Хочется поделиться с вами воспоминаниями о моей бабушке, которую в 1944 году при отступлении финских и немецких войск призвали разминировать минные поля в селе Ошта Вытегорского района Вологодской области. Данную статью, опубликовала моя мама (дочь Лидии Александровны) Виноградова Валентина Владиславовна в местной газете Вытегорского района и города Вытегра летом 2014года. К сожалению, моя мама скончалась от продолжительной болезни 17 сентября 2014 года в возрасте 57 лет. Но перед смертью она мне передала данную статью с газеты "Красное Знамя", в которой из воспоминаний мамы, когда ей еще при жизни рассказывала моя бабушка, как тяжело приходились будни тех военных лет... Кстати советую посмотреть фильм, если кто еще не видел про минеров в В.О.В называется "Рябиновый вальс" "Неужели мина - дура, неужели разорвет..." «В июне исполнится 70 лет организации разминирования оштинской земли. Молодые девчонки и парни были призваны на эти опасные работы. Среди них и моя мама Лидия-Козлова-Патрашина. Я хочу рассказать о ее жизни в тот сложный период времени» -сказала она. Валентина Виноградова , так зовут женщину , бережно хранит воспоминания о маме, восхищаясь ее мужеством. Время не стерло в памяти то, что рассказывала она своим детям. Предлагаем вам, уважаемые читатели, познакомиться с ними. «В 1944 году Лида Патрашина работала в Вытегорском райпромкомбинате счетоводом. Теплым июльским утром она пришла сюда в хорошем настроении, села за свой стол, разложила бумаги и приступила к работе. Через какое-то время девушка-секретарь пригласила Лиду в кабинет начальника. Что-то екнуло в сердце. «Вот что, Патрашина, райсполком дал нам разнарядку на минные работы в районе села Ошты, в список включена ты, собирайся, завтра утром ты должна быть на пристани. Команда поедет на пароходе, так что не опаздывай. Возьми с собой паек на два дня»,-устало сказал начальник. Лида молча пошла к дверям, но вернулась и обратилась к начальнику: «У меня нет сапог, может, вы распорядитесь выдать их со склада?» Начальник задумался, а потом ответил: «Сейчас их нет, но я распоряжусь, чтобы тебе сапожники сшили сапоги, напиши заявление, укажи размер, а мы с оказией вышлем тебе обувь попозже, и еще – можешь сейчас идти домой, предупреди мать». Девушка вышла из кабинета, попрощалась с коллегами и побежала на Пятницкий бор, где жила мама с отчимом. У Лиды в то время было всего две пары обуви – старенькие подшитые валенки на зиму, а с ранней весны и до первого снега она ходила в простых туфлях. В них она бежала по лесу, к матери. Как добралась – не заметила , с порога бросилась к ней: «Мамочка, меня забирают на разминирование в Ошту!» Мелко-мелко задрожал у матери подбородок, руки стали искать опору, слава Богу, рядом оказалась лавка. Мать грузно села, слезы беззвучно узенькими ручейками лились по морщинкам. Совсем недавно она получила похоронку на старшую дочь Зинаиду, которая погибла в Ленинградской области, а сейчас вторая потребовалась этой проклятой войне. Завязала мать в узелок несколько картошин, краюху хлеба, налила в бутылку молока, заткнула ее бумажной скруткой и проводила дочь. В город девушка шла по любимым местам, вот и Ластозеро. Здесь с пацанятами учились плавать: намочат холщевую наволочку, надуют на ветру, получается пузырь, и бултых в воду, держатся за наволочку, плывут, ногами взбивают воду, брызги, хохот… Пришла Лида домой поздно, спать не ложилась, на стене тикали «ходики», неумолимо приближая минуты встречи с новой жизнью, с новыми испытаниями. На следующий день ребята и девчата на пароходе прибыли в Жабенцы, командиры поселили их в землянки. Начались учебные будни – знакомились с образцами мин, как их искать и обезвреживать, выдали примитивные миноискатели - на длинной деревянной палке был прикручен проволокой железный штырь, которым следовало ощупывать каждый клочок земли. Через 10 дней вышли на работу в поле. Радость от обнаружения первых мин сменилась страхом. Смогут ли они обезвредить настоящую? Девчата у первой мины стояли почти не дыша, но одна смелая нашлась – Нина Быкова. Тоненькими девичьими пальчиками выкрутила из мины смертоносный капсюль, отнесла его на специальную площадку, и сразу страх ушел, девчонки, взявшись за руки, начали плясать. Не боги горшки обжигают! На разминирование Лида ходила в стареньких ботинках 41 размера. Обещанные сапоги ей не прислали, видимо, оказии не было. Через некоторое время, сначала негласно, а потом и гласно, начались соревнования – чье отделение за рабочую смену снимет больше мин. Командиры, видимо, понимали, какую опасность могло представлять это соперничество, но молодежь, не удержать – азарт берет верх. Особенно рисковали мальчишки, они, экономя время, складывали капсюли в нагрудные карманы, любое неосторожное движение – споткнешься, упадешь и… взрыв, а девчонки с ними уже не шли осторожно, а бежали. Страх прошел, начались будни, но среди них были и скорбные дни – дни потерь подруг, друзей. Лида тоже не избежала этой печальной участи. Теплый сентябрьский день приближался к концу. Девушка с щупом в руке устало возвращалась с работы, дошла до края поляны, сделала шаг и … вдруг стала проваливаться в черную яму. Все померкло в глазах, а в ушах стоял долгий девичий крик: «Лида Патрашина подорвалась!», и все исчезло. Когда очнулась, услышала голос командира, по ногам пробежал холодок, стала лихорадочно искать юбку, чтобы прикрыть наготу, но руки нащупывали только какие-то клочки одежды. Командир сказал: «Лида, не шевелись, сейчас принесут носилки». Вызвали подводу из Ошты. Лиду осторожно положили на телегу, девчонки прощались: «Держись, подруга, главное жива, а раны заживут». Лошадь шла медленно. Девушка лежала а полной темноте, ее красивые серые глаза были обожжены взрывом. Лида подорвалась на противопехотной мине, множество мелких осколков впились в молодое девичье тело, не давали пошевелиться и при любом движении жалили, будто пчелы. Поздно вечером прибыли в Вытегру, в госпиталь. Хирург осмотрел Лиду и велел готовить операционную. Очнулась она в палате и