Папа служил в городе Петрозаводске в 7-ом военном городке.
Трудности военной жизни он переносил легко. Он рассказывал, что очень часто у них были марш броски на лыжах по 70 км. Возвращались все усталые, ложились отдыхать, а через, час или два, объявляли тревогу и снова марш-бросок, отец всегда шел первым, и друзья приятели всегда ворчали и сердились на него за быстрый шаг, "за глаза" называли его финном, так как знали о способностях финнов ходить на лыжах. Так это прозвище и укрепилось за папой. Во время Финской войны необходимо было допросить пленного, переводчика рядом не было. Тут кто-то вспомнил, что в 12 гаубичном есть финн. Вызвали в штаб отца, приказали переводить на русский язык финскую речь, а папа ни одного слова по-фински не знает. «Я же русский”, - сказал Алексей. Сначала ему никто не поверил. Потом все в шутку перевели. Шутки на фронте помогали солдатам.
В свободное время папу просили помочь по хозяйству. Он изготовлял столы, табуретки, шкафы, двери, мог выполнять любую плотницкую работу, Когда в 1940 году 18 – я дивизия попала в окружении под Питкярантой мой папа строил землянки для ком. Состава. Что бы сделать землянку командира дивизии уютной, он использовал лучину (еще в детстве Алексея научили плести корзины и он умел изготовлять этот красивый, пахнущий свежим деревом материал).
Землянка получалась очень домашней, все ходили смотреть на работу умелого артиллериста, а потом просили и другие землянки сделать похожими на командирскую.
А еще папа рассказывал такую историю: Прибыло к ним пополнение. Молодому бойцу потребовалось обратиться к командиру, имя его он не знал. Перед тем, как подойти к командиру, он спросил у старослужащих, как того зовут, кто–то пошутил: “Маннергейм” (Маннергейм – маршал Финляндии, главнокомандующий финскими вооруженными силами 1939 – 1946 года). Боец подошел к командиру: “Товарищ Маннергейм, разрешите обратиться… “ Папа всегда смеялся, вспоминая этот случай.

Папин гарнизон попал в окружение в конце декабря 1939г. в районе Южного Леметти. В длину, по дороге, протяженность 2км, в ширину шестьсот метров. Сверху, на плане, он похож на валенок. Контур этого валенка и есть линия обороны.
Надо было иметь очень крепкое здоровье, силу воли и веру в победу, что бы перенести все испытания.

Во время Финской войны папа служил в 12 – Ом гаубичном полку. 76 – миллиметровые пушки были на деревянных колесах со спицами. Тяга быстро вышла из строя в условиях бездорожья, обильного снега, очень сильного мороза. Лошади выбились из сил из-за плохого фуража, непосильной работы, а затем и голода, поэтому их пришлось пристрелить. Пушки двигались очень медленно, так как тащить их приходилось солдатам.
Возможности отдохнуть, просушить обувь, одежду у бойцов не было, поэтому очень многие обморозили ноги, руки и не могли передвигаться. Ко всему этому добавился голод. Когда продукты питания закончились, стали есть пристрелянных лошадей, затем варить копыта, шкуры, внутренности погибших лошадей, варить ремни, кожаные ботинки, рады были любому мясу, которое находилось в снегу.
Моему папе на войне везло с друзьями. Часто вспоминал Васильева, который спас его от смерти. Папа замерз и лежал без сознания. Васильев запнулся и увидел что это его приятель. Он утащил его в землянку и обогрел, вернул к жизни. Папа часто вспоминал, что они с Васильевым во время окружения спали под одной шинелькой.
При выходе из окружения друзья из 34 – ой танковой бригады взяли папу к себе на танк, возможно именно это помогло выйти ему из окружения, снарядов уже не было и танки стреляли листовками.
Выходили из окружения 28 – 29 февраля 1940г. Надо было вернуть к жизни гаубицы. В ночь перед прорывом из окружения папа тупым топором сделал почти ювелирную работу, выстругал новые спицы для колес. Орудие стало дееспособным.
