У отца была трудная судьба. Родился он 21 марта 1922 года на Смоленщине, в деревне Дроздово, Знаменского района, чем очень гордился. Среди его земляков немало знаменитых людей. Семья у них была большая: три старших сестры, папа, его младший брат, младшая сестра и совсем маленький братишка. Их отец умер сорокалетним, когда сестрам было пятнадцать и двенадцать лет, папе девять, брату шесть, младшей сестре три, а маленькому всего один год. К этому времени самая старшая сестра жила с мужем в Москве. Вскоре после смерти отца умирает маленький брат. По рассказам семьи, отец «взял его с собой, чтобы матери было легче». Вот такая суровая правда жизни. Так девятилетний мальчик сразу стал взрослым – старшим мужчиной в семье, опорой матери, брату и сестрам на всю жизнь.

После окончания школы его в Армию призвали. Но тут грянула война. Девятнадцатилетним парнишкой, прямо с Красной площади он отправился на фронт. Прошёл всю войну разведчиком. Не пил и не курил, свои пайки однополчанам отдавал. Был дважды ранен. Второй раз – в сорок пятом, под Варшавой, а День Победы встретил в госпитале. Получил много боевых и служебных наград. Два ордена «Красного Знамени», медали «За боевые заслуги», «За безупречную службу», «За победу над Германией»... при этом ни я с сестрой, ни наши дети, его внуки, не слышали от него рассказов о войне, не знаем, за какие подвиги он получил награды. Война для всех – очень тяжёлое время, и он не делился своими воспоминаниями. Хотя искал однополчан. Просил моего мужа переснять и увеличить фронтовые фотографии и посылал их на передачу «Жди меня». Никого не нашёл....

После войны папа поступил на службу в милицию, был направлен на учебу в школу милиции и, по окончании её, получил назначение в Севастополь. Здесь он встретил маму и женился, родились мы с сестрой. Потом отец заочно поступил в Харьковский юридический институт и успешно его окончил. Мама вспоминает, что он умел сосредоточиться в любой обстановке. Он мог заниматься в шумной обстановке общежития, во время сессий удивляя своих сокурсников умением не отвлекаться на разговоры и не замечать ничего вокруг. Отца хорошо знали в Морской библиотеке, которая находилась буквально в соседнем с нашим доме. Много часов провёл он в стенах читального зала, готовя контрольные и рефераты.

Во время учебы в институте он уже работал начальником милиции на Северной стороне и в Инкермане. 

Вскоре отца назначили начальником водной милиции. Вода в Севастополе – море. Это управление имело свой офис на Графской пристани. Мы смотрели морской парад в День Военно-Морского Флота прямо с балкона его кабинета. Эти парады всегда были торжественными и очень красочными. Нептун, непременно, выходил из вод морских в сопровождении Черномора и тридцати трех богатырей. Салюты не были такими фееричными как сегодня, но были только в городах-героях, и на праздники в Севастополь приезжала тьма народа, чтобы посмотреть салют. Работы милиции в такие дни хватало с лихвой. Приморский бульвар в выходные представлял собой сплошные бескозырки моряков и курсантов – в праздник всех отпускали в увольнение.

Потом отца перевели, опять же начальником, в более  беспокойный Нахимовский район. Здесь он служил до пенсии и до звания подполковника. Сажал не только преступников, но и деревья на Малаховом кургане – с Хрущёвым, с Микояном, с Иосифом Броз Тито. Это только те, кого я помню по фотографиям в нашем семейном альбоме. Сажал и аллею космонавтов со всеми первыми и вторыми космонавтами. Отец участвовал в совещаниях с первыми лицами нашего города Севастополя. Одним словом, был заметной фигурой и имел как друзей, так и врагов.

Папа никогда ничего не рассказывал дома о своей работе. Ни о каких блестящих расследованиях или «глухарях». Правда, в то время, убийство в нашем городе было ЧП всесоюзного масштаба и, к счастью, случалось крайне редко. Зато помню курьёзный случай, как отца спутали с Микояном, хотя папа никогда не «носил» ни усов, ни бороды. В тот день он сопровождал правительственную делегацию одетым «по гражданке». На нём было пальто, пошитое все из того же сэкономленного сукна и шляпа. Силуэт пальто и шляпы, рост и фигура совпадали с Микояновскими. В какой-то момент он услышал за спиной: «Товарищ Микоян...» – оглянулся, обращались к нему, но отсутствие усов сразу обнаружило ошибку. Все рассмеялись... У нас есть фотография, наглядно подтверждающая правдивость этой истории.

В 1966 году отца торжественно проводили на пенсию «по выслуге».  К этому времени он отслужил в органах двадцать пять лет, включая войну.  Конечно, у папы было много знакомых. Все знали его как очень честного и очень ответственного человека. Ему сразу предложили несколько начальственных должностей. Он выбрал должность первого помощника большого рефрижератора «Севастополь». Так папа стал моряком и повидал мир. Пока позволяло здоровье, он плавал на этом самом «Севастополе». Но милиция оставалась его «болью». Он дружил со своими бывшими сослуживцами, его помнили и уважали.

Но помнили не только сослуживцы. Однажды в троллейбусе привязался какой-то пьяный. На весь троллейбус он угрожал папе, узнав в нём «начальника», который его «сажал». Было страшно. Отец убеждал мужика, мол, ты ошибся, но тот твёрдо стоял на своём: «Я узнал тебя, начальник, я тебя запомнил. Это ты меня посадил...» Мы поспешили выйти на ближайшей остановке, к счастью, этот человек нас не преследовал. Мама рассказывала, что был случай, когда некто приходил разбираться к нам домой, но ошибся квартирой. Тогда в нашем доме жили только милиционеры, так что вызвали своих... Вот так откликалась его служба.

После четырнадцати лет плаванья папа устал от рейсов. Он совершенно не страдал морской болезнью, и даже не понимал, что значит – «укачивает». Просто устал. Впечатления от новых стран притупились и потускнели, осталась усталость от ответственности и разлук. Его позвали работать начальником «вторсырья». Здесь он усилил партячейку. Эта работы была тяжелой. Здоровья не хватало.Он уволился, и его тут же позвали начальником на какую-то захолустную товарную железнодорожную станцию, тоже усилить линию партии. На эту работу ездить было далеко, и вскоре он перешёл на работу в Горисполком, заместителем начальника по транспорту и связи. Работа была ответственная, но опыт «начальствования» помогал с ней справляться. На этом посту он и завершил свою рабочую карьеру. Стали ныть старые раны, он оформил инвалидность, занялся дачей, внуками и разгадыванием кроссвордов. Мечтал поехать на передачу «Поле чудес».

Оставаясь пенсионером МВД, отец всегда приглашался на торжества, посвящённые Дню Милиции, и даже получил в 2001г. звание полковника милиции в отставке. Его фотографии есть в музее милиции. Как ветерана ВОВ, отца не забывали и в День Победы. Он был участником торжественного собрания ветеранов, посвящённого шестидесятилетию Победы, ездил с группой ветеранов в Киев. Отец любил жизнь, любил, чтобы мы собирались, любил выпить и закусить, и хотел жить долго. Но…

Похоронили его с участием МВД, и над могилой прозвучал воинский салют...