С 10 по 22 февраля 1943 г. подразделения 27 гв. стрелкового полка, находившиеся в
обороне, начали готовиться к переходу в наступление. Я был назначен командиром
3-го стрелкового батальона этого полка, и мы принялись изучать местность в
направлениях наступления, отрабатывать вопросы взаимодействия с
приданными и поддерживающими подразделениями, готовить необходимые
средства обеспечения боевых действий. На все танки, предназначавшиеся для
наступления с подразделениями первого эшелона, изготавливали сани-волокуши,
обращали внимание на обеспечение личного состава боевыми гранатами для
ведения ближнего боя в укрепленных населенных пунктах, учили правильно
использовать ручные огнеметы и бутылки с зажигательной смесью по выжиганию
противника из укрепленных огневых точек. 22 февраля 1943 г. перешли в наступление в общем
направлении д. Дмитровка, г. Жиздра Калужской области. Боевой порядок полка был в два эшелона. В первом эшелоне – 1-й и 3-й стрелковые батальоны, во втором эшелоне 2-й стрелковый батальон.
Мой батальон наступал на левом фланге полка. Он был усилен одной танковой ротой, отделением ранцевых ручных огнеметов и поддерживался артиллерийским дивизионом. Батальону была поставлена боевая задача: после артиллерийской подготовки стремительно атаковать и
овладеть сильным опорным пунктом на переднем крае обороны противника д. Дмитровка и, не сбавляя темпа, развивать наступление в глубину его обороны. Я принял решение: боевой порядок батальона для наступления построить в два эшелона, имея в первом эшелоне две стрелковые
роты и во втором эшелоне одну стрелковую роту. Сформировал 4 штурмовые группы, каждая в составе двух танков Т-34, имевших на буксире сани-волокуши, 1-2 огнеметчиков и стрелковый взвод. Личный состав стрелковых взводов на санях-волокушах под прикрытием брони танков должен был ворваться в опорный пункт Дмитровка и уничтожать там живую силу и огневые средства противника огнем танков, огнеметами, забрасывать бутылками с горючей смесью и гранатами. После получасовой артиллерийской подготовки батальон перешел в атаку. Штурмовые группы быстро преодолели проволочные заграждения, захватили первую траншею и почти без потерь ворвались в д.Дмитровка. Забросав гранатами и бутылками с горючей смесью уцелевшие
огневые точки на окраине деревни, штурмовые группы расчистили путь для наступающей пехоты.
Противник был парализован и ошеломлен. Почти не встречая сопротивления на переднем крае, батальон ворвался в Дмитровку. Завязались упорные бои в деревне, расчленяясь на отдельные очаги. Противник оказывал упорное сопротивление, но батальон дом за домом освобождал деревню от противника. Фашисты, упорно сопротивляясь, стали отходить на вторую позицию. Глубокий
снег исключал возможность полного и эффективного использования танков и маневра на поле боя. Танки в основном использовались как подвижные огневые точки по поддержке боя пехотных
подразделений. К исходу второго дня наступления батальон продвинулся на глубину трех позиций, несколько опередив соседей. Начались ожесточенные бои полка и батальона по расширению фронта своего вклинения во взаимодействии с другими частями дивизии и соседями. Неожиданно в лесу
северо-западнее д. Ясенок батальон был контратакован превосходящими силами пехоты и танков противника: шесть его танков ворвались в расположение батальона и стали утюжить его боевые
порядки, но батальон удержал занимаемый рубеж и отразил контратаку врага. На поле боя остались два обгоревших танка врага.

На достигнутом рубеже у д. Ясенок мы перешли к обороне. Я за эти бои был
награжден орденом Отечественной войны II степени. А в нашей 11-й гв. стрелковой
дивизии гв. сержанту Ф.Д. Сисейкину и гв. лейтенанту Н.Ф. Омелечко присвоили звания Героев Советского Союза.

18 июля 1944 г. погиб командир нашего 27-го гв. стрелкового полка подполковник Белов Степан
Гаврилович. Комдив Н.Г. Цыганов приказал мне принять командование полком. Это было в дни знаменитой Белорусской операции.
