Помню, по пути на фронт, на одной из станций эшелон сделал остановку. Солдаты высыпали на перрон из товарных вагонов. Столпившись, каждый у своей теплушки, стояли, курили, травили байки. Среди нас один балагур похвалялся, каким хорошим вором был на гражданке. Мы слушали о его похождениях, но мало чему верили. И вот он предложил на спор, что вынет красноармейскую книжку из нагрудного кармана любого солдата, на которого мы сами укажем, и все это проделает на наших глазах. Мы внимательно следили за каждым его движением, но никто ничего подозрительного не заметил, а он выиграл этот спор.

Человек ко всему привыкает. Когда я впервые шел по полю, где лежали тела убитых солдат, ощущение и состояние организма были невыносимо болезненными. К смерти начинаешь привыкать, как к окружающему тебя пейзажу. И уверенности быть убитым больше, чем дожить до победы. Самое большое везение, что за всю войну ни разу не был ранен, хотя причин для этого было, хоть отбавляй. Много товарищей ранено, покалечено, убито. Не надеялись, что выживем, но мечтали, какой прекрасной после войны жизнь будет.

В ночь с 3 на 4 сентября 1944г. при отражении немецких разведгрупп, семь бойцов покинули поле боя и были обвинены в дезертирстве. Двоих приговорили к расстрелу.
Это было ранним утром. Расстрел был показательным, поэтому всех нас построили. Их вывели. Зачитали приказ- за дезертирство во время боевых действий рядовые такой-то и такой-то приговариваются военным трибуналом к высшей мере наказания- расстрелу. Расстрел производили солдаты комендантского взвода. Но то ли руки у них дрожали, то ли никто из них не хотел брать на свою совесть убийство, но только случайные пули от залпа попали в приговоренных, ранив обоих. Они умоляли не убивать их. Заверяли, что испугались и не отдавали себе отчета в происходящем, что подобного больше не повторится. Командир полка приказал добить их штыками, и командовавший расстрелом лейтенант, повел отделение, как в атаку, и сам весь дрожа не то от страха, не то от нервного напряжения, стрелял в них из револьвера, а они никак не хотели умирать…

Выдержки из докладной коменданта 152 укрерайона по этому случаю находится в разделе «документы». Ниже данные тех, кто упоминается в ней:
Фельдман Леонид Евсеевич, лейтенант 1918 г.р. Житомирская обл. 06.11.1947г. награжден орденом «Красной Звезды» 1985 году награжден орденом Отечественной войны I степени.
Блохин Евгений Петрович 1923г.р. Калужская обл., В 1942г. командир отделения 1-го батальона Объединенного партизанского отряда награжден орденом Красной Знамени. 23.01.1945г.- гвардии лейтенант, командир взвода пешей разведки 295 Краснознаменный гвардейского стрелкового полка 96гвардейской стрелковой дивизии, убит в бою в Восточной Пруссии.
Лазарев М.Н.- (возможно) Лазарев Митрофан Николаевич 1900 г.р Брянская обл. Погиб 14.11.44 Чехословакия. Резепов И.И.- Резепов Иосиф Иванович, 1926 г.р. Мордовская АССР, рядовой пулемётчик 391 отдельного пулеметно-артиллерийского батальона 152 укрепрайона, 25.04.1945г награжден медалью «За Отвагу». В 1985г. награжден орденом Отечественной войны II степени.
Воят И.С.- (возможно) Воят Иван Степанович 1898г.р. Ровенская обл., стрелок 9й стрелковой роты 294 стрелкового полка 184 стрелковой дивизии 3 Белорусского фронта,01.12.1944г. награжден медалью «За Отвагу».
Джолдозбаев У.- (возможно) Джолгосбаев Урумбай 1921гр. г.Красноводск, служил во 2 стрелковом батальоне 569 стрелкового полка 161стрелковой дивизии- пропал без вести 15.04.45 Польша.
Григорчук Н.Т.- (возможно) Григорчук Никонор Тимофеевич, 1922 г.р. Ровенская обл., мл.сержант, командир миномета 848 минометного полка 667 артиллерийской бригады 358 стрелковой Ленинградско-Хинганской Краснознаменной ордена Суворова дивизии 21.12.1945г. награждён медалью «За Отвагу» «за проявленные выносливость, доблесть и мужество в борьбе на фронтах с Японскими захватчиками.
Масыков А.- (возможно) Масыков Александр Артемьевич 1921 г.р.после выбытия из 230 армейского запасного полка 10.01.44г. данных нет.
Кожбаков К.- (возможно) в списках захоронения Латвия Добельский р-н пос.Шкибе. рядовой Кужбаков К.

Разведгруппа забирали снайпера с позиции. В пределах видимости находилась деревня, занятая немцами. Василий Петрович попросил у снайпера его винтовку. Был вечер, в окне одного из домов горел свет. Окно было зашторено, на шторах мелькала тень. Василий Петрович прицелился и выстрелил. После выстрела группа ушла к своему расположению. Когда позже разведчики взяли «языка», он сообщил, что в тот вечер был ранен в руку повар. Среди наших солдат ходили разговоры, что молодые офицеры записывали на свой счет немецких солдат, которых на самом деле не убивали, получая таким образом награды. Тот же пленный показал, что потерь намного меньше, чем по данным по батальону. Командование решило провести разведку боем, чтобы скрыть «приписки». В найденных базах данных приказах на награждение по 152 укрепрайону, наградных листов с похожими представлениями не найдено. «Солдатская молва» не подтверждена.

Перед каждым выходом в разведку изучали передний край противника. Выбирали «цель». Ночью поползли. Оглушили. Вернулись.
Один раз нам не повезло. Приказали достать «языка». Наметили маршрут. Ночью поползли. В группе три разведчика и сапер. Сапер впереди- делает проход в минном поле. Я от него сбоку и чуть позади, два разведчика за мной. По сигналу сапера остановились. Он обезвреживает очередную мину. Я вдруг почувствовал, что сейчас что-то произойдет. Хотел сказать минеру «осторожно», но в этот момент мина рванула. Осколок пробил саперу голову. Один разведчик был ранен в руку, другому оторвало ногу. Я не пострадал, чему до сих пор удивляюсь.

С войны осталась у Василия Петровича трофейная немецкая бритва, на стальной рукояти которой была нацарапана фамилия "Зинченко". По солдатской традиции выменял её. Сам Зинченко не дожил до Победы. Батальоны наступали, немцы, отступая, оставляли заслоны. На такой заслон из пулеметного расчета, однажды, натолкнулся батальон. Разведчики предложили командиру выкатить пушку на прямую наводку, но командир послал вперед взвод автоматчиков, в котором был и Зинченко. Немцы открыли огонь, автоматчики залегли. Время шло, автоматчики лежали. Командир дал команду минометчикам- дать залп по пулемету. На предложение сделать пристрелочный выстрел, ответил отказом. Минометная батарея дала залп, мины легли на автоматчиков. После этого выкатили орудие и одним выстрелом уничтожили немецкий пулемет. Отыскал Василий Петрович останки товарища, похоронили всех в братской могиле.

Когда вошли за отступавшими немцами в небольшой поселок, которые в Восточной Пруссии называли господскими дворами, местного населения не было, все ушли на запад.
Стоит такой дом "на отшибе", а к нему электричество подведено. Столбов не видно- кабель в земле проложен. В доме уютно и опрятно. Подвал высокий. На полках аккуратно сложены копченые колбасы, окорока, сало с прослойкой в четыре пальца. Нас предупреждали, что продукты могут быть отравлены, но куда там...Посреди подвала стоял большой чан со сметаной. Хозяева не успели ей распорядится, сметана "перестояла" и подернулась плесенью. Но солдатский рацион был скуп. Убрав плесень, солдаты котелками набирали сметану, которую многие не видели с начала войны... Как "расплата"- расстройство желудка.
За годы войны мы были по-настоящему сыты на земле Германии.

Я видел, как группа солдат отрезали нос и уши старику немцу.
- Что вы делаете, ироды, перед вами немощный старик.
- Пусть познают то, что они делали на нашей земле, с нашими близкими,- злобно огрызнулись они.
Потом приказ вышел- наказывать за подобные преступления расстрелом на месте.

Очищали от противника улицу. Забежали в один из домов, стали проверять- не притаились ли где немецкие автоматчики. Открыли дверцы шифоньера, а там гражданская одежда висит. Мы за эти годы отвыкли от костюмов. Один из солдат надел поверх гимнастерки пиджак, взял цилиндр и к выходу, дверь открыл, цилиндром машет: «Привет славяне!», а тут из соседнего дома автоматная очередь. Я за ним шел, и упал он к моим ногам молодой и красивый. Бой продолжался, и тот, кто хоть на миг забывал об этом, погибал. Нельзя расслабляться, останавливаться, надо постоянно передвигаться, менять позицию.

В начале марта 1945г. шел бой за поселок Хорстербуш. Василий Петрович, выглянул за угол дома, впереди на улице стояла немецкая пушка. Только он спрятал голову, как раздался выстрел. Снаряд попал в угол дома. Взрывная волна отбросила старшину в силосную яму. Осколки врезались землю вокруг него. Сам он остался невредим.
Однажды достался Василию Петровичу в качестве трофея немецкий «Вальтер». Решил проверить, как он пристрелян. Выбирал «мишень», увидел на крыше дома двух голубей. Прицелился в одного, выстрелил и попал. Жалел после об этом Рассказывал внукам в назидание, что нужно ценить любую жизнь.