Степан
Иванович
ПОДЕЛИТЬСЯ СТРАНИЦЕЙ
История солдата
30 мая 1926 года в Коми в селе Большая Кужба Усть-Куломского района родился мой дед, Кузнецов Степан Иванович.
Жизнь человека индивидуальна и неповторима и уже тем заслуживает к себе пристального внимания. Жизнь моего деда, Кузнецова Степана Ивановича, вобрала в себя важнейшие этапы истории нашей страны: коллективизацию, раскулачивание, Великую Отечественную войну, постоянно меняющиеся лозунги послевоенных лет…
Он один из тех, кто должен был претворять в жизнь все директивы партии и правительства, регламентировавшие все важнейшие стороны жизни одного из красивейших сел Коми республики – старинной, красивой Кужбы, что раскинулась на крутом повороте Вычегды.
Мой дед воевал. С нами его уже нет 7 лет. О войне говорить он не любил…
Из Кужбы на войну ушли 186 человек, вернулись чуть больше 40, а 70 годовщину Великой Победы из ветеранов - кужбинцев уже никто не встретит… Ветераны уходят, унося с собой свою боль и воспоминания.
30 мая 1926 года в Коми в селе Большая Кужба Усть-Куломского района родился мой дед, Кузнецов Степан Иванович.
Несколько слов о его родителях. Отец – Кузнецов Иван Ефимович, 1900 года рождения, мать – Кузнецова Апполинария Степановна, 1907 года рождения, были зажиточными крестьянами. С ними жила бабушка, Елена Ерофеевна, 1887 года рождения. Ее муж, Кузнецов Степан Иванович, пропал без вести в Первую мировую войну.
Жили они в двухэтажном доме, с балконом, единственном таком большом по всей деревне. Имелись и пристройки: конюшня, три амбара, баня, погреб. Прадед был грамотным, выписывал газету, служил волостным гласным. Он же в 1907 – 1908 годах построил первую школу в Кужбе. Эта четырехклассная школа, впоследствии преобразованная в восьмилетнюю, прослужила до 1963 года, пока не построили новую.
1929 год стал переломным для семьи Кузнецовых. Крепкий двухэтажный дом и его пристройки стали критерием, из-за которого семью отнесли к «кулакам». Степана и его младшего брата Федора выгнали из детского садика как «кулацких сынков». Их нянчила бабушка Елена Ерофеевна, которую они очень любили и уважали до конца жизни.
В 1933 году Степан пошел в школу, которую построил его дед. Учился хорошо, в конце года получал премию: отрез на рубашку.
В 1940 году Степан уже работает в колхозе: возит молоко на молокозавод и выполняет обязанности почтальона. И именно он 22 июня 1941 года привез пакет из военкомата. Так в Кужбе узнали о начале войны. На следующий день были призваны 70 человек.
Дед вспоминал, что очень боялся не успеть повоевать, расстраивался, что 1926 год не призывают, поэтому, как и многие, изменил себе год рождения на 1925. Долго ждать повестку не пришлось: 25 декабря 1942 года моего деда призвали на войну. Тогда ему было 16 лет…
Степан Иванович был приквартирован в 1-ю роту 2-го батальона 34-гострелкового полка. Жили в двухэтажной казарме и в землянках, командиром роты был старший лейтенант Самойленко.
18 января 1943 года Степан принял присягу и, как сам говорил, «стал полным красноармейцем».
В марте 1943 года был переведен в Великий Устюг, где стал курсантом Пуховичского военного училища, эвакуированного из Белоруссии. Курсантами училища были в основном юноши – выходцы из Коми, Кирова, Архангельска и Вологды. В училище учились до июня 1943 года, всего 3,5 месяца, по ускоренной программе. Удивительно, что дедушка помнил даже такие мелочи, как меню столовой училища: «Питание было двухразовое, но давали и масло, и белые булочки. Организм требовал калорий».
После окончания училища Степана отправили в Подмосковье (станция Монино), где в поселке Акрихин были 2 недели, потом перешли речку Клязьму и остановились в сосновом бору. Здесь шло формирование 16-й воздушно-десантной бригады. Во время учебы Степан прыгал с парашютом 26 раз. И здесь же, в Подмосковье, летом 1943 года, их бригада начала боевые действия. «На пару недель бросят на передовую, потреплют, пополнение дадут и снова вперед», - вспоминает мой дед.
