Борис Григорьевич Макаров родился в 1918 году предположительно в селе Медяны Пильнинского района Нижегородской губернии. Его отец — Григорий Семёнович Макаров. Мать – Железнова Евдокия Михайловна (1886 г.р.) В семье, кроме Бориса, воспитывалось ещё две дочери: Нина  и Лидия. Информация о сестре Лидии Григорьевне Макаровой-Левашовой на странице http://moypolk.ru/node/381683 

Борис с детства мечтал летать.  В июне 1936 года он поступил в Сталинградское Военное Авиаучилище. Там же его приняли в ряды ВЛКСМ. С мая 1941 года Борис становится кандидатом в члены ВКП(Б).

Военные годы: Призывался на фронт Б. Г. Макаров из Шумерли ЧАССР, где в это время проживала семья родителей. Отец ещё в середине 20-х годов был основателем и первым директором артели "Труженик"  (Теперь это Шумерлинский завод спецавтомобилей). 

Годы службы и гибель в бою: мало данных. Вот отрывок из книги воспоминаний Героя Советского Союза маршала авиации Зимина Георгия Васильевича "Истребители"., где описаны последние сражения лейтенанта Б. Г. Макарова.

"18 апреля я повел шесть истребителей сопровождать группу Ил-2. В районе Совкино, Левошкино было обнаружено скопление войск противника. Над целью штурмовики построились в круг и с пикирования начали методично уничтожать пехоту и боевую технику врага.

В тот день, 18 апреля, «горбатые» уже с первого захода на наших глазах так здорово поработали, что наши летчики не могли сдержать радостных возгласов. Но зенитных средств у противника в этом районе оказалось предостаточно. Особенно интенсивно огонь вели восемь-девять точек. Вражеских истребителей поблизости не было, и я приказал своим летчикам ударить по зенитчикам. Распределив цели по парам, истребители прекрасно справились с этой задачей. Большинство точек было подавлено, а те, что остались, заметно снизили интенсивность огня.

Штурмовики тем временем заканчивали работу: на земле пылали автомашины, рвались боеприпасы. Местность, где до нашего появления была сосредоточена крупная воинская часть противника, теперь представляла собой район сплошных пожарищ и кладбище разбитой техники.

Впоследствии, вылетая на штурмовки, мы стали использовать эрэсы. По инициативе инженера по вооружению старшего техника-лейтенанта М. В. Бухлина наши техники смонтировали под крыльями «Харрикейнов» рейки, к которым прикреплялись эти мощные снаряды. Эрэсы намного увеличили эффективность наших ударов по живой силе и технике противника.

Когда мы, сопровождая «горбатых» после удачно проведенной штурмовки, уже отходили от цели, один из летчиков передал по радио: «Слева сзади выше — четыре «мессера». У гитлеровцев была выгодная для атаки позиция: они имели преимущество в высоте, а мы, ко всему прочему, были связаны задачей прикрытия штурмовиков и не имели права от них отрываться. В случае навязанного воздушного боя это до предела ограничило бы нам возможность свободно его вести. Ясно было, что гитлеровцы не преминут этим обстоятельством воспользоваться.

Но они атаковать не решились. Вероятно, потому, что нас было шестеро. И хотя немецкие летчики прекрасно видели, что перед ними не «яки», с которыми они всегда очень неохотно ввязывались в бой, решительных действий все же не предпринимали. Некоторое время они шли за нами, словно выжидая, не совершим ли мы какую-нибудь оплошность. Но наши пилоты были настороже, и вскоре «мессеры» отстали. Их нерешительность всеми нашими летчиками была отмечена с удовлетворением. Значит, менее чем за полмесяца боев мы научили гитлеровцев осторожности, и теперь они уже не кидались на «Харрикейны» очертя голову. Так как в те дни под Старой Руссой на «Харрикейнах» никто, кроме нашего полка, не летал, то изменившееся отношение гитлеровцев к этим неторопким машинам мы с полным правом принимали на свой счет.

Такие нюансы, как поведение противника в воздухе, очень быстро улавливаются воюющими летчиками и имеют большое морально-психологическое значение. В данном случае без всяких натяжек этот эпизод мы могли расценивать как нашу моральную победу. Большего, к сожалению, в тех условиях мы достичь не могли. Силы  были неравны, и потому в целом в тот период мы вынуждены были в основном использовать оборонительную тактику.

