Лунёв Иван Васильевич родился в 1924 году в селе Песковатка Липецкого уезда Тамбовской губернии. В конце 1930-х годов его семья переехала в соседнюю деревню Алексино. В 1938 году Иван окончил 7 классов Песковатской школы и трудился в колхозе «Труд №2». Перед началом Великой Отечественной войны был назначен бригадиром молодёжной (комсомольской) бригады.

Когда началась война, Иван про себя решил, что, как только ему исполнится 18 лет, уйдёт на фронт. Уходили его товарищи, а из семьи Лунёвых ещё никто не воевал. Отца, которому минуло 42 года, призвали в октябре 1941 года, но направили под Тамбов, где он составлял военные эшелоны. Как бригадир, Иван Васильевич мог получить бронь, но для него остаться в тылу было всё равно, что прятаться за спинами других.

28 августа 1942 года (вероятно сразу же после дня рождения) Иван Васильевич отправился в Избердеевский районный военкомат. В конце сентября 1942 года после ускоренной военной подготовки он был зачислен писарем в состав 414 стрелкового полка 18 стрелковой дивизии. Дивизия, в которую направили Ивана Васильевича, в августе 1942 года была снята со Сталинградского фронта и находилась на переформировании сначала в г. Сердобск Пензенской области, потом на станции Рада под Тамбовом, а 11 октября переместилась в г. Скопин Рязанской области. Очевидно, в Тамбовской области боец Лунёв примкнул к проходящим эшелонам своего будущего полка. 18 СД дислоцировалась в Скопине около двух месяцев, продолжая формирование и занимаясь боевой подготовкой состава, а 6 декабря 1942 года была направлена на Волховский фронт.

В начале 1943 года 18 СД в составе 2-й ударной армии Волховского фронта приняла участие в освобождении Ленинграда от блокады. 12 января армии Ленинградского и Волховского фронтов при содействии Балтийского флота, Ладожской военной флотилии и авиации дальнего действия начали операцию «Искра». Соединениям 2-й ударной армии предстояло прорвать оборону противника на 12-километровом участке фронта Липки — Гайтолово, овладеть узлами сопротивления Липка, Рабочий посёлок № 8, роща «Круглая» и Гайтолово, а затем, продвигаясь в западном направлении и в сторону Синявино, овладеть Рабочими посёлками № 1, 5, 7 и Синявино. После соединения с войсками Ленинградского фронта на линии Рабочий посёлок № 2 — Рабочий посёлок № 6 развивать наступление в направлении на юг.  Через двое суток 18 СД удалось прорваться к Рабочему посёлку №5 и соединиться с востока с войсками Ленинградского фронта, тем самым разорвав кольцо блокады. Однако общий фронт 67-й и 2-й ударной армий ещё не был достаточно плотным и значительная часть окруженной немецкой группировки (около 8000 человек), рассредоточившись и бросив тяжелое вооружение, прорывалась мимо Рабочего поселка № 5 на юг и к 20 января вышла из окружения в районе Синявино. Отступая, немецкие войска заняли заранее подготовленную позицию на линии 1-й и 2-й городки — Рабочий посёлок № 6 — Синявино — западный часть рощи «Круглая», где уже закрепились полицейская дивизия СС, 5-я горнострелковая и 1-я пехотная дивизии.

А перед советскими войсками, прорвавшими блокаду, стояла новая задача: продолжить наступление на юг в сторону Мги и восстановить контроль над Кировской железной дорогой. Для этого предстояло отбить 9 немецких пехотных дивизий, укрепившихся на позициях на Синявинских высотах. «Две большие высоты венчают Синявинскую гряду: одна — с отметкой 43,3 — севернее развалин села Синявино с остатками церкви и вторая — с отметкой 50,1 — южнее церкви». – Писал в воспоминаниях начальник инженерных войск Ленинградского фронта генерал Б.В. Бычевский. – «Немцы обжили эти высоты и плато между ними, превратив их в крепостной форт. С этого «бараньего лба» на двенадцать – пятнадцать километров просматривалась и простреливалась вся торфяная низина в секторе 180 градусов до Ладожского озера». 

К вечеру 30 января 1943 года 414 стрелковый полк 18 Мгинской стрелковой дивизии ворвался в Синявино в районе церкви и в течение 9 часов вёл ожесточённые бои в посёлке. Однако в 2 часа ночи следующего дня полк был контратакован немецким батальоном пехоты при поддержке трёх сверхтяжёлых танков, в результате чего подразделениям полка пришлось отступить в рощу в 150 метрах западнее Синявино и держать оборону там.

Спустя две недели упорных боёв за Синявинские высоты красноармеец Лунёв выбыл из строя. Случилось это при следующих обстоятельствах.