Погибшего друга Михаила Нуждина папа похоронил под сосной в “Долине Смерти”, так теперь называют то место, где был отец в окружении во время советско-финской войны .Сейчас здесь возведен Крест скорби в память всем здесь погибшим.Поиски погибших на этой земле бойцов, ведутся и по сей день.
Папа очень сожалел, что 18 – я дивизия была расформирована. За время войны дивизия потеряла 15000 бойцов и командиров. Из окружения вышли 1237 человек. В связи утерей боевого знамени в Москве был поднят вопрос о расформировании дивизии, номер ее был предан забвению. Самая главная мечта была у папы, чтобы кто-нибудь написал правду о 18 – ой дивизии. Т.к. всех бойцов и командиров 18 – ой дивизии считали трусами и дезертирами. К сожалению это пришлось пережить и моему папе.
Папа рассказывал, что командира Кондрашова Григория Федоровича после выхода из окружения расстреляли перед строем без суда и следствия за то, что не сохранил дивизию.
Мой папа, после выхода из окружения служил в штрафной роте.
Очень жаль, что книга Анатолия Гордиенко “Гибель дивизии” вышла после смерти моего отца. В этой книге автор правдиво, простым доходчивым языком показал “зимнюю” войну, рассказал о тяжкой, трагической судьбе 18-ой стрелковой дивизии. Очень жаль, что мой папа не узнал о том, что возвращается слава и честь всем бойцам 18 – ой дивизии.
Прочитав эту книгу, мой брат написал следующие стихи

Год 39-ый “Долина смерти”
Восемнадцатой дивизии открыла дверь ты.
Семнадцать тысяч вошли гордо колоннами,
Вышли тысяча триста с головами склоненными,
Замерзая в снегу, мы врагу не сдавались
Ждали помощи очень, но, увы, не дождались,
Дней назад шесть иль более, точно я не уверен,
Черствый черный сухарь на троих нами съеден,
Сорок дней окружения. Не поймет, кто там не был,
Взгляд умерших с надеждой устремленный на небо,
По команде: «В прорыв” Встали снова колоннами,
И прорвались к своим, и были все ошельмованы,
“Долина Смерти” Крест скорби. Память
Слова как пули сердце больно ранят.
А еще у папы была мечта, встретится со своими приятелями из 18 – ой дивизии, или их родственниками Он всегда встречая человека, со знакомой фамилией спрашивал, не родственник ли тот его однополчан.
Начальником политического отдела дивизии, полковым комиссаром 18 – ой дивизии был Разумов Алексей Николаевич. Папа рассказывал, что даже в самые тяжелые дни окружения Разумов был чисто выбрит, имел белый подворотничок, что восхищало и удивляло отца.
Был такой случай. По-моему даже в Петрозаводске. Папа работал в штабе Дивизии. Делал табуретки, и какой -то ремонт. Пришел в казарму и уснул, проспал дольше положенного, сержант не успел его разбудить, как пришел Разумов. Сержант заволновался, обещал наказать бойца. Разумов приказал не будить, а наоборот разрешить спать, сколько бойцу захочется.
Папа был в очень хороших отношениях с Разумовым. К сожалению, при выходе из окружения Разумов погиб, хотя, не известно, выйдя из окружения, остался бы ли он в живых.
В жизни случилось так, что дочь Разумова – Альбина Алексеевна, стала моим кл. руководителем в педагогическом училище N 1, Куда я поступила после школы.
Когда папа услышал эту фамилию, то он сразу спросил: “Не дочь ли это нашего Алексея Разумова?” Я пообещала, что узнаю. А сама постеснялась спросить. Вернувшись, домой, я заволновалась, что скажу отцу при встрече.
Мама посоветовала сказать, что это фамилия по мужу. Я даже предположить не смогла, что Альбина Алексеевна при замужестве оставила фамилию своего отца.
Папа был разочарован, больше к этой теме не возвращался. Но когда я прочитала книгу “Гибель дивизии”, то поняла, что Альбина Алексеевна дочь Алексея Разумова.
Я очень переживаю и степень вины перед памятью отца растет с каждым годом. Одно время. Одно время хотела верить, что это так. С Альбиной Алексеевной я еще с училища поддерживала отношения, и перед тем как поздравить ее с юбилеем 75 лет, позвонила приятельнице Альбины Алексеевны и спросила у нее, точно ли что Альбина Алексеевна дочь Разумова, та ответила, что точно.