Наша группа из того вылета вернулась на аэродром в полном составе, но другой, которую вел капитан В. Г. Лазарев, пришлось туго. В ее составе были летчики старший лейтенант М. К. Парфенов, лейтенанты Н. Н. Безверхний (командир звена), Б. Г. Макаров, П. П. Лунев и старший сержант Г. И. Горб. Так же, как и мы, они сопровождали штурмовиков, только маршрут у них был несколько иной. Нам истребители противника выполнить задачу не помешали, а группу Лазарева на подходе к цели встретили двенадцать Ме-109, которые имели запас высоты, шли звеньями и сразу с пикирования, звено за звеном, стали пытаться атаковать Ил-2. Капитан Лазарев с ведомым остался в группе непосредственного прикрытия Ил-2, а звену лейтенанта Безверхнего приказал связать боем истребителей противника. Одна пара Ме-109 все же попыталась атаковать «ильюшиных», но Лазарев перехватил ее, отразил атаку и, надежно прикрытый своим ведомым, одного «мессера» сбил. Между тем над штурмовиками, которые приступили к работе, звено лейтенанта Безверхнего вело бой с десятью Ме-109. Четыре «Харрикейна» против десяти скоростных, маневренных, хорошо вооруженных машин.

Это была трудная схватка, но звено сумело не только пресечь попытки гитлеровцев прорваться к Ил-2, но и сбило три «мессера». С победой вышли из боя старший лейтенант М. К. Парфенов, лейтенанты Н. Н. Безверхний и Б. Г. Макаров. Всего немцы потеряли четыре Ме-109. Наша группа тоже понесла потери. Погиб старший сержант Горб, был ранен старший лейтенант Парфенов. Его самолет, как и самолет лейтенанта Лунева, был подбит: оба летчика произвели вынужденную посадку. Однако задание было выполнено, штурмовики вернулись домой без потерь.

Кстати, старший сержант Г. И. Горб был наименее опытным в этой группе летчиков. Обычно мы старались вводить молодежь в бой постепенно, в относительно спокойных условиях, давая возможность ей привыкать к режиму боевой жизни. Но в эти дни апреля обстановка на земле и в воздухе требовала от нас максимального напряжения. Каждый опытный боевой летчик воевал на пределе своих возможностей. Это вынуждало командование полка в состав боевых групп включать наиболее подготовленных  молодых летчиков, что, конечно, было не самым лучшим выходом из положения. Но другого решения просто не было.

После этого тяжелого боя прошло два дня. 20 апреля капитан Лазарев снова повел шестерку на сопровождение штурмовиков. И снова на подходе к цели она встретила 12 «мессеров». На этот раз в состав шестерки входили батальонный комиссар И. Опалев, лейтенанты Я. Бахарев и Б. Макаров, старшина В. Тараненко и старший сержант И. Исаев. Истребители вынуждены были вести маневренный бой в непосредственной близости от прикрываемых штурмовиков. Он был неравным и изнурительным. Гитлеровцы пытались частью сил связать наших летчиков и оторвать их от штурмовиков. С самого начала, используя свое численное и качественное превосходство, фашисты не дали нашим истребителям возможности вести бой по известной тактической схеме, когда ударная группа дерется, оттягивая на себя атакующего противника, а группа прикрытия находится рядом с «илами». На этот раз гитлеровцы действовали более рассудительно и заставили втянуться в бой всю нашу шестерку.

Такие бои относятся к разряду самых тяжелых и невыгодных для летчиков-истребителей. Отойти от подопечных штурмовиков или хотя бы на время оставить их, чтобы схватиться с «мессерами», наши летчики не могли. Они несли полную ответственность за прикрываемые самолеты и вынуждены были вести оборонительный бой: отразить вражескую атаку и немедленно занять свое место в охранении. Другими словами, инициатива истребителя, охраняющего штурмовики или бомбардировщики, скована: он должен все время ждать, что предпримет противник, и при этом быть готовым к отражению любой атаки.

Летчики — и штурмовики и бомбардировщики — это хорошо понимали: надежное прикрытие является главным условием успешного выполнения задачи. В таких боях рождалась крепкая ратная дружба между летчиками разных видов авиации. Часто авиаторы знали друг друга только по позывным, но при встрече, узнав, кто есть кто, бросались друг другу в объятия.

...Приняв бой в невыгодных условиях, летчики капитана В. Лазарева следили за тем, чтобы ни один «мессер» не прорвался к Ил-2. Они выполнили эту задачу: «горбатые» вернулись домой без потерь. Попытки прорваться к нашим штурмовикам стоили гитлеровцам трех  машин. Но из шести летчиков группы в полк вернулись только четверо. Погибли лейтенант Б. Макаров и старший сержант И. Исаев."