Мой отец Литвиненко Иван Терентьевич родился в 1929 г. в небольшом селе Григорьевка Васильковского р-на Днепропетровской обл., в близи узловой станции Чаплино.Ему было 14 лет когда он оказался участником партизанского движения на Украине, об этой истории в 1962 году написал очерк корреспондент газеты "ПРАВДА УКРАИНЫ" Н.Осадченко.

                                                   НОЧНОЙ ДЕСАНТ

                             БЫЛО МАЛЬЧИШКЕ ЧЕТЫРНАДЦАТЬ ЛЕТ

Ване Литвиненко шел че­тырнадцатый год, когда нача­лась воина. Поначалу она ка­залась ему далекой и совсем не страшной. Он завидовал дяде Саше, соседям, которые уходили на фронт. А потом провожали отца.

Война быстро приближа­лась к Григорьевке. Все чаще по ночам видны были фронто­вые сполохи. В одну из таких тревожных ночей Ваня исчез из дому и оказался среди эшелонов на станции Чаплино. У санитарного поезда его ос­тановил часовой.

• Кого ищешь, хлопче?
• Тато с дядей ушли на фронт, а я остался один. Возьмите меня с собой, — не задумываясь солгал Ваня.

Пожилой солдат с сожале­нием посмотрел на чумазого и худого мальчика, а затем достал из кармана кусок са­хару.

—    На, да пойди кипяточку попей. Видать, голодный. А про фронт забудь. Без тебя там управятся.

Поглядеть на «сироту» в вагон-кухню собрались мед­сестры и санитарки. Начались расспросы — откуда пришел, как осиротел, куда направля­ется. И Ваня фантазировал так, что до слез разжалобил женщин. Они-то и попросили начальника эваковгосвиталя взять сироту в поезд.

Утром следующего дня под Запорожьем грузили раненых. Затем в Павлограде. Там он впервые увидел людскую кровь, а глубокой осенью 1941 года, когда санитарный поезд остановился в Ростове-на-Дону., Ваня вышел из ва­гона и обратно не возвратил­ся...

В Ростовской военной ко­мендатуре он заявил, что от­стал от своей части, и его на­правили в 513-й маршевый полк, который срочно пере­брасывался под Лисичанск. Ночью батальон, в который по­пал Ваня, занял оборону.

Первое утро было тихим и солнечным. А потом вдруг задрожала земля. Густой дым с пылью затмил солнце. Ваня дрожал — то ли от холода, то ли от страха. Не плакал, а слезы лились. Таким было его первое боевое крещение. Ког­да выбрался из засыпанного землей окопчика, услышал:

—        Паренек, ты, случайно, не Ванько Литвиненко?

Оглянулся, своим глазам не поверил.

• Вы, дядьку Сашко?
• Я. А как ты попал в это пекло!

И Ваня рассказал все, без утайки, как на исповеди. В тот же день он стал связным в подразделении майора Пустового. С ним и прошел тя­желые бои под Харьковом, на Дону, под Сталинградом. Мальчик хорошо нес службу, его любили и оберегали.

После освобождения Росто­ва в 1943 году майор Пустовон решил отправить Ваню в парковую батарею на курсы шоферов. И вышел бы из него хороший шофер, но помешала его романтика. Как-то познакомился с другим па­реньком, который при фашис­тах партизанил.

 —Хочешь в партизаны? Вот интересно!

• Конечно, хочу! — ответил Ваня.
• Тогда вот адресок, — И сунул в руку бумажку.

Рано утром Ваня пошел к знакомому пареньку, и они вместе отправились в парти­занский штаб, в поселок «Ростсельмаша».

        За два года войны Ваня подрос, да еще для солидно­сти прибавил лишний год. На командира партизанского от­ряда Михаила Михайловича Югова (Трифонова) произвел хорошее впечатление.

—        Такие орлы нам как раз и нужны!

                                             В ТЫЛУ ВРАГА

Та майская ночь была пас­мурной. Вот-вот пойдет дождь. На аэродроме перед двумя «дугласами» выстроились пар­тизаны. В первой группе их было четырнадцать, ее воз­главлял командир отряда Ми­хаил Югов, вторую из вось­ми — начальник штаба от­ряда Василий Авдеев. В этой был Иван Литвиненко.

