Боевой путь

                                                Смерть обошла их трижды

                                                             "К 70 летию Великой Попеды посвещается"

          Танковому экипажу Т-34, где стрелком-радистом был сержант Иван Крапивин, в битве под Сталинградом и оборонительной фазы Курской дуги в районе станции Прохоровка, где было самое крупное танковое сражение, приходилось таранить немецкие "пантеры" и "тигры", давить и расстреливать вражеские пушки, машины, пехоту.

          В этом эпизоде рассказ о его солдатской верности и дружбе, скрепленной кровью с командиром экипажа лейтенантом Василием Ширпановым. Смерть обошла их трижды. В последний раз борьба за жизнь продолжалась девять дней и ночей.

          ...Летом 1943 года в районе Курска, Орла и Белгорода состоялось одно из величайших сражений в Великой отечественной войне. Только южнее Прохоровки в поединке двух стальных армад участвовало до 1200 танков и самоходных артиллерийскких установок.

          Подразделению из 25-ой гвардейской танковой бригады, где находился экипаж лейтенанта Ширпанова, была поставлена задача: прорваться в тыл к немцам и отвлечь их от наступления наших главных сил. А сделать это можно было только вызовом огня на себя.

          - Первый немецкий снаряд, - рассказывал дед, попал в передний люк. Погибли  механик-водитель и заряжающий. Второй угодил в башню. Он был ранен в голову. Мелкие осколки изрешетили лицо и конечности, разбили челюсть, стал плохо видеть. Когда вылез из танка, услышал голос командира:

          "Иван! Сейчас будут рваться баки, снаряды".

          Дополз до него. А он лежит с перебитой ногой. Схватил я лейтенанта за ремень и поволок от горящего танка.

          -Все! Конец нам! Немцы! - закричал Василий.

          Потом он рассказал, что один из них бросил в нас из окопа две гранаты. Обе разорвались неподалеку. Начался артобстрел. Нас накрыли тучи пыли и дыма.

          И все же нам удалось отползти. В кустарнике затаились. За ночь у командира разбухла нога, а я стал совсем незрячим. Договорились, что он будет определять дорогу к своим, а я тащить его волоком. Прошел день, другой, третий. О еде и не думали. Утром обсасывали с травы росу. На четвертый день пришлось переползать через дорогу, по которой постоянно шли немецкие танки, автомашины, передвигались пехотные части. Наконец перетащил я его через эту дорогу, и вдруг нас снова обнаружили немцы. Мы притворились мертвыми. На них и походили: обгоревшие, опухшие, в засохшей крови. У командира началась гангрена ноги. Двое из фашистов сошли с дороги к нам. Один из них пнул меня, поговорили они и ушли.

          Поползли дальше. Лейтенант нашел на поле боя ручную гранату, плащ-палатку. Во время дождя собрали в палатку воду для питья. Граната сказал он, еще пригодится. Подорвемся вместе с немцами.

          Бой утихал, удалялись разрывы снарядов, бомб. Немцы начали отступать. Вслед за ними пошли наши войска. В числе их оказались и тыловые подразделения 25-й бригады.

          Нас считали погибшими. Ведь прошло девять суток. В госпитале мне сохранили, хотя и не полностью, зрение одного глаза, а командиру ампутировали ногу. Инвалидом стал и мой фронтовой друг. Адрес разыскал его в 1947 году. Встречались уже несколько раз. Мой дед поступил как настоящий герой, не бросив на поле боя своего военного друга.