…Преследуя отходящего противника, мы подошли к г. Кальвария с северо-восточной стороны, и
завязался бой за город. Противник оказывал упорное сопротивление. Город дважды переходил из рук в руки. Немцы вели массированный огонь из шестиствольных реактивных минометов,
но после мощного огневого налета нашей артиллерии и реактивных минометов «Катюш»
полк атаковал город, овладел им и вышел на его западную окраину. Перед нами оказалась неширокая заболоченная, с заросшей камышом пойма р. Шешупе. Сама-то река не представляла серьезного естественного препятствия. Ее ширина перед фронтом наступления полка не превышала 20-50 м, но заболоченная и заросшая высоким камышом пойма с обоих сторон реки шириною по 300-400 м являлась серьезным препятствием на пути наступления полка. Болото, зыбучее и глубокое, создавало большие трудности для выхода к реке, а высокий камыш – свыше двух метров –
затруднял организацию взаимодействия огня и движения, исключалась и возможность использования переправочных средств для тяжелой техники. Даже два солдата, двигавшиеся
в одном метре друг от друга, не могли видеть соседа и противника. О переброске же через это болото, тяжелой боевой техники не могло быть и речи. Понтоны, положенные на это болото были
бы раздавлены. В то же время северо-западный берег р. Шешупе, занимаемый противником,
господствовал над поймой и юго-восточным берегом. Ни одной дороги и ни одного моста в полосе наступления полка не было. И вот командир дивизии генерал-майор Цыганов ставит боевую задачу: полку форсировать р. Шешупе, разгромить противника на ее северо-западном берегу, захватить плацдарм и, расширяя его, развивать наступление в направлении озера Витынер-Зее. В заключение он мне сказал: «Если полк успешно выполнит боевую задачу, командир полка будет представлен к
званию Героя Советского Союза, а если полк не выполнит боевую задачу, то с командира полка будет соответствующий спрос»…

На подготовку к форсированию р. Шешупе отводились одни сутки. В этой обстановке
командованием полка было принято решение: р. Шешупе и ее заболоченную пойму после мощного огневого налета артиллерии и ударов авиации форсировать только стрелковыми подразделениями на заранее подготовленных подручных средствах из вязанок камыша. Артиллерию и другое
тяжелое вооружение предполагалось переправить по мостам после захвата плацдарма на северо-западном берегу. Решение командир дивизии утвердил, и после мощного огневого налета артиллерии и ударов авиации по обороне противника стрелковые подразделения, прикрываясь
камышом, перешли в наступление. Вести огонь из стрелкового оружия по обороне противника не представлялось возможным, т.к. не просматривался противоположный берег. Кроме того, была
опасность – поражать огнем своих, поэтому пойма реки преодолевалась в период огневого налета артиллерии по переднему краю обороны противника. Как только подразделения вышли на западную границу камыша, по установленному сигналу артиллерия перенесла огонь на
безопасное удаление в глубину обороны противника, а стрелковые подразделения бросились в атаку. Немцы тоже открыли интенсивный огонь по пойме реки, но он был малоэффективен, т.к. снаряды проникали глубоко в болото и при взрыве выбрасывали только высокий султан
грязи, а осколки поглощались болотом. Командование полка передвигалось по заболоченной пойме
чуть ли не за первой цепью наступающих стрелковых подразделений, поддерживая непрерывную радиосвязь с подразделениями и командованием дивизии. Река оказалась мелкой, и подразделения преодолели ее в основном по дну и на подручных средствах вплавь. Выйдя на противоположную границу камыша, пехота по общему сигналу стремительно атаковала и ворвалась в первую траншею
обороны противника. Завязался рукопашный бой. Немцы не выдержали удара и стали отходить. А наш полк, развивая наступление, быстро расширил захваченный плацдарм и продолжил наступление в глубину обороны гитлеровцев. Артиллерия, поддерживающая полк, подразделения с
тяжелым вооружением и тылы переправились через реку по переправам и мостам в полосе наступления нашего соседа – 40-го гв. стрелкового полка, а затем мы продолжили наступление в
общем направлении на оз. Виштынер-Зее. Таким образом, поставленная полку боевая задача была
выполнена. При атаке полком обороны противника на высотах в 12 км от границы Восточной Пруссии 5 августа 1944 г. я был тяжело ранен осколком мины в голову и попал на излечение в больницу им. Боткина в Москву. Через недели три в эту больницу прибыл на излечение заместитель командира 11 гв. стрелковой дивизии по политической части полковник Пастухов Иван Афанасьевич, который меня уверял, что командованием дивизии я представлен к званию Героя
Советского Союза. Но этого звания я так и не получил. За участие в боевых действиях в Белорусской наступательной операции «Багратион» меня наградили орденом Отечественной войны» I степени.

