- Виталий Матвеевич с порога попросил меня вникнуть в отношения с военкоматом Центрального района. В преддверии 60-летнего юбилея Сталинградской битвы из отдела, кажется, третьего, ему позвонили и потребовали привезти документы, подтверждающие его участие в сражении.

Переживая заново категоричность телефонного разговора, он так нервничал, что у него перехватило горло, и он надолго замолчал. Только руки все крутили и крутили какой-то маленький сверточек, про который я узнала потом. 

Когда немного успокоился, смог передать свой ответ военкомату: он редко выходит из дому, одолевает с палочкой расстояние только до калитки. 

Через некоторое время справился о документах посланец сельской администрации. Виталий Матвеевич не отдал их незнакомому человеку, но показал - он действительно сталинградец. 

Можно обвинить ветерана в придирчивости, колючем характере, даже заносчивости. Нет и нет, тут совсем другое. Проявились более сложные и высокие чувства. Сталинград был и остается для него живой кровоточащей раной. Каждый, кто там был, испытал сверхчеловеческие тяготы, понес увечья и остался жить, вправе ждать, хотеть чуткого, тонкого понимания. И знать, что о тебе помнят и тебя чтут, что ты тот самый, ты был среди тех, кто создавал перелом в великой войне. Ты, пусть и малая, частичка военной истории двадцатого века, биографии советского солдата. 

Вот так думает Виталий Матвеевич. И потому был тронут вниманием, поклоном своих лебяжинцев. А вот обиду на военкомат не может заглушить. Говорит: "Мы ему - до лампочки". 

Я безоговорочно приняла сторону Кругляка, когда он развернул тот маленький сверточек, который не выпускал из рук. На стол выпали две пули. Одна гладкая, пугающая заостренным своим концом. Можно себе представить, как легко она входит в человеческое тело, пробивает все на пути. А другая похожа на миниатюрный, размером не более сантиметра бочоночек. Но тоже страшная - разрывная. Семнадцать лет проносил их Виталий Матвеевич около сердца... 

Он служил в армии и мечтал летать. Война перепутала все карты, и 24 июля 41-го Кругляк сражался за Полтаву. Под Саратовом получил первое ранение. Как не покажется странным, но именно оно приблизило его к цели. После госпиталя направили в Вольск, в авиационную школу механиков самолетов -истребителей ЛАГ-3. Окончить не успел. 

По приказу Сталина все силы были брошены в Сталинград. Из курсантов не только Вольского, а всех подобных училищ сформировали дивизию. По прибытии немедленно вступили в бой, который уже не стихал и не прерывался. Запомнилась дикая, нестерпимая жара и взбудораженная снарядами Волга. Переменный успех изнурял, истощал людские резервы и боеприпасы. Так длилось до ноября и дальше не могло продолжаться. Все ждали генерального наступления. Оно грянуло 19 числа. Такой канонады земля не знала, люди не видывали и не слыхивали. Была прорвана первая линия немецких укреплений. 

23 ноября командир Виталий Кругляк со своим взводом должен был занять окопы, оставленные немцами. В какой-то момент ему садануло в плечо. Заполз в воронку от бомбы, сделали перевязку и снова - на позицию. Уже когда окопы заняли, рядом засвистела и разорвалась мина. Ранило в спину. Командир оперся на автомат и снова с громким зовом "За Родину!" устремился вперед. Остановила горячая очередь в грудь. Упал, захлебываясь кровью... 

Сейчас признается: посчитал, что все, конец ему, изрешетили. Потянулся было за автоматом да сквозь пелену увидел склоненное к нему лицо матери. Видение, говорит, спасло. 

Не знаю, возможно ли такое? Наверное. Судить лишь тем, кто побывал в пекле. У командира были разбиты плечо, крестец с повреждением спинного мозга, прострелена левая половина груди, переломаны ребра, засели осколки, пули. Одна слава, что живым остался. 

- Почему, Виталий Матвеевич, вы семнадцать лет жили с пулями внутри?

- В госпитале долго со мной возились. Подлечили, укрепили, поставили на ноги. А вынимать пули не рискнули. Сказали, не вынесешь: они находятся в сердечном средостении. Попробуй жить так... Я попробовал. 

- Как оказались на Алтае? Вы же с Украины?

- Получилось так, что ехать мне было некуда. Украину еще не освободили. Отец с моим 14-летним братом воевали в партизанском отряде - у Ковпака. В госпитале ребята не хотели бросать меня на произвол судьбы. Один звал на Камчатку, другой - в Казахстан. А Петр Пашкевич соблазнил в наш край. Но прежде предложил заехать к своей матери, она жила в селе Андреевка недалеко от Новосибирска. 

Встреча потрясла, она до сих пор в моих глазах. Радость нельзя передать. Так ждут сыновей только матери, а дождутся - не помнят себя. Она вышла на крыльцо с чугуном кипятка в руках. Увидела нас, и чугун упал ей под ноги... 

- Вы стали работать и не оставляли мысли об операции?

- Как оставить! Мне каждое усилие, каждое энергичное движение напоминало о пулях. Не раз был в Москве, обошел всех светил, всех профессоров в столичных госпиталях, больницах, и везде мне лишь сострадали, советовали вести себя осторожно. А один хирург, соглашаясь на операцию, не обещал положительного исхода. Говорил: "Для вас это должно быть безразлично". А если тебе только тридцать... Разве безразлично... 

В 1959 году счастье все-таки улыбнулось сталинградцу. Ему порекомендовали обратиться в Ленинградскую военно-медицинскую академию имени Кирова. Пришел и сразу почувствовал теплое отношение. Блеснули искорки надежды. Его срочно госпитализировали и после 8 марта, хорошо запомнилось, сделали операцию. И вот тогда ему отдали на память о Сталинграде сверточек с опасным металлом... 

В гостях вместе с другом Виталий Матвеевич помогал колхозу в ремонте комбайнов, в каких-то других хлопотах, требовавших знаний механика. Той осенью он, пожалуй, впервые с интересом смотрел на поля, на плантации помидоров. Как говорится, запало. Тоже вроде видения, которое его привело на Западно-Сибирскую овощную опытную станцию. Начал с учетчика, потом стал управляющим и вплоть до 1989 года, до пенсии, был директором опытно-производственного хозяйства этого известного в крае и стране крупного научного центра. 

В руках у меня книга кандидата сельскохозяйственных наук Анны Алексеевны Тулуповой, приуроченная к юбилею станции. Есть в ней немало страниц, посвященных трудовому подвигу бойца за Сталинград. 

Газета "Алтайская правда" от 25 апреля 2003 года

ТРАКТОРИСТКА ДУСЯ