14 февраля 1943 года при подходе к посёлку Серебрянка части 18 СД встретили организованное сопротивление противника. В 17:30 в действие вступил 414 СП. По плану дивизии он должен был ударить в двух километрах северо-западнее Большой Клабутцы по дороге на юго-запад с выходом на железную дорогу в районе Волосово. Меж тем противник с обозами отходил в южном направлении. Через час совместной атаки 414 и 419 полков посёлок и железнодорожная станция Серебрянка были полностью очищены от противника. Потери дивизии составили 10 человек убитыми и 22 – ранеными. В этом бою Иван Васильевич получил серьёзное ранение (возможно, с потерей сознания). Очевидно, после боя красноармейца в полку не досчитались. В течение трёх дней о рядовом Лунёве не было вестей, а, когда заняли место боя и обнаружили обезображенные трупы советских солдат, похоронили всех в единой братской могиле и семьям выбывших бойцов отправили «похоронки».

Через некоторое время родные Ивана Васильевича получили «похоронку», извещавшую, что он убит 16 февраля 1943 года в «районе села Синявино Ленинградской области» и похоронен на высоте 33,8 в братской могиле. Известие стало для семьи Лунёвых страшным горем. Отец бойца – Василий Михайлович ушёл на фронт вскоре после сына. Мать с маленькими детьми осталась на хозяйстве. Но горевали Лунёвы недолго. Вскоре пришло письмо от сына, что он жив и отделался «лёгким» ранением. «Похоронка» была возвращена в часть.

По документам Центрального архива военно-медицинских документов удалось установить, что на самом деле 14 февраля 1943 года «писарь 414 стрелкового полка» красноармеец Лунёв Иван Васильевич получил слепое множественное мелкоосколочное ранение мягких тканей правой ягодичной области, правого бедра и поясничной области. По характеру ранения можно предположить, что боец подорвался на мине. Его подобрали с поля боя санитары передового пункта медицинской помощи 374 стрелкового полка 128 стрелковой дивизии, воевавшей по-соседству с 18-й Мгинской дивизией. Затем раненый был направлен в  медсанбат №459.

К сожалению, ранение Лунёва дало осложнения в виде трофической язвы и рожистого воспаления правого бедра. С 18 февраля Иван Васильевич пребывал в эвакогоспитале №85 в г. Волхове, где 25 февраля ему была сделана операция по иссечению трофической язвы правого бедра. С 26 марта он находился на излечении в Армейском госпитале для легкораненых №1 и вскоре вернулся в строй, поступив телефонистом батареи 120 мм миномётов в состав 129 Гвардейского Стрелкового Ленинградского полка 45 Гвардейской Стрелковой дивизии.

Летом 1943 года 45-я гвардейская дивизия Ивана Васильевича участвовала в Мгинской наступательной операции, в результате которой ей удалось занять часть Кировской железной дороги. А с 15 по 21 сентября развернулись упорные бои за Синявинские высоты. Обе стороны несли тяжёлые потери. Ведение наступательных действий советских войск осложнялось тем, что местность в районе проведения операции была сильно заболочена. В эти дни телефонист Лунёв оказался в самом пекле синявинского ада. Он обеспечивал бесперебойную связь командования с передовыми частями своей миномётной батареи. 18 сентября Иван Васильевич получил тяжёлое ранение и надолго выбыл из строя. Его направили на лечение в эвакогоспиталь №1448 в г. Ленинград, из которого выписали только 31 мая 1944 года в батальон выздоравливающих.

А через два дня после ранения Лунёва его дивизия захватила мощный опорный пункт врага – станцию Синявино. За «активное участие в боях» гвардии красноармеец Лунёв был представлен к медали «За отвагу». Однако представление, как обычно, затерялось в штабных документах, и награда нашла своего героя только 19 ноября 1944 года. 

Тем временем в январе 1944 года его дивизия принимала участие в операции по полному освобождению Ленинграда от блокады. 

В мае и июне того же года 45-я гвардейская дивизия участвовала в Выборгской операции. 10 июля гвардейцев перебросили под Нарву в подчинение 2-й ударной армии левого крыла Ленинградского фронта. После некоторой перегруппировки сил наступление на юго-запад продолжилось.