Об авторе.
Илья Иванович Кривой родился 22 марта 1921г. в селе Студена, Песчанского района, Винницкой области, на Украине. До Великой Отечественной войны окончил 10 классов средней школы и в 1939 г. поступил в Киевский индустриальный институт, в котором проучился один месяц. Райвоенкоматом был отозван из института и направлен в Смоленское стрелково-пулеметное военное училище, где его и застала война. Получив воинское звание «лейтенант», в июле 1941 г. был направлен в Действующую армию на Западный фронт. На фронте находился с июля 1941 до марта 1945 г. В боях был шесть раз ранен, два раза тяжело.

5 марта 1942 г. наша 11-я гв. стрелковая дивизия развивала наступление в общем направлении на г. Жиздра Калужской области. В первом эшелоне дивизии наступали 27-й и 40-й гвардейские стрелковые полки, во втором эшелоне находился 33 гвардейский стрелковый полк.
Во второй половине дня 6 марта 1942 г. перед крупным населенным пунктом, селом Маклаки Калужской области, части дивизии встретили упорное сопротивление противника и 40-й гв. сп. был остановлен, а 27-й гв. сп. сильно замедлил темп наступления.
Командир 27-го гв. сп. майор Харченко Николай Васильевич на исходе дня 6 марта 1942 г. поставил боевую задачу командиру 3-го стрелкового батальона капитану Леженину Н.: батальону, используя ночь и крупный лесной массив, незаметно перейти через передний край обороны противника, зайти в тыл и разгромить его резервы в деревне Слободка, находившейся в 8-10 км от переднего края обороны, и обеспечить наступление подразделений полка с фронта на опорный пункт Маклаки.
Я в этом бою был адъютантом старшим (НШ) 3-го стрелкового батальона 27-го гв. сп.
Темной ночью, утопая почти по пояс в снегу, лесными тропами колонна батальона незаметно перешла через передний край обороны противника и стала продвигаться к намеченной цели в тылу гитлеровских войск. Батальон передвигался без лыж в колонне по одному, т.к. по снежной целине в лесу продвигаться было очень трудно. Через каждые 20-30 минут менялись впереди идущие несколько человек. Впереди батальона на лыжах вел разведку один взвод от 7-й стрелковой роты во главе с опытным боевым офицером, заместителем командира этой роты лейтенантом Богдановым Василием.
Благодаря хорошей разведке, соблюдению батальоном жесткой дисциплины и умелому использованию лесистой местности и темного времени, батальону удалось скрытно зайти в тыл противника и занять исходное положение для атаки на опушке леса в 200-300 метрах от окраины
д. Слободки. Все дома в деревне были кирпичными, подготовленными для обороны.
По сигналу командира батальона стрелковые роты в предрассветной мгле 7 марта 1942 г. внезапно и стремительно атаковали немецко-фашистский гарнизон. Фашисты не ожидали такой дерзкой и внезапной атаки, и она застала их врасплох.
Побросав все вооружение, снаряжение и даже недоваренных кур в горшках, фашисты в панике, многие в одном белье, бежали из д. Слободки в д. Зимницы. Батальон в д. Слободке захватил 6 штук 152-мм артиллерийских орудий, две мортиры, несколько пулеметов и складов с продовольствием, вещевым имуществом и боеприпасами. В орудиях противник успел вынуть бойки и снять прицелы.
Потеря противником опорного пункта Слободки нарушила систему огня и взаимодействие в его обороне, и был перерезан большак между опорными пунктами Маклаки и Котовичи, что затрудняло противнику осуществлять маневр своими резервами.
Батальон в Слободке сразу организовал круговую оборону для отражения контратак противника.
Когда фашисты опомнились и разобрались, что они были атакованы сравнительно небольшими силами, а потеря Слободки создает угрозу окружения и уничтожения гарнизона в опорном пункте Маклаках, они силами до одного пехотного полка с 7 танками при поддержке огня артиллерии перешли в контратаку из д. Зимницы на д. Слободку с намерением разгромить наш батальон и восстановить положение в обороне. В течение дня 7 марта батальон отразил до 10 контратак пехоты и танков противника.