Одним из самых ярких событий Степана Ивановича в военной биографии является форсирование реки Свирь, которая была важнейшим этапом в проведении Свирско-Петрозаводской наступательной операции (июль-сентябрь 1944 года). Главная цель – освобождение от фашистов и финских войск Заполярья и Карелии. Осуществлялась операция силами Карельского фронта под командованием маршала Мерецкова.
Как вспоминает мой дед, немцы за 2,5 года основательно укрепились, и очень много было потерь: используя многочисленные озера, реки и болота, финские войска создали в Карелии прочную оборону, состоящую из 4-6 оборонительных полос, доты, дзоты, траншеи с многочисленными ходами сообщения. Особенно большие трудности для форсирования представляла река Свирь, ее ширина от 100 метров до 1 километра. Финны занимали северный берег, низкий, местами заболоченный и сплошь покрытый кустарником и лесом. Перед главным боем проводилась артподготовка, которая длилась 3 часа 32 минуты. Это была самая длинная артиллерийская подготовка за весь период Великой Отечественной войны. Все началось 22 июня 1944 года. В 11 часов 47 минут около 360 бомбардировщиков и штурмовиков 7-й и 13-й Воздушной армии нанесли второй массированный удар.
Дедушка участвовал в военных действиях в районе Лодейного Поля. В ходе форсирования Свири он получил контузию, однако, до того, как потерять сознание, услышал доклад командира второй пулеметной роты, что «вторая пулеметная рота полностью вышла из строя», то есть не осталось ни одного боеспособного солдата.
Добрым словом дед вспоминал Шаймана, воина, который прикрыл моего деда спиной и две смертельные пули получил в спину. Дед знал его, они вместе служили. Шайман был евреем и над ним часто подшучивали. Рассказывая это нам, дед сказал, что были молоды и не понимали, зачем смеялись над ним… А ведь Шайман ценой своей жизни спас деда…
Добрым словом Степан Иванович вспоминал и санитарку, которая помогла ему добраться до медсанбата. К сожалению, он не вспомнил ее имени.
После месяца госпиталя и батальона выздоравливающих, мой дед вновь вернулся на передовую. В этот раз – на территорию Европы.
Сначала была Польша, Сандомирское направление. Через 10 дней, под лозунгом «Вперед – на Запад!», начался «европейский период» в истории моего деда. С боями прошли Румынию, Венгрию и Австрию. Большие бои были в Венгрии около озера Балатон и г. Секешфекевар. Медаль за Отвагу мой дед получил за то, что 21 марта 1945 года в районе местечка Имре (Венгрия) одним из первых вышел к шоссейной дороге и огнем из своего оружия уничтожил засевших немецких автоматчиков в количестве 4-х человек.
13 апреля взяли столицу Австрии - Вену. После боев в Вене направились в сторону Чехословакии, к Праге. И 9 мая в 4 часа утра освободили ее от немецких захватчиков.
В Праге дед узнал о конце войны. Победу праздновали здесь. Этот день дед вспоминал так: «Было очень радостно. Много стреляли в воздух, пили чешское пиво и вино, поздравляли друг друга. Не верилось, что долгожданный день, о котором так долго мечтали, настал».
Война закончилась, но служба продолжалась. Еще долгие 5 лет Степан служил в армии. В марте 1949 года Степан Иванович получает отпуск. Начальник штаба спросил, сколько дней уйдет на дорогу. Остроумие и юмор деда сыграли на руку: «до Княжпогоста – поездом, дальше на оленях, на собаках, на лошадях». Так он получил 45 суток. А добрался домой за 2 дня.
Уехал 16-летним пареньком, а домой приехал солдат-победитель, вся грудь в орденах и медалях .В отпуске дед влюбился в свою будущую жену, нашу бабушку, Марию Ивановну. В 1951 году они поженились в родной Кужбе, вместе вырастили 5 детей и 2 внуков (меня и моего брата).
К сожалению, бабушки и дедушки уже нет с нами рядом, но каждый год на 9 мая мы едем в наш родной дом, в родное село, чтобы всем вместе, уже и с нашими детьми, их правнуками, отметить главный праздник нашей Родины – День Победы!