В сентябре 1944 года 45-я гвардейская дивизия была переброшена с нарвского плацдарма в район Тарту, совершив при этом 300-километровый переход. Перед дивизией стояла задача: форсировать реку Эмайыги (Эмбах), прорвать передний край обороны противника на северном берегу реки в полосе Саге, Сясэкырва, овладеть Табри, Таммисту и, выйдя на рубеж Карли (южная) -Лийваланэ, в последующем овладеть Карли (северная), Вара (северная) и выйти на рубеж Вара-Сяритс. В дальнейшем, развивая наступление в направлении на Виртса, планировалось выйти на рубеж Роэла-Рохкузе. Для выполнения задачи дивизии были переданы: 939-й самоходный артиллерийский полк, 194-мм миномётный полк, три миномётных полка 42-й миномётной бригады, лёгкий артиллерийский полк 65-й лёгкой артиллерийской бригады. Вместе с дивизией форсировать реку Эмайыги на участке Кастре-Кокутая должна была Эстонская стрелковая дивизия, а на участке Кавасту-Луунья – 63-я гвардейская стрелковая дивизия.

17 сентября восточнее г. Тарту в полосе Савакула-Сясэкырва 45-я гвардейская дивизия под прикрытием дымовой завесы с крайне малыми потерями форсировала реку Эмайыги и прорвала укреплённую оборону противника на фронте 3,8 км. Вот в этот ответственный момент и проявил себя гвардии красноармеец Лунёв, который «совместно с пехотой первым переправился через реку Эмайыги и установил связь командира батареи с огневыми позициями, чем обеспечил бесперебойное управление огнём батареи».

На всю глубину боя в условиях быстрого продвижения подразделений полка Иван Васильевич обеспечил бесперебойную связь командира батареи с огневыми позициями. В течение дня под огнём противника исправил пять повреждений телефонной линии. За этот подвиг он был представлен командиром дивизии к медали «За боевые заслуги» и награждён 14 ноября 1944 года.

Овладев Тарту, 45-я гвардейская дивизия повела наступление на север через Саасккюля, Пилка и далее – на Таммисту в направлении Раквере, расчленяя оборону противника на отдельные очаги сопротивления. За четыре дня наступления гвардейцы преодолели 107 километров, ликвидировав сильный очаг сопротивления врага у Сааре. За первые сутки боя дивизия уничтожила около полутора тысяч вражеских солдат и офицеров, захватила 22 миномёта, 10 бронетранспортёров, 17 складов с боеприпасами, имуществом и продовольствием. 1 октября в составе 30-го гвардейского стрелкового корпуса она была выведена в резерв Ленинградского фронта.

Осенью 1944 года дивизия, в которой сражался И.В. Лунёв, участвовала в блокировании Курляндской группировки войск противника. Любопытно, что в то же самое время в Прибалтике в составе 158-й стрелковой дивизии 43 армии 1-го Прибалтийского фронта воевал его отец. Знал ли Иван Васильевич об этом? Отца и сына разделяли несколько сотен километров вдоль побережья Рижского залива, но боевые пути их так и не пересеклись…

С 20 февраля 1945 года 45-я гвардейская дивизия в составе 6-й гвардейской армии 2-го Прибалтийского фронта участвовала в Приекульской операции – четвертой попытке ликвидации Курляндской группировки. Она вела наступательные бои севернее г. Приекуле.

После сильной артиллерийской подготовки и нанесения бомбовых ударов фронтовой авиацией частями 6-й гвардейской и 51-й армий была прорвана линия фронта в районе Приекуле. Им противостояли 11-я, 12-я 121-я и 126-я пехотные дивизии германской 18-й армии. В первый день прорыва удалось пройти с тяжелейшими боями не более 2 – 3 километров. Утром 21 февраля правофланговыми частями 51-й армии был занят Приекуле, продвижение советских войск составило не более двух километров. Вечером 28 февраля соединения 6-й и 51-й армий, усиленные 19-м танковым корпусом, расширили прорыв в обороне противника до 25 километров и вышли к реке Вартава. Ближайшая задача была выполнена, но развить тактический успех и прорваться к Лиепае, до которой оставалось 30 километров, не хватило сил. Армии испытывали недостаток боеприпасов, способных разбить вражеские танки и тяжёлые орудия, и наступление захлебнулось. Сопротивление противника нарастало. В бой вводились свежие дивизии второго и третьего эшелона, в том числе «курляндская пожарная команда» — 14-я танковая дивизия, потрёпанную 126-ю пехотную дивизию 24 февраля сменила 132-я пехотная дивизия. Снова германским войскам удалось остановить продвижение советских войск. 28 февраля 1945 года операция была прервана.

Следующая битва за Курляндию проходила с 17 по 28 марта 1945 года. К югу от города Салдус утром 17 марта советскими войсками была предпринята последняя попытка прорвать линию обороны немцев. К утру 18 марта продвижение войск происходило двумя уступами, вглубь обороны противника. Несмотря на то, что некоторые подразделения добились значительного успеха, часть из них затем была отведена назад.