При отражении контратак противника исключительную храбрость и изобретательность проявил командир взвода пулеметной роты лейтенант Коваль Михаил Арсентьевич. Он использовал для отражения контратак брошенные фашистами артиллерийские орудия для стрельбы прямой наводкой. Он наводил орудие по стволу, вместо бойка вставлял в замок гвоздь и ударом по нему производил выстрел. Из брошенных фашистами орудий он лично подбил один танк, автомашину с пехотой и поджег два дома, в которых гитлеровцы накапливались для контратаки.
За этот бой лейтенант Коваль М.А. был награжден медалью «За отвагу».
При проведении контратак противник нес большие потери, но, не считаясь с ними, он бросал в бой все новые силы.
При очередной контратаке гитлеровцам удалось захватить северо-западную окраину д. Слободки. Завязались ожесточенные бои буквально за каждый дом. В отдельных домах одну половину занимали наши бойцы, другую половину - гитлеровцы, здесь кипели и рукопашные схватки.
В этой обстановке командир батальона капитан Н. Леженин мне приказал срочно отправиться в 8-ю роту и оказать помощь командиру роты по удержанию занимаемых позиций в обороне. Когда я прибыл на передний край обороны 8-й роты, то увидел, что перед фронтом роты, за буртами зарытой свеклы или картошки накапливается пехота противника для перехода в контратаку. Станковый пулемет «Максим», поддерживавший роту, когда противник перешел в контратаку, вдруг замолчал. Я стремительно бросился к пулемету, чтобы выяснить причину, почему он не стреляет. Подбежав к пулемету, я увидел, что первый номер убит и повис на рукоятках пулемета, а второй номер, сидя, набивает ленту патронами.
На мой вопрос второму номеру, почему он не стреляет, последний ответил, что он не умеет стрелять из этого пулемета, т.к. его только вчера поставили к пулемету вторым номером. Создалась угроза прорыва противником обороны 8-й стрелковой роты.
Отодвинув убитого первого номера, я лег за пулемет и открыл огонь по поднявшимся в контратаку фашистам. Они залегли и стали отползать за бурты. Когда в ленте закончились патроны, я протянул назад руку и потребовал от второго номера подать мне ленту, но никто не откликнулся на мою просьбу и ленту мне не подали. Я оглянулся назад и увидел, что второй номер тоже убит. Я остался у пулемета один. Под плотным огнем противника я отполз назад к убитому второму номеру, забрал коробки с набитыми патронами лентами и перетащил их к пулемету. Отражая контратаки противника, я расстрелял 3 или 4 ленты, пока противник окончательно не отказался от контратаки.
Когда в кожухе пулемета закипела вода, из патрубка стал вырываться обильный пар, который был хорошо заметен противнику, по пулемету стал вести огонь фашистский снайпер, но на мое счастье в прорезь щита он не попал, но в щит было несколько попаданий. При отражении контратак я огнем из пулемета уничтожил многих фашистов. В секторе огня моего пулемета на снегу лежало около 50-60 фашистов. Кроме того, я из пулемета расстрелял одну из грузовых автомашин, доставлявших пехоту из д. Зимниц в д. Слободку, и в одном из домов в рукопашной схватке из пистолета застрелил в упор двух фашистов.
Наш батальон выполнил боевую задачу и не отошел из д. Слободки. С наступлением темноты на помощь нашему батальону прорвался 2-й стрелковый батальон нашего полка, а к рассвету 8 марта 1942 г. в районе д. Слободки уже находился весь 27-й гв. стрелковый полк, который утром начал развивать наступление на д. Зимницы.
Обход 3-м стрелковым батальоном опорных пунктов противника и выход ему в тыл оказал большую помощь частям и подразделениям, наступавшим на основной узел сопротивления в обороне противника Маклаки и развитии наступления в глубину.
За активное участие в этих боях я награжден медалью «За отвагу», и мне было присвоено очередное воинское звание «ст. лейтенант», а 15 апреля 1942 г. я был принят из кандидатов в члены ВКП(б).

Я был в числе первых 9 человек в полку, получивших правительственные награды.