Боевой путь

Лидия НИКОЛАЕВА, корреспондент  *Шахтерской Правды*

ПЯТЬДЕСЯТ три года Иван Георгиевич Краснов бережно хранит маленькую записочку, почти истлевшую от времени, В сорок втором, когда он. во­семнадцатилетний. уходил на фронт, ее зашила в одежду мать С трудом я различаю и прочитываю часть этой мо­литвы: "В трудный час жизни, в минуты страдания ты мне. рабу, помоги, радость духов­ную. жажду спасения в сер­дце мое положи". Эта материнская просьба-мольба, наверное, спасла его от смерти на войне. Хранит его и сейчас.

- Иван Георгиевич, расскажите, как воевали.

Он вообще-то очень раз­говорчив, но про себя рас­сказывать не умеет

- Первое боевое креще­ние я принял в боях за осво­бождение Вязьмы. Затем сражался на Курской огнен­ной дуге. Принимал участие в освобождении Белоруссии, Латвии, Литвы. Последние бои были на территории Вос­точной Пруссии В момент перехода сильно укреплен­ной границы перед боевыми порядками дивизии появился плакат “Вот она, Восточная Пруссия - гнездо немецкого разбоя! Вперед, на полный разгром фашизма!" Мы в первый же день прорвали оборону и продвинулись на 25 километров. После Кениг­сберга начали штурм горо­да-крепости Пилау, через несколько часов - форсиро­вание морского канала. Пер­вым преодолел его и захва­тил плацдарм на косе Фрищ-Нерунг штурмовой отряд Пятой гвардейской дивизии. Враг обрушил про­тив смельчаков несколько контратак, поддерживаемых танками и артиллерией, но все они были отбиты. Попыт­ки противника сбросить гвардейцев-воинов в воду ни к чему не привели. Вскоре на косу переправились основ­ные силы дивизии, и враг был разгромлен. Войсковые части были награждены орденами и медалями.

- Иван Георгиевич, о себе...

- А я о ком? Ведь я же там тоже был. - И он пока­зывает "Благодарность", подписанную Верховным Главнокомандующим - Это. все ордена и медали я храню для потомков. Нас не будет - пусть молодые помнят. Пусть знают, что не зря Иваны про­жит свою жизнь.

Таков Иван Краснов - солдат войны.

- Можно, я выйду поку­рю? А то я волнуюсь всегда, когда вспоминаю об этом.

Вернулся он уже успоко­енный. сел напротив меня в кресло.                   

- Иван Георгиевич, простите за нескром­ность, но у вас все-таки почтенньм возраст, а вы до сих пор работаете.

- А как же не работать? Разрушили - надо строить.

После войны солдат на­чал учиться. Закончил гор­ный техникум по строитель­ной специальности. Потом - Томский инженерно-строи­тельный институт.

Вот старая-старая гра­мота, подписанная предсе­дателем исполкома Кеме­ровского областного совета депутатов трудящихся В Шаповаловым: "Исполком награждает тов. Краснова Ивана Георгиевича - стар­шего прораба строительного управления N 2 треста Прокопьевскшахтострой" за отличную работу на строитель­стве драматического театра в городе Прокопьевске". Го­ворят. что где-то на потолке драмтеатра сделана над­пись- 'Строил Иван".

Десять лет назад, когда И Г. Краснову исполнилось еще только шестьдесят, за столом прозвучал такой тост (я приведу его частично):

- С простреленной грудью и разбитым коленом он дошел до Победы. Он улыбнулся в День Победы и развернувшись на 180 гра­дусов, снова пошел. Но не в тишину конторы или парик­махерской, а туда, где шел бой с разрухой. Теперь он строил для людей шахту, чтобы им было где работать. Создавал семью и беспоко­ился об уюте. Построил больницу, облегчив людям жизнь. Учился сам и учил других. Заботясь об отдыхе, выстроил театр. И сейчас еще воюет солдат с генпод­рядчиками и подрядчиками за скорейший ввод жилья. Каждый день ведет бой за его качество. И хотя сегодня он немного прихворнул, но пусть знает вся та недодавпенная солдатским салогом Ивана Краснова мразь, он хоть и совсем белый, но в строю. Многое еще солдат сделает, и все им сделанное сумеют защитить его сын и внук. Так давайте выпьем солдата-созидателя Ивана Георгиевича Краснова! Таков Иван в труде.

Реконструировал он Дворец спорта с плавателы бассейном, строил сбербанк, сейчас занимается ремонтом Дворца спорта "Снежинка". Когда встал вопрос о ремонте драмтеатра, который строил, он вынужден был отказаться, так как был занят другой работой. Но для росписи потогков пригласил из Москвы своего друга - служенного художника Никопая Васильевича Ильина. И тот откликнулся, приехал.

Сказал - Ест бы не ты, Иван ни за что не поехал бы в такую глухомань. Только ради тебя сибирский медведь.

- Спасибо, курский соловей, - ответил он, обнимая друга.

Это у них с фронта - "сибирсхий медведь", “курский соловей". Они тогда ели из одного котелка. А в восемьдесят шестом нашли друг друга;

- Как я не любпо.людей, которые поливают грязью Мирошникова, - вдруг сказал мой собеседник

- Иван Георгиевич при чем тут глава администрации? - удивилась я. - Поговорим о вас.

- А я о нем. - упрямо сказал он. - Пусть все знают Иван не лобит тех, кто мешает хорошим людям делать их дело. Он несет на своих плечах непосильную ношу. Столько для города сделал хорошего. Было много разрушено - ведь восстанавливается же. Помогать надо ему, - И неожиданно добавил - Хочу, чтоб не зря жили на сеете Иваны.