1 апреля 6-я гвардейская армия, в которой воевал И.В. Лунёв, была передана в состав вновь образованного Ленинградского фронта. На него была возложена задача по продолжению блокады курляндской группировки войск противника, которая завершилась лишь 10 мая 1945 года. «В Курляндии было очень тяжело. – Вспоминала гв. старшина Александра Васильевна Кочнева, командир пулемётного взвода 134 гвардейского Ленинградского стрелкового полка. – Потому что вроде и конец войны, а грязь страшная. Лошадки по самое брюхо погружались в эту грязь. Я когда из госпиталя убежала и добиралась до своей дивизии, то смотрю – радист, рация за плечами, и он по этой грязи чуть ли не на четвереньках ползёт. Такое болото было страшное… В Курляндском котле немцы никак не хотели сдаваться, даже, когда уже война кончилась, они на нас по лесам охотились. Так что пленных у нас даже в конце войны было мало».

Возможно, утопая в тех самых сырых курляндских болотах весной 1945 года, Иван Васильевич заболел туберкулёзом. В апреле 1945 года старшего телефониста 126 гв. стрелкового полка Лунёва отправили на излечение в тыл – сначала в сортировочный эвакогоспиталь №3773 в г. Киров, а оттуда 11 мая – в эвакогоспиталь №3172, находившийся на берегу р. Быстрица Оричевского района Кировской области. Этот госпиталь был сформирован в августе 1941 года на базе бывшего дома отдыха Кировской страховой кассы, а 20 декабря 1945 года реорганизован в туберкулёзный госпиталь для инвалидов Отечественной войны. В 1954 году госпиталь закрыли, а лечебно-оздоровительную базу переоборудовали в туберкулёзный санаторий, который действует до сих пор.

В стенах этого военно-медицинского учреждения Ивану Васильевичу было суждено провести свои последние дни. У него диагностировали распространённый двухсторонний очагово-диссеминированный туберкулёз лёгких с распадом ВК+ и туберкулёз кишечника. Из анамнеза (при расспросе больного) известно, что первые признаки болезни он обнаружил у себя 8 марта 1945 года, но, к сожалению, фронтовые медицинские учреждения не всегда были в состоянии провести раннюю диагностику туберкулёза, скрывавшегося зачастую под видом лихорадочного состояния, алиментарной дистрофии, бронхита, пневмонии, брюшного тифа или другой патологии. Иван Васильевич скончался 5 июня 1945 года «при упадке сердечной деятельности» и был похоронен в братской могиле советских воинов на кладбище близлежащего села Адышево Оричевского района.

В 1968 году на Адышевском кладбище были благоустроены места захоронения умерших от ран советских воинов из госпиталя № 3172. В мае 1995 года возле обелиска установили мемориальные плиты, на которых выбиты 148 фамилий. Среди них и Лунёв Иван Васильевич.

«Подвиг связиста — особый подвиг. – Писал военный историк В.С. Хохлов. –  Далекий от внешнего эффекта. Ну что, на первый взгляд, героического в том, что линейный надсмотрщик или телефонист неоднократно исправляет под огнем противника поврежденную линию? Что героического в работе радиотелеграфиста, буквально вылавливающего сигналы нужной ему радиостанции в хаосе сигналов множества других станций? Но если присмотреться к действиям воина-связиста в боевой обстановке, нетрудно заметить, что его работа и, главное, значимость ее результатов далеко выходят за рамки одиночного подвига. От четкой работы связистов зависит быстрота и своевременность передачи донесений, распоряжений, приказов и команд, наибольшая потребность в которых возникает именно в условиях напряженного боя, особенно в критических ситуациях. Поэтому труд связиста на войне — самый необходимый, самый почетный и ответственный, от него часто зависит успех боя и всей операции». За всю историю Великой Отечественной войны 12 связистов были представлены к званию Героя Советского Союза, ещё 68 связистам это высокое звание Родины присвоено посмертно.

Старший телефонист батареи 120 мм миномётов 129 Гвардейского Стрелкового Ленинградского полка гвардии красноармеец И.В. Лунёв внёс свой посильный вклад в Великую Победу. За свою короткую жизнь он побывал на передовом крае нескольких страшных битв на подступах к Ленинграду, терял в боях товарищей, получал ранения, но продолжал сражаться. Весть о Победе, вероятно, застала его уже в госпитале, смертельно больного. Семья ждала его с фронта, но неожиданно в июне 1945 года получила извещение о смерти. Никто не хотел в это верить, тем более, после полученной в 1943 году ошибочной «похоронки». Всё надеялись, что он пришлёт о себе весточку, но Иван Васильевич домой так и не вернулся.

                                                                                                                                                     Внучатая племянница

                                                                                                                                                     Глазатова Е.А.

                                                                                                                                                      03.05.2020 г.