Случилось это ранней весной 1945 года, когда шли упорные бои в Восточной Прусии. Погода стояла скверная. С Балтийского моря дул холодный пронизывающий ветер, который приносил дождь с мокрым снегом. Дороги от беспрерывного огня артиллерии и бомбовых ударов авиации разбиты вдребезги. Командир дивизии полковник Краснов часто посылает своего адьютанта Якова Лукьянченко с поручением проверить на месте боевых действий объективность информации, поступающей от трёх полков: 40-го, 45-го и 50-го. Адьютанту приходилось добираться до передовой линии под обстрелом вражеских орудий, где ползком через лужи и грязь, где короткими перебежками. 

   Однажды, когда шли вместе с комдивом, они встретили конный обоз наших солдат. Комдив приказал адьютанту выбрать себе любого коня из обоза. Яков Лукьянченко намётанным глазом казака оглядел обоз и обратил внимание на пару лошадей в упряжке: одна из них шла нормальным шагом, а другая семенила мелкими шажками. Значит, конь не обозный, а кавалерийский . Когда наш дед Яков выбрал его, комдив спросил:"Верхом ездить можешь?". Адьютант ответил:"Товарищ комдив, я же казак!". "Ну, тогда бери коня! Теперь надеюсь, быстрее будешь доставлять мне информацию с передовой линии". Вскоре из хозчасти доставили кавалерийское седло. Яков с конём быстро подружился, дал ему кличку Сокол всегда носил в кармане кусочки сахара, чтобы угощать друга. Сокол знал голос своего хозяина и никого чужого к себе не подпускал . Дед никогда не привязывал коня: даст команду "стоять" и Сокол стоит смирно дожидаясь хозяина. 

   Однажды, когда комдив с адьютантом и командирами находились в штабном блиндаже, начался артобстрел противника. Сокол забрался к ним в блиндаж, спасаясь от взрывов снарядов. Другой раз комдив послал адьютанта на передовую линию - уточнить достоверность докладных. Пока адьютант разбирался с командирами в окопе, начался артобстрел противника. Дед вышел из окопа, а Сокола нет на месте. Дед Яков стал кричать: "Сокол! Сокол!". Услышав голос хозяина, конь заржал и выбрался из соседней траншеи, куда залез во время артабстрела. В ночное время немецкие аэропланы типа советских "У-2", прозванные в народе "кукурузниками", не давали покоя нашим солдатам, сбрасывая на окопы мелкие осколочные бомбы. У Сокола был тонкий слух: при гуле аэроплана он спокойно продолжал идти, но как только тот сбрасывал бомбы, стремглав бросался вперёд. Буквально через некоторое время на том месте где находился конь, разрывалась бомба. Таким образом он много раз спасал жизнь хозяину.

   Наш дед Яков Яковлевич Лукьянченко часто вспоминал такой случай. Подразделение полка трое суток находилось в пешем походе. Солдаты сильно устали, засыпали на ходу. Дедушка тоже решил пройти в строю. Слез с коня, держа его за повод, пошел пешком и заснул. Вдруг конь резко остановился и дернул повод назад, дедушка моментально проснулся: Сокол не двигается с места. Когда открыл глаза, то увидел, что колонна переходит через реку по мосту. Прямо перед ним зияла огромная дыра, оставшаяся от разрыва снаряда на мосту. Если бы не Сокол, то он наверняка полетел бы вниз головой.

 Зная верность коня, дедушка решил испытать его. Следуя верхом по заданию командования, нарочно упал с коня и лег лицом к земле. Сокол остановился, затем лег рядом и мордой стал проверять, дышит ли его хозяин.

 Дедушка любил коня. Часто вспоминал своего боевого друга.

   Это всего лишь один небольшой эпизод из жизни нашего деда, который прошёл от Старой Руссы - до  Кенигсберга,

воевал в Подмосковье, на Калининском фронте, потом в городе Клин и областном центре Калинин, а позже на Прибалтийском фронте и Восточной Пруссии. Награждён : орденами "Красной звезды" и "Отечественной войны" и 17 -ю медалями. В мирное время он работал преподавателем столярного, слесарного и токарного дела, а так же был инструктором по вождению автомобиля. Мы очень любили и уважали нашего деда, а мама - поэтесса Ирина Сангаджигаряева посвятила ему несколько своих стихотворений

     ПЕРЕД ВОЙНОЙ

  ( По рассказу отца)

Тишина в краю родимом

Так понятна и ясна,

Если пахнет сладким дымом,

Хлебным дымом – тишина.

Пахнут свежестью дровишки,

Бродит дрёма в полумгле,

Спят валетиком детишки.

Тишина в родном селе.

Тёлка выдохнет лениво,

Дверь тихонько проскрепит,

У избы отцовской ива,

Прислонясь к окошку, спит.

Никому ещё не страшно –

Мир наполнен тишиной.

Расцвели в полях ромашки

В аккурат перед войной.

2010г.

                                          * * * 

                                       Памяти                

                   Якова Лукъянченко посвящается

Отец, говорил:

"На войне было страшно,

Но, проще…

Там – враг, здесь – свои

И над всеми

Всевидящий Бог.

А в мирное время

Сложнее и горше –

Где друг, а где враг?..

Отгадай – ка, браток!.."

Он, себя, не прощал –

За чужие ошибки

Был справедлив,

И без сомнений прав.

И поздравительные

                       сохранял

Открытки

От президентов,

Губернаторов и глав…

Был честным и прямым

С открытою улыбкой

Но с грустью в голосе

Порою отмечал,

Что допустили мы

Какую-то ошибку

И вновь свинцовый дождь

Над миром застучал.

А пробил час –

Ушёл, повиновался,

Чуть-чуть до девяноста

Не дожил.

Героем в памяти людей

Остался

Отвоевался… Отслужил.

А Мира – в Мире –

Так и не дождался.

 2010г.