Мой дед, Кротов Георгий Александрович,  родился в   1899 г.р., деревне Шихово, Кинешемского района Ивановской области, жена Кротова Агафья Семёновна, 6 детей: Нина, Людмила, Николай, Лидия, Тамара, Валентина. призван 07.09.1941г.в ряды Советской армии Кинешемским Р.В.К. в 1941г.  Ивановской области, ул. Семашко, д.50.Служил в госпитале №2 г. Кинешма, затем проходил службу в части 30эсб 81 ЗСП, где в марте 1942 г принял присягу. С 1942г. по 1944г. защищал подступы к Ленинграду и принимал в участие  в операциях по  снятию блокады Ленинграда. По документам участвовал в боях на Ленинградском фронте :  в сентябре1942г. с 86с.д. вел бои во Всеволжском районе пос. Невская Дубровка р.Нева напротив Бумкомбината (согласно именного списка безвозвратных потерь был убит 02.10.1942г.), но оказывается попал в окружение и выжил; в 1943г. в составе 90 Кр.с.д. 286 с.п. принимал участие  в операции по  прорыву блокады и участвовал в боях на Синявских болотах в Мгинском районе у Рабочего посёлка №5 район 8ГЭС ( согласно списка безвозвратных потерь убит и похоронен 15.02.1943 2 км юго-западнее Рабочего посёлка №5 Ленинградской области). и опять выжил, второй раз вышел из окружения . За участие в Красноборской или Мгинско-Синявской получил медаль «За оборону Ленинграда».

Воспоминания дочери героя -Тамары Георгиевны Касаткиной.

        Сначала, в 1941 году, наш отец Кротов Георгий Александрович, был призван в армию и служил здесь по месту жительства в г. Кинешма в госпитале на ул. Ленина ( было 2 госпиталя), так как у нас в семье было 6 человек детей (самая старшая –Нина с 1924 года, младшая – Валя с 1940г.). Работа его в госпитале была по хозяйству – около года. Я отчётливо помню, что он был очень работящий, ответственный человек. И по здоровью, здоровье его тоже было хорошее, да и в госпитале питался хорошо и нас, детей, не забывал. На выходные его отпускали домой.

Детство его прошло в деревне Шихово, Кинешемского района Ивановской области в семье кулака. Отец его Кротов Александр Александрович раскулачен в 1937 году – забрали и всё, больше от него даже не было ни одной весточки ( со слов моей матери Агафьи Семёновны), а его всех детей тоже выслали на север и только одна папина сестра Анна уцелела, т.к. ей было 18 лет, она бежала от преследования и сумела приехать в Кинешму. На работу её не брали (но это другая история, которую я слышала от самой тёти Ани. Как они там на Севере жили в сараях на соломе, голодали и замерзали. А моего отца Кротова Георгия Александровича в 1935 году предупредили (из сельсовета)- уезжай из деревни, пришли документы на раскулачивание твоего отца, и тебя могут прихватить. И он один на своей лошадке привёз в Кинешму (местечко «Америка» (Заречье), где взял землю под дом). И  свой дом перевёз и поставил , и мы вся семья (на тот период 5 чел. детей и родители, да ещё корова с лошадью) переехали на новое место жительства со слезами. Сначало жили на квартире, а потом перешли в свой дом в 1936г. И тут начались опять беды – извелась лошадка, перетрудилась, потом корова проглотила гвоздь. Жизнь была у моего отца очень тяжёлая. Один работал, рабочим на тарной базе, потом перешёл в гастроном разнорабочим. У матери куча детей, огород. Но как-то сумели скопить денег на корову. Мой отец с каким-то товарищем (я не помню) вдвоём пешком пошли за коровами в город Ветлугу (вроде бы Костромская обл.), там коровы были дешевле.Шли лесом, болотами, боялись людей ( по дорогам грабили, убивали,много было в то времябандитов). Это был 1937-1938 год. Когда он пришёл с коровой – похудел, сел и заплакал –еле-еле дошли, так как с коровами тяжело,  их же надо и кормить и поить, шли лесом, больше по ночам. Можно представить такое! А я как сейчас это вижу! Мне было около 8 лет. Не успел отойти от стройки дома, а тут вот такие испытания, и всё ради семьи, и детей очень всех любил ,и любил маму очень. А в 1941 году ВОЙНА!

     Отца взяли в армию и оставили работать в Кинешме в госпитале завхозом.В госпитале его все любили и жалели,и когда начальство узнало, что на какой тодень назначено отправление на фронт, отца отправили в Кострому на спиртзавод за спиртом для госпиталя на лошадке с бочками, с расчётом, чтоб он не вернулся к этому дню отправления на Ленинградский фронт. А он «честный человек», здоровый, полный сил, получил спирт и приехал раньше, как раз за 1 день к отправке и попал в самое пекло. Выбивал немцев от Ленинграда в 1942 году (в то время не разглашали, а в письмах военная цензура запрещала писать название фронтов, а только номер полевой почты и всё). Мы не знали где он. Писал письма, мы радовались. Получали письма и все поля в письме были изрисованы   кружками - это значило, что был на фронте голод. А мама с ним  договорилась, что будет тяжело и он будет писать- рисовать знаки разные, т. к. военная цензура в письмах всё затушёвывала, что не разрешалось писать. Уж мы получали такие письма, что и читать нечего, только жив и т.д. И вот получаем извещение о том, что он, наш отец- погиб или пропал без вести, помню, что надежд на его жизнь не было, значит погиб. Мама, сидя на скамейке на кухне, обезумевшая, рвала на себе волосы, а мы около её лили слёзы, уговаривали. Горя было невпроворот. Но спустя какое-то время, получаем письмо, где отец пишет - жив, группа их попала в окружение и они по ночам с боями вышли из окружения, поэтому писем не писал. Понятно, радости со слезами было без конца, но не на долго. Получаем второе извещение со его смерти. Был ранен в голову и умер от ран – снят с санитарного поезда и похоронен возле ж\дороги на станции Мшинская, Гадчинского района Ленинградской области.