Теперь я отношусь к Альбине Алексеевне, как к сестре, потому что папа во многом обязан жизнью Разумову. Очень обидно, что папа не успел узнать эту новость. Это для него было бы огромное счастье..
Я и многие наши родственники присутствовали на презентации 2-го издания книги “Гибель дивизии”. И это был, как мне кажется шанс, хоть как-то исправить ошибку. Мое выступление было похоже на исповедь перед отцом, дедом моих дочерей и племянников. Анатолий Гордиенко пообещал в 3-ем издании обязательно написать про папу.
Мои родственники удивлялись, почему в военном билете папы не было записи о службе в 18-ой дивизии. В 1980-ые годы я спросила у известного в Карелии писателя: “Почему нет книг о 18 –ой дивизии”. В ответ прозвучало ”Мы должны воспитывать людей на положительных примерах”. Разве солдаты виноваты в просчетах военных начальников и ошибках политиков?
Мой папа безграмотный крестьянин много раз повторял тихим голосом слова: “солдатики не виноваты…” Он имел в виду всех простых солдат войны, в том числе и солдат противника.
Мой папа умер 13 июня 1999г. в возрасте 83-х лет. При жизни у папы и мамы было 8 детей 16 внуков 1 правнучка. Сейчас правнуков 6. Мы все живем очень дружно и храним память о маме- Левиной Александре Ильиничне и папе - Левином Алексее Васильевиче.

Во время Финской войны папа служил в 12 – Ом гаубичном полку. 76 – миллиметровые пушки были на деревянных колесах со спицами. Тяга быстро вышла из строя в условиях бездорожья, обильного снега, очень сильного мороза. Лошади выбились из сил из-за плохого фуража, непосильной работы, а затем и голода, поэтому их пришлось пристрелить. Пушки двигались очень медленно, так как тащить их приходилось солдатам.
Возможности отдохнуть, просушить обувь, одежду у бойцов не было, поэтому очень многие обморозили ноги, руки и не могли передвигаться. Ко всему этому добавился голод. Когда продукты питания закончились, стали есть пристрелянных лошадей, затем варить копыта, шкуры, внутренности погибших лошадей, варить ремни, кожаные ботинки, рады были любому мясу, которое находилось в снегу.
Моему папе на войне везло с друзьями. Часто вспоминал Васильева, который спас его от смерти. Папа замерз и лежал без сознания. Васильев запнулся и увидел что это его приятель. Он утащил его в землянку и обогрел, вернул к жизни. Папа часто вспоминал, что они с Васильевым во время окружения спали под одной шинелькой.
При выходе из окружения друзья из 34 – ой танковой бригады взяли папу к себе на танк, возможно именно это помогло выйти ему из окружения, снарядов уже не было и танки стреляли листовками.
Выходили из окружения 28 – 29 февраля 1940г. Надо было вернуть к жизни гаубицы. В ночь перед прорывом из окружения папа тупым топором сделал почти ювелирную работу, выстругал новые спицы для колес. Орудие стало дееспособным.
Погибшего друга Михаила Нуждина папа похоронил под сосной в “Долине Смерти”, так теперь называют то место, где был отец в окружении во время советско-финской войны .Сейчас здесь возведен Крест скорби в память всем здесь погибшим.Поиски погибших на этой земле бойцов, ведутся и по сей день.
Папа очень сожалел, что 18 – я дивизия была расформирована. За время войны дивизия потеряла 15000 бойцов и командиров. Из окружения вышли 1237 человек. В связи утерей боевого знамени в Москве был поднят вопрос о расформировании дивизии, номер ее был предан забвению. Самая главная мечта была у папы, чтобы кто-нибудь написал правду о 18 – ой дивизии. Т.к. всех бойцов и командиров 18 – ой дивизии считали трусами и дезертирами. К сожалению это пришлось пережить и моему папе.
Папа рассказывал, что командира Кондрашова Григория Федоровича после выхода из окружения расстреляли перед строем без суда и следствия за то, что не сохранил дивизию.