Группу Югова намечено бы­ло выбросить в Донбассе, на территории совхоза «Донец­кий», а восьмерку Авдеева — у Великоанадольского леса. После выполнения задания обе группы должны соеди­ниться в урочище Каменная Балка...

Привалясь к борту, на­сколько позволяли парашют и снаряжение, сидел Иван Лит­виненко. За малый рост в от­ряде   его в шутку   прозвали            Пол Ивана, когда снаряжа­ли для выброски с самолета, нагрузили оружием и боепри­пасами так, что он самостоя­тельно не  подняться в самолет.      

Группа Авдеева благополуч­но пересекла линию фронта и была выброшена на планта­цию подсолнечника. Видно, здесь недавно: прошел ливень — земля была мокрой, оста­вались глубокие следы. Но деваться некуда. Укрывшись плащ-палаткой, при свете карманного фонарика Авдеев со­риентировался  по карте:

—       Пошли! Где-то рядом должен быть лес, — вполго­лоса скомандовал он.

Минут через десять на свет­леющем небе показались кон­туры деревьев. Но то был не лес, а старая полезащитная лесная полоса. Группа оста­новилась в ней до рассвета, чтобы уточню обстановку. А утром Ваня влез на высокое дерево и увидел белые крыши домов.

- В западном направлении вижу село! - доложил Ав­дееву. 

—Ну, Ваня тебе боевое задание. Отправляйся в село и узнай, как оно называется, есть ли в нем немцы или по­лицаи.  Да  не, задерживайся!

Сняв ботинки и подкатав изрядно поношенные штаны, расстегнув выцветшую руба­шонку, Ваня пошел вдоль лес­ной полосы. Далеко от ку­стов пролегала грейдерная до­рога. Но едва он подошел к ней, как увидел немецкого сол­дата с велосипедом. И солдат заметил его. Ваня постоял, пока не поравнялся с ним не­мец. Спокойно поздоровался. И как ни в чем не бывало по­шел рядом. Солдат то про­клинал дорогу по которой не проедешь, то улыбался своему попутчику. Так они и вошли в село.

У крайнего дома на столбе Ваня прочитал название: « Большие-Янисоль». Попрощав­шись с солдатом, смело заша­гал во второй двор — словно к себе домой.

—       Тетенька дайте чего-ни­будь поесть, попросил он у встретившей его женщины

Та без слоев отрезала краю­ху хлеба.

 А в это время недалеко от места, где залегли партизаны, остановилась одноконная бедарка, из нее вышли двое мужчин.

—       Я давно облюбовал это место. Сюда и поставим па­секу. Здесь много всякого разнотравья, — заговорил, чуть картавя, белобрысый.

—     А где же курень будет?

—     спросил второй, черный с орлиным носом.

- А там, под лесополосой, ответил    белобрысый.    И быстро пошел в сторону, как раз туда, где были спрятаны парашюты. Вскоре белый шелк заблестел на солнце.

Эту картину наблюдали партизаны. Открывать огонь не входило в их планы — нельзя обнаруживать себя раньше времени.

Маленький разведчик по­спешил к своим. Он доложил Авдееву, что в селе неболь­шая воинская часть, полицей­ское управление. Командир определил, что укрыться можно только в запущеном саду совхоза «Октябрь» или в камышах у реки Мок­рые Ялы. Но думать о пере­ходе на новое место было поздно. С большака послы­шался шум приближающейся машины.

— Вот негодяи! Доложили о найденном парашюте! — выругался Авдеев. — Всем окопаться. Будем принимать бой.

Длился он до самого вечера без перерыва. Партизаны дер­жались стойко. По интенсивнос­ти их огня немецкое командова­ние решило, что высадилась большая регулярная часть, чтобы перерезать коммуника­ции Запорожье—Донецк, и поэтому запросило подкрепле­ния. Воспользовавшись замин­кой противника, Авдеев при­казал отходить по одному в восточном направлении к ме­сту встречи с группой Югова.

Когда стемнело, немцы то и дело освещали местность ракетами. Временами было видно, словно днем. Ваня по-пластунски подполз к проти­воположному краю полосы, ос­мотрел местность, чтобы при отходе не заблудиться. В это мгновение почти рядом взо­рвалась мина.