Вот наш отец шестерых детей оставил с неграмотной матерью. В 1944 году –старней Нине было 20 лет, остальные младше. Но все дети выросли не плохими людьми. Трое окончили Кинешемские техникумы. Сын тех.училище и работал на АЗЛК, был хорошим фрезировщиком, рационализатором. Одна из сестёр – продавщица. Другая училась в плановом техникуме, но не окончила, бросила. Одеть юыло нечего, обуви тоже, еды не хватало – до 1947 года были карточки (300 г хлеба на человека и больше ничего). В 1947 году отменили карточную систему и стало тоже не легко. Ночами стояли в очередях за хлебом (1руб.- 1кг), а как откроют магазин у дверей давка. И не мало давили и топтали людей. Всякое было. Нас спасали от этого наши молитвы к богу. С нами это не случилось Все дети выросли. Получали пенсию за отца 200 руб.в месяц( на рынке хле стоил 100 руб буханка 2кг). Вот так и жили, если это можно было назвать жизнью. Но благодаря своему труду выжили – власти городские нам ничего абсолютно не помогали. А только, когда мама наша придёт в Горсовет попросить какой-нибудь одежды, а чиновник ей отвечал : «У Вас  корова» и она со слезами уходит. Чиновник Егорычев жил с дочерью в нашей «Америке» через одну улицу от нас. Ой тяжело даже это всё вспоминать. А корове надо заготовить сено. Его мы дети таскали мешками – траву серпами жали по канавам, оврагам и сушили у дома. Заготавливали на зиму. Но правда и маме давали покос за 10-12 км от нашего дома. Заготавливали на зиму. Помню дали покос за деревней Исаево – один «Белоус» - косится очень тяжело. Трава, как железо…Она мучилась сильно. А мы помогали сушить это сено, ходили к ней по очереди.

А вот было такое. Был где-то 1943г – лето. Июнь-июль месяц. Сенокос. Покос маме дали и председатель сельсовета деревни Марычев ей отвел в лесу за селом Шихово. Она одна в лесу между деревьями косила, и сносила траву тут где-то на небольшую полянку у дороги, что б её сушить. Две старшие сестры работали уже. У нас двоих ( мне 13 лет, Лиде 11 лет) на руках сестрёнка 3года и брат 7-8 лет и корова. И мы с сестрой по очереди- один день она, другой я – ходили за 12 км в лес, маме носили еду. Ходили мы лесом по лесной дорожке, больше боялись не людей, а волков ( и не знали, что их в наших лесах нет). А если когда людей и встретятся, то рады были, а не боялись. Не боялись, воров, насильников и прочих. Не знали даже значения этих слов. Хотя голодные были кругом, а никто ничего не воровал. Мама жила в лесу, одна косила траву. И вот насушила сена стожок и приехала к нам домой. Нашла машину в Кинешме, договорилась со цене, что б привести сено домой. Приехала туда на место, а сена-то и нет, увезли. С ней плохо, на этой машине шофёр повёз в Шихово, там был медпункт,где её оказали медпомощь и на этой машине её шофёр повёз в Кинешму в милицию. Вот тут к ней отнеслись очень хорошо. Дали следователя и на этой машине поехали опять в лес , где стоял стог сена. И по свежим следам от стога сена нашли вора. Оказалось, что сено увёз этот же председатель сельсовета Марычев, который и отводил маме участок в лесу под покос. Вот и такие были люди. Этого Марычева так предупредили, что он на другой же день, на той колхозной машине, на которой украл сено, привёз его к нашему дому.Что же было с таким председателем? Да наверное ничего, так как он был какой-то больной, и на фронт его не брали. А в колхозах тоже не хватало руководителей мужиков. А вот такой вор был! У одинокой женщины, у которой 6 человек детей , а отец их на фронте, а может уже погиб украл сено.

                 Отдельно хочется сказать, как мы дети, выживали во время войны. Началась война мне было 11 лет, моим сестрам – Лиде 9 лет, Вале 1 год, брату  Коле 5 лет   и только двум сёстрам, которые учились в техникумах Люде и Нине по 15 и 17 лет (с 1926 и 1924г.г.). Всё лето – июнь-  запасали сено, покос,сушка, таскали на себе; июль – собирали и таскали из леса валежник . Наберём вязанку, привяжем верёвкой, под плечо привяжем пальтушку( чтобы палками плечо не резало) и на плече тащим домой. Ноги подгибаются, а идём, конечно с отдыхом. И таким образом наносим дров на всю зиму. А дом – пятистенок, большой. Летом также ходили в свободное время к мельзаводу, который молол муку для фронта в основном из овса,    на берег Волги за мякиной ( шелуха от зерна). Приносили её в домой, мыли в кадке ( воду носили из колодца старшие сёстры). Мытую шелуху складывали на железные противни и сушили в печке, а потом в ступе пестом растирали. Ихорошо, если были сухие очистки от картошки, всё смешивали и пекли такие вот лепёшки, колобушки, и ели их. Молока к таким колобушкам- лепёшкам могли позволить 1 стакан утром и 1 стакан вечером. Остальное молоко продавали и покупали всё необходимое или на рынке меняли на кусочек сахара для младших детей. В сентябре мама оформлялась в совхозах- колхозах, копали картошку, сколько-то по норме колхозу, а нам мешок. Поэтому мы, дети, помогали маме, вместе с ней копали картошку,свёклу, морковь и т. д., приходилось прогуливать школу, но учились и неплохо.

  Вот так и выжили.