Воспоминания
Кузнецов Степан Иванович, для газеты, примерно в конце 1980 - начале 1990 годов.
После окончания 7 классов пошел работать в колхоз. В начале 1941 года был назначен зав.избой-читальней (когда-то мой дед выполнял те же обязанности). По утрам возил молоко в Усть-Кулом – на молокозавод.
22 июня мне дали пакет и велели срочно везти в Кужбу и вручить председателю сельского совета. Никто нигде не говорил о начале войны – радио ведь еще не было. А там в пакете были повестки. Уже 23 июня из Кужбы ушли около 70 человек. А всего из Кужбы ушло 186 человек. Вернулось же 50 (может, не точно).
В конце лета 1941 года объявили Всевобуч (всеобщее военное обучение). Сначала мы с Василием Напалковым обучались в Усть-Куломе по 110 –часовой программе, затем уже мы обучали в Кужбе (по вечерам).
Школу я окончил с хорошими отметками, имел разборчивый почерк, много читал. Может, поэтому, но меня постоянно куда-то назначали: секретарем первичной комсомольской организации, председателем Осоавиахима.
Мы были 3 друга: Степан, Борис и я. Но мои друзья были старше меня (1925 год), а я – 1926 года. И меня мучила мысль, что их призовут на войну, а я не успею повоевать. И тут помог случай: как зав.избой-читальней, мне поручили вести Похозяйственную книгу села, вот и исправил себе год рождения с 26 –го на 25-й. Что мы понимали? Нам казалось, что война быстро закончится и очень хотелось повоевать. В Победе мы не сомневались. А о смерти вовсе не думалось – это просто не укладывалось в наших юных головах.
В 1942 году поздней осенью нас бригадой послали на Вуктыл – на лесоучасток. Жили там в бараках. Работали много, нормы были большие.
25 декабря 1942 года мне привезли повестку. Наша бригада проводила меня с километр, дальше ехал на лошади (25 км. до Кужбы). На сборы был 1 день. Был счастлив, потому что все 3 друга выехали вместе! (Но те двое вернулись намного раньше, а я оторвался от родных мест на целых 8 лет!).
Сначала были в Вологде, где нас приписали в 34 запасной стрелковый полк. Потом нас направили в Великий Устюг в Пуховичское военное училище (он был эвакуирован из Белоруссии), где готовили по ускоренной программе лейтенантов (ком.зводов). Но окончить его не успели: весной выбрали крепких, сильных парней человек 20 (я в том числе) и повезли в сторону Москвы – поездом.
Шло формирование воздушно-десантных войск. (16-я воздушно-десантная бригада). Первые прыжки делал в пос. Монино. Дисциплина была жесткая. Занимались много. Давали теорию, учились укладывать парашют, учились прыгать - сначала с аэростата (400-800 м.), затем – с самолёта (с 1000-1500 м.). Всего у меня 26 прыжков (настоящих!).
Боевое крещение получил на Карельском фронте, при форсировании реки Свирь, близ г.Лодейное Поле. Противник был силен. Меня контузило, но теряя сознание, врезалось в мозг: « … рота вышла из строя, не осталось ни одного боеспособного бойца!…». Как меня доставили в госпиталь – не помню (станция Паша).
Из десантных войск по причине контузии я выбыл. После госпиталя меня направили в бронетанковые войска. Учеба по ускоренной программе и вместо стажировки – бои.
Так я стал танкистом, механиком –водителем, командиром танка.
У меня была карта Европы, где я отмечал свой боевой путь: от села Кужба. Ведь первый раз выехал из родного дома! Котлас, Вологда, Великий Устюг, Подмосковье, Карельский перешеек. А дальше – Европа: Польша, Румыния, Венгрия. Все меня удивляло! Какие хорошие дороги, как развито сельское хозяйство, как все чисто и ухожено. Но нам было запрещено хвалить их уровень жизни!
Последний большой прорыв был в Венгрии около озера Балатон (г.Секешфекервар), и дальше с боями до Австрии. Жара стояла страшная! А внутри танка – как в парилке! Но во время боя ничего не замечаешь – видишь только противника.
… горел в танке. Вытащили, довезли до госпиталя (это уже в 44-м). Ожоги были сильные: волос вообще не было, лицо уцелело, слава Богу! Теперь эти ожоги дают о себе знать в морозы: здоровая кожа краснеет, а та – остается белой.
Направились в сторону Германии, но нас повернули в Чехословакию, и о конце войны узнали там – близ Праги.
30 мая 1945 года мне исполнилось 19 лет (фактически).
2,5 года вобрали в себя очень много! Сколько друзей потерял! Смерть постоянно ходила рядом, но о ней не думаешь, когда идешь в бой. Видел горящие города и деревни, убитых и раненых, искалеченных – и пожилых, и детей, сожженную землю… А как часто снился мой дом, родные.
Фронтовые дороги, новые места, фронтовое братство - были моими университетами. Впитывал всё: ведь среди нас были и очень образованные люди, культурные - из разных мест СССР. Помню рассказы о мифах Древнего Египта, о чудесах Света, о живописи, о музыке. Читали стихи, пели песни, научился играть на гитаре. Помню, как будто всё было вчера. Лица друзей (и недругов) перед глазами.
Рассказывать о войне не люблю! Фильмы о войне смотреть - не люблю, потому что в них мало правды. Книги военных писателей читаю: очень уважаю Астафьева, Бондарева, Бакланова, Васильева – они сами прошли это пекло. Читаю и понимаю, переживаю, проживаю по новой все события.
…..До 1946 года был в Европе – в Венгрии. А в 46-м фронтовиков отправили в СССР. Демобилизовали сначала пожилых солдат, многим было уже почти 50, для нас они были совсем стариками. Они опекали нас, а мы с большим уважением к ним относились. Конечно, им надо домой! А нам надо было еще служить! Мы были на войне, а теперь служили в армии. Конечно, хотелось домой! Только и разговоров было, какой год демобилизуют, когда очередь дойдет до 26-го года.
Опять Подмосковье, затем Калуга, Рязань. В 1948 году направили в Украину (Харьков). Служил, конечно, в танковых войсках. Свободное время посвящал учебе: получил знания по ВКПб (учились по вечерам), сдал физику, математику, историю. Много читал художественной литературы. Играл в ансамбле – на гитаре. Очень любил слушать музыку (по радио).
Был у нас патефон и пластинки. Разучивали песни.
В марте 1949 года – после 7 лет отсутствия - наконец, получил отпуск. Познакомился с хорошей девушкой – Марией, которая год назад окончила медицинский техникум, работала в Усть-Куломе. Отец у неё пропал без вести на войне. Потом с ней дружили, переписывались, она ждала меня. В октябре 1950 года демобилизовался в звании Гвардии старший сержант.
Поженились с Машей в 1951 году. Построили дом, вырастили пятерых детей.
С декабря 1950 до апреля 1956 года был председателем сельского совета. Секретарем была Тамара Петровна. И был бухгалтер. С/совет был большой: леспромхоз, 6 лесоучастков, колхоз, сельпо, 3 школы, 3 медпункта. Нынешним сельсоветчикам не поверится в это! За добросовестную работу был премирован именными часами от Совета Министров Коми Республики (они до сих пор ходят!) Были Грамоты, но их как-то попросили в школу и там потеряли.
Все годы (на войне и после) я вел дневники: записывал время от времени. Но их приходилось уничтожать, т.к. хранить было невозможно, да и нельзя.
Только последние 4 привез с собой. Но это очень личное.
Имею награды: орден Отечественной войны 2 степени, орден Красной звезды, медали «За отвагу», «За взятие Вены», медаль Жукова, и все юбилейные медали.
Всё, что выпало на мою жизнь, наверно, было предопределено свыше. Выжил в войну, наверно, благодаря молитвам моей бабушки Елены Ерофеевны, а может, еще какие-то силы хранили меня.
Жизнь прожита интересная, ни о чем не жалею. Трудностей хватило всем – такое время выпало для нас. Как говорится: «Времена не выбирают – в них живут и умирают»
Люблю свою деревню, людей – односельчан, детей и внуков – это всё моё. Ни на кого не обижаюсь, не держу зла – это у меня от моей матери, Апполинарии Степановны.