 Семь человек из группы Авдеева на третьи сутки до­брались к месту. Ваня не вер­нулся. Решили, что он погиб в последнюю минуту при от­ходе. Три дня ждали юговцев. Но никто из них тоже не пришел к месту сбора. Только спустя месяц авдеевцы узна­ли о трагедии. Той ночью грозовые тучи помешали лет­чикам выйти в намеченный квадрат, и группа Югова была сброшена к окрестностям села Павловки. Видимо, был засечен район выброски десанта, потому что на рассвете гитлеровцы окружили пар­тизан плотным кольцом. Про­тив 14 человек бросили до 700 солдат и офицеров с ми­нометами и     артиллерией.

                                                        Возмездие

Собравшись в тылу врага, авдеевцы развернули активную борьбу с оккупантами. Это от них в штабе партизанского движения и узнали с судьбе группы Югова. В сентябре 1943 года в отряде Авдеева было уже более 170 человек, в том числе 20 коммунистов и 44 комсомольца.

В сентябре 1943 года вой­ска 40-й гвардейской Енакиевской Краснознаменной ор­дена Суворова дивизии осво­бодили Больше-Янисоль  ны­нешнюю Великую Новоселку. В боевых порядках 116-го стрелкового полка шли и быв­шие партизаны Авдеева.

Однажды в областной госу­дарственный архив города До­нецка зашел мужчина средних лет, который показал справку, выданную секретарем комиссии по делам бывших партизан Отечественной.

«Гражданин Литвиненко Иван Терентьевич находился в партизанском отряде под командованием Трифонова (Югова) М. М. на должности бойца с марта 1943 года по 1 нюня 1943 года. Погиб в борьбе с немецкими оккупан­тами».

— А я, как видите, живой, — улыбнулся Иван Терентье­вич. И рассказал историю этой счастливой ошибки.

Там, в лесополосе, он на­ткнулся на мину. Взрывной волной его отбросило в кана­ву. Пролежал до полуночи, а потом обошел немецкий дозор и к утру был уже далеко от места боя.

Сейчас бывший воин и пар­тизан живет на хуторе Сухой-Яр Красноармейского района Донецкой области. Работает крепильщиком на шахте № треста «Селидов-уголь». Там часто встречается со своими боевыми друзьями.

                                                                                    Н. ОСАДЧЕНКО.

                                                                     15. 06. 1967 года

                          Указ Президиума Верховного Совета Украинской ССР

О НАГРАЖДЕНИИ МЕДАЛЯМИ СССР ПАРТИЗАН И УЧАСТНИКОВ ПОДПОЛЬЯ, КОТОРЫЕ ДЕЙСТВОВАЛИ В ПЕРИОД  ВЕЛИКОЙ   ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ

                                                              1941—1945 гг.

За мужество и отвагу, проявленные в борьбе против немецко – фашистских оккупантов в период Великой Отечественной войны 1941 -1945 годов, наградить от имени Президиума Верховного Совета СССР

                                           ПО ДОНЕЦКОЙ

                                               ОБЛАСТИ

                           МЕДАЛЬЮ «ЗА БОЕВЫЕ ЗАСЛУГИ»

    Александрова Владимира Васильевича.

 Григоренко Акима Михай­ловича (посмертно).

    Григорьева Зиновия Пархомовича.

 Дятел Прасковью Прокопьевну.

    Кабацкого Федота Ксенофонтовича (посмертно).

Кайдаша Николая Ивано­вича.

   Калмыкова Сергея Петро­вича (посмертно).

Каплан Сарру Нафтуловну.

   Карасева Мефодия Ива­новича.

Кислого Ивана Александ­ровича.

   Клименко Ивана Фёдоро­вича.

Кузьменко Николая Нико­лаевича.

   Левченко Владимира Дмитриевича.

Литвиненко Ивана Те­рентьевича.       

   Назаркевич Михаила Мак­симовича.

Нестеренко Ивана Несто­ровича.

   Парамонова Семена Анд­реевича.

Погорелову Ефросинью Андреевну.

   Рожкова Григория Ивано­вича.

Танкович Лидию Иванов­ну.

   Ткаченко Василия Дмит­риевича.

Трепачову Лидию Феолентьевну.

   Урманчееву Валентину Григорьевну.

Фоменко Николая Гри­горьевича.

   Шмулич Инну Петровну.

Ясинского Анатолия Харитоновича.

Председатель Президиума Верховного Совета Украинской ССР А. ЛЯШКО. Секретарь Президиума Верховного Совета Украинской ССР  А. ЗЛЕНКО

г. Киев, 24 июля 1969 года.