и готовилась к атаке, командир роты лейтенант Иванов дал миномётчикам приказ: «У миномёта для поддержания огнём остаться только двум бойцам, а остальным сержантам и солдатам взять у погибших бойцов винтовки и идти в атаку вместе с пехотинцами».
Мы вооружились винтовками и подползли к передней линии. Когда поступила команда «В атаку, вперёд!», бросили гранаты и пошли в рукопашную схватку. Нашу атаку поддержали миномётчики, пулемётчики, автоматчики. Артиллеристы открыли огонь по отступающим войскам противника. Мы сражались насмерть, не жалея сил и самой жизни.
Немецкие солдаты, не выдержав натиска советских воинов, вынуждены были оставить занимаемую позицию и отступить назад.
Наши войска преследовали их. Наступила глубокая ночь, мы начали укрепляться.
На следующий день немцы трижды контратаковали наши войска, однако мы крепко держались на своих позициях. В ходе сражения немецкие войска понесли значительные потери.
Во время этого боя я получил осколочное ранение правой стороны челюсти, штыковое ранение левой руки. С передовой позиции не уходил, потому что в этом бою мы потеряли более половины личного состава роты, а пополнения ждать было неоткуда, надо было удерживать оборону.
Солдаты после боя сделали мне перевязку. Через два дня раны, полученные мною, стали беспокоить, поэтому был вынужден пойти в медсанбат.
Я прошёл по тем местам, где мы сражались, и увидел собственными глазами как на поле боя лежали несколько сот трупов немецких солдат и офицеров, стояли разбитые танки, бронетранспортёры, автомашины, обозы и орудие противника.
Здесь же лежали убитыми и наши товарищи. Получив в медсанбате медицинскую помощь, вернулся в расположение роты.
В этом бою мною миномётным огнём были разбиты: автомашина, несколько огневых точек противника. А в штыковом бою, броском гранаты было убито несколько немецких солдат и офицеров. Наше подразделение выполнило приказ командования, овладело частью автомобильной дороги Ленинград-Москва. За эту боевую операцию командир роты лейтенант Иванов сказал мне, что, за проявленную в бою мужество и отвагу, представит к награждению орденом.
Следующий эпизод военных лет.
2 апреля 1942 года командир минометной роты лейтенант Иванов вызвал меня к себе и сказал: «От командира батальона получил приказ – для подкрепления стрелковой роты направить несколько солдат и сержантов. Из нашей роты в распоряжение стрелковой роты пойдёте вы».
Рано утром 3 апреля 1942 года мы – 40 человек с миномётного батальона, при сопровождении бойца – проводника, пришли в распоряжение стрелковой роты. Меня назначили заместителем командира стрелкового взвода, дали автомат с двумя дисками и ручные гранаты.
Мы заняли оборону в первом эшелоне и начали наступать. Немецкие войска открыли огонь по нам со всех видов оружия. Невозможно было поднять голову. Несмотря на упорное сопротивление немецких войск, мы с тяжёлыми боями продвигались вперёд.
Командир взвода младший лейтенант, фамилию его не помню, короткими пробежками стремительно бросился вперёд, но его на мушку взял немецкий снайпер. Младший лейтенант руками схватился за живот и упал, затем в горячке пытался встать и его ещё раз ранило. В это же время он успел из кармана вытащить кожаный бумажник с документами и из последних сил бросил их назад и плашмя лёг на землю.
Это происходило на моих глазах, я находился недалеко от него, вёл автоматный огонь по немецким солдатам и крикнул ему: «Не поднимайся! Лежи, сейчас подползу!». Под сильным огнём противника подполз к нему на помощь, сделал перевязку. В этот момент он был живой, но без сознания. Затем ко мне подполз санитарный инструктор, я ему отдал чёрный бумажник командира взвода с документами, и он потащил командира в медсанбат.
После этого, приняв командование взводом на себя, мы продолжили наступление. Когда достигли оборонительной линии немецких солдат, начали бросать по немецким траншеям гранаты и с криком, «Ура!» пошли в атаку и провели ближний бой. В этом нас поддержали минометчики, пулемётчики, артиллеристы, стреляя в отступающего противника.
Немцы, не выдержав натиска наших солдат, беспорядочно начали отступать, оставив свою позицию, а наши войска продолжали их преследовать. При отступлении немецкие солдаты сильно сопротивлялись – стреляли в нас и бросали гранаты.
При свете ракеты, я заметил, что брошенная фашистами граната падает на бруствер на уровне моей головы. Лечь не успел, граната взорвалась, и осколками меня ранило в голову у левой височной области с повреждением кости.
Солдаты мне оказали первую помощь, затем ко мне подполз санинструктор. В это время я пришёл в сознание, но с места двинуться не мог. Санинструктор, оставив меня, пополз назад. Примерно через 15-20 минут он вернулся ко мне с лодкой, уложил меня и повёз в медсанбат.
На пути следования в наш тыл появились немецкие самолёты и начали бомбить. Сопровождающие оставили меня в лодке у кромки дороги, побежали в более безопасное место.
Вдруг недалеко от меня упала бомба и взорвалась. Взрывной волной меня с лодкой подняло с земли и бросило в сторону. При падении от сильного удара я потерял сознание. Когда меня доставили в медсанбат, а затем отправили в госпиталь? Когда мне сделали операцию? Всё это я совсем не помню, в сознание пришёл только через четыре дня в госпитале…