Мой папа, после выхода из окружения служил в штрафной роте.
Очень жаль, что книга Анатолия Гордиенко “Гибель дивизии” вышла после смерти моего отца. В этой книге автор правдиво, простым доходчивым языком показал “зимнюю” войну, рассказал о тяжкой, трагической судьбе 18-ой стрелковой дивизии. Очень жаль, что мой папа не узнал о том, что возвращается слава и честь всем бойцам 18 – ой дивизии.
Прочитав эту книгу, мой брат написал следующие стихи

Год 39-ый “Долина смерти”
Восемнадцатой дивизии открыла дверь ты.
Семнадцать тысяч вошли гордо колоннами,
Вышли тысяча триста с головами склоненными,
Замерзая в снегу, мы врагу не сдавались
Ждали помощи очень, но, увы, не дождались,
Дней назад шесть иль более, точно я не уверен,
Черствый черный сухарь на троих нами съеден,
Сорок дней окружения. Не поймет, кто там не был,
Взгляд умерших с надеждой устремленный на небо,
По команде: «В прорыв” Встали снова колоннами,
И прорвались к своим, и были все ошельмованы,
“Долина Смерти” Крест скорби. Память
Слова как пули сердце больно ранят.
А еще у папы была мечта, встретится со своими приятелями из 18 – ой дивизии, или их родственниками Он всегда встречая человека, со знакомой фамилией спрашивал, не родственник ли тот его однополчан.
Начальником политического отдела дивизии, полковым комиссаром 18 – ой дивизии был Разумов Алексей Николаевич. Папа рассказывал, что даже в самые тяжелые дни окружения Разумов был чисто выбрит, имел белый подворотничок, что восхищало и удивляло отца.
Был такой случай. По-моему даже в Петрозаводске. Папа работал в штабе Дивизии. Делал табуретки, и какой -то ремонт. Пришел в казарму и уснул, проспал дольше положенного, сержант не успел его разбудить, как пришел Разумов. Сержант заволновался, обещал наказать бойца. Разумов приказал не будить, а наоборот разрешить спать, сколько бойцу захочется.
Папа был в очень хороших отношениях с Разумовым. К сожалению, при выходе из окружения Разумов погиб, хотя, не известно, выйдя из окружения, остался бы ли он в живых.
В жизни случилось так, что дочь Разумова – Альбина Алексеевна, стала моим кл. руководителем в педагогическом училище N 1, Куда я поступила после школы.
Когда папа услышал эту фамилию, то он сразу спросил: “Не дочь ли это нашего Алексея Разумова?” Я пообещала, что узнаю. А сама постеснялась спросить. Вернувшись, домой, я заволновалась, что скажу отцу при встрече.
Мама посоветовала сказать, что это фамилия по мужу. Я даже предположить не смогла, что Альбина Алексеевна при замужестве оставила фамилию своего отца.
Папа был разочарован, больше к этой теме не возвращался. Но когда я прочитала книгу “Гибель дивизии”, то поняла, что Альбина Алексеевна дочь Алексея Разумова.
Я очень переживаю и степень вины перед памятью отца растет с каждым годом. Одно время. Одно время хотела верить, что это так. С Альбиной Алексеевной я еще с училища поддерживала отношения, и перед тем как поздравить ее с юбилеем 75 лет, позвонила приятельнице Альбины Алексеевны и спросила у нее, точно ли что Альбина Алексеевна дочь Разумова, та ответила, что точно.
Теперь я отношусь к Альбине Алексеевне, как к сестре, потому что папа во многом обязан жизнью Разумову. Очень обидно, что папа не успел узнать эту новость. Это для него было бы огромное счастье..
Я и многие наши родственники присутствовали на презентации 2-го издания книги “Гибель дивизии”. И это был, как мне кажется шанс, хоть как-то исправить ошибку. Мое выступление было похоже на исповедь перед отцом, дедом моих дочерей и племянников. Анатолий Гордиенко пообещал в 3-ем издании обязательно написать про папу.
