Мой дед, Крутоус Иван Александрович, родился в Харьковской области, Золочевский район, село Малыжено (17.10.1920). 

В момент начала Великой Отечественной Войны проходил срочную службу в погран. войсках на западной Украине. Первый удар немецких войск пришёлся по их подразделению. Из рассказов деда, у немца было превосходство в вооружении. Немцы шли с автоматами, а у наших были винтовки, причём одна на несколько бойцов. Когда винтовка в бою освобождалась (после ранения или гибели солдата), оружие брал следующий боец и вступал в бой.

Буквально в первом бою дед был контужен. Когда пришёл в сознание по полю уже шли немцы и проверяли кто ранен, кто убит. Слабых добивали. Немец подошел к деду, пощупал руку в районе бицепса и сказал “арбайтен”, т.е. годится к работе. Так дед попал в плен.

Все четыре года был в плену, несколько раз пробовал бежать.

Вспоминать и рассказывать о войне не любил, только иногда, когда выпьет.

Вот одна показательная история, в которую может трудно поверить, но это правда. Была в лагере эпидемия тифа, дед тоже заболел, и сильно. Каждое утро барак обходил немец и давал команду собирать и вывозить тела тех, кто умер за ночь. В одно утро при обходе немец показал на деда, что его тоже вывозить надо на яму, хотя он еще был жив, просто был в тяжёлом состоянии. Деда погрузили на телегу с трупами, запряжённую лошадью. Повезло вот в чём. Телегой управлял пленный, которого звали Лёнькой (Леонид), а они с дедом были земляками, он тоже был с Харьковской области. Когда Лёнька выгрузил все тела в яму, он на свой страх и риск закинул деда обратно на телегу, накрыл каким то брезентом, тряпками, и привёз обратно в барак.

Проблема была в том, что пайку давали по количеству живых душ, и еды было мало. Деда закинули на самую верхнюю полку так, что бы не было видно. Сказали лежать тихо. Кто-то делился с ним едой по немногу, а Лёнька приносил ему остатки кофе, которые сливал из чашек у немцев. Вообщем дед со временем смог очухаться, и выжил.

Ещё в 1941 году домой его матери на него пришла похоронка. В 1945 году когда их освободили, он еще год проходил фильтрационные мероприятия, вообщем наш советский лагерь. Пленных проверяли кто сотрудничал с немцами, а кто нет. Проводили перекрёстные допросы, кто видел как в плен попал, кто видел как в плену себя вёл и так далее. Вообщем дед был чистым, и его отпустили.

Картина маслом. 1946 год, дед идёт живой по деревне. Неделю там и рыдали, и радовались одновременно.

Женился, родили с бабой Лидой пятерых детей. Четыре девочки и мальчик. Младшая девочка  это моя мама.

Проработал на мельнице в колхозе, любил крепко выпить. Играл на балалайке. Я его застал живым, он любил смотреть футбол по телевизору, и слушал радио. Последние несколько лет пролежал парализованным, ходить не мог, бабка за ним ухаживала. Много кашлял.

Спасибо тебе дед. Я тебя помню и люблю.