Мои родственники удивлялись, почему в военном билете папы не было записи о службе в 18-ой дивизии. В 1980-ые годы я спросила у известного в Карелии писателя: “Почему нет книг о 18 –ой дивизии”. В ответ прозвучало ”Мы должны воспитывать людей на положительных примерах”. Разве солдаты виноваты в просчетах военных начальников и ошибках политиков?
Мой папа безграмотный крестьянин много раз повторял тихим голосом слова: “солдатики не виноваты…” Он имел в виду всех простых солдат войны, в том числе и солдат противника.
Мой папа умер 13 июня 1999г. в возрасте 83-х лет. При жизни у папы и мамы было 8 детей 16 внуков 1 правнучка. Сейчас правнуков 6. Мы все живем очень дружно и храним память о маме- Левиной Александре Ильиничне и папе - Левином Алексее Васильевиче.

Во время Финской войны папа служил в 12 – Ом гаубичном полку. 76 – миллиметровые пушки были на деревянных колесах со спицами. Тяга быстро вышла из строя в условиях бездорожья, обильного снега, очень сильного мороза. Лошади выбились из сил из-за плохого фуража, непосильной работы, а затем и голода, поэтому их пришлось пристрелить. Пушки двигались очень медленно, так как тащить их приходилось солдатам.
Возможности отдохнуть, просушить обувь, одежду у бойцов не было, поэтому очень многие обморозили ноги, руки и не могли передвигаться. Ко всему этому добавился голод. Когда продукты питания закончились, стали есть пристрелянных лошадей, затем варить копыта, шкуры, внутренности погибших лошадей, варить ремни, кожаные ботинки, рады были любому мясу, которое находилось в снегу.
Моему папе на войне везло с друзьями. Часто вспоминал Васильева, который спас его от смерти. Папа замерз и лежал без сознания. Васильев запнулся и увидел что это его приятель. Он утащил его в землянку и обогрел, вернул к жизни. Папа часто вспоминал, что они с Васильевым во время окружения спали под одной шинелькой.
При выходе из окружения друзья из 34 – ой танковой бригады взяли папу к себе на танк, возможно именно это помогло выйти ему из окружения, снарядов уже не было и танки стреляли листовками.
Выходили из окружения 28 – 29 февраля 1940г. Надо было вернуть к жизни гаубицы. В ночь перед прорывом из окружения папа тупым топором сделал почти ювелирную работу, выстругал новые спицы для колес. Орудие стало дееспособным.
Погибшего друга Михаила Нуждина папа похоронил под сосной в “Долине Смерти”, так теперь называют то место, где был отец в окружении во время советско-финской войны .Сейчас здесь возведен Крест скорби в память всем здесь погибшим.Поиски погибших на этой земле бойцов, ведутся и по сей день.
Папа очень сожалел, что 18 – я дивизия была расформирована. За время войны дивизия потеряла 15000 бойцов и командиров. Из окружения вышли 1237 человек. В связи утерей боевого знамени в Москве был поднят вопрос о расформировании дивизии, номер ее был предан забвению. Самая главная мечта была у папы, чтобы кто-нибудь написал правду о 18 – ой дивизии. Т.к. всех бойцов и командиров 18 – ой дивизии считали трусами и дезертирами. К сожалению это пришлось пережить и моему папе.
Папа рассказывал, что командира Кондрашова Григория Федоровича после выхода из окружения расстреляли перед строем без суда и следствия за то, что не сохранил дивизию.
Мой папа, после выхода из окружения служил в штрафной роте.
Очень жаль, что книга Анатолия Гордиенко “Гибель дивизии” вышла после смерти моего отца. В этой книге автор правдиво, простым доходчивым языком показал “зимнюю” войну, рассказал о тяжкой, трагической судьбе 18-ой стрелковой дивизии. Очень жаль, что мой папа не узнал о том, что возвращается слава и честь всем бойцам 18 – ой дивизии.
Прочитав эту книгу, мой брат написал следующие стихи

Год 39-ый “Долина смерти”
Восемнадцатой дивизии открыла дверь ты.
Семнадцать тысяч вошли гордо колоннами,
Вышли тысяча триста с головами склоненными,
Замерзая в снегу, мы врагу не сдавались
Ждали помощи очень, но, увы, не дождались,
Дней назад шесть иль более, точно я не уверен,
Черствый черный сухарь на троих нами съеден,
Сорок дней окружения. Не поймет, кто там не был,
Взгляд умерших с надеждой устремленный на небо,
По команде: «В прорыв” Встали снова колоннами,
И прорвались к своим, и были все ошельмованы,
“Долина Смерти” Крест скорби. Память
Слова как пули сердце больно ранят.
А еще у папы была мечта, встретится со своими приятелями из 18 – ой дивизии, или их родственниками Он всегда встречая человека, со знакомой фамилией спрашивал, не родственник ли тот его однополчан.
Начальником политического отдела дивизии, полковым комиссаром 18 – ой дивизии был Разумов Алексей Николаевич. Папа рассказывал, что даже в самые тяжелые дни окружения Разумов был чисто выбрит, имел белый подворотничок, что восхищало и удивляло отца.
Был такой случай. По-моему даже в Петрозаводске. Папа работал в штабе Дивизии. Делал табуретки, и какой -то ремонт. Пришел в казарму и уснул, проспал дольше положенного, сержант не успел его разбудить, как пришел Разумов. Сержант заволновался, обещал наказать бойца. Разумов приказал не будить, а наоборот разрешить спать, сколько бойцу захочется.
Папа был в очень хороших отношениях с Разумовым. К сожалению, при выходе из окружения Разумов погиб, хотя, не известно, выйдя из окружения, остался бы ли он в живых.
В жизни случилось так, что дочь Разумова – Альбина Алексеевна, стала моим кл. руководителем в педагогическом училище N 1, Куда я поступила после школы.
Когда папа услышал эту фамилию, то он сразу спросил: “Не дочь ли это нашего Алексея Разумова?” Я пообещала, что узнаю. А сама постеснялась спросить. Вернувшись, домой, я заволновалась, что скажу отцу при встрече.
Мама посоветовала сказать, что это фамилия по мужу. Я даже предположить не смогла, что Альбина Алексеевна при замужестве оставила фамилию своего отца.
Папа был разочарован, больше к этой теме не возвращался. Но когда я прочитала книгу “Гибель дивизии”, то поняла, что Альбина Алексеевна дочь Алексея Разумова.
Я очень переживаю и степень вины перед памятью отца растет с каждым годом. Одно время. Одно время хотела верить, что это так. С Альбиной Алексеевной я еще с училища поддерживала отношения, и перед тем как поздравить ее с юбилеем 75 лет, позвонила приятельнице Альбины Алексеевны и спросила у нее, точно ли что Альбина Алексеевна дочь Разумова, та ответила, что точно.
Теперь я отношусь к Альбине Алексеевне, как к сестре, потому что папа во многом обязан жизнью Разумову. Очень обидно, что папа не успел узнать эту новость. Это для него было бы огромное счастье..
Я и многие наши родственники присутствовали на презентации 2-го издания книги “Гибель дивизии”. И это был, как мне кажется шанс, хоть как-то исправить ошибку. Мое выступление было похоже на исповедь перед отцом, дедом моих дочерей и племянников. Анатолий Гордиенко пообещал в 3-ем издании обязательно написать про папу.
Мои родственники удивлялись, почему в военном билете папы не было записи о службе в 18-ой дивизии. В 1980-ые годы я спросила у известного в Карелии писателя: “Почему нет книг о 18 –ой дивизии”. В ответ прозвучало ”Мы должны воспитывать людей на положительных примерах”. Разве солдаты виноваты в просчетах военных начальников и ошибках политиков?
Мой папа безграмотный крестьянин много раз повторял тихим голосом слова: “солдатики не виноваты…” Он имел в виду всех простых солдат войны, в том числе и солдат противника.
Мой папа умер 13 июня 1999г. в возрасте 83-х лет. При жизни у папы и мамы было 8 детей 16 внуков 1 правнучка. Сейчас правнуков 6. Мы все живем очень дружно и храним память о маме- Левиной Александре Ильиничне и папе - Левином Алексее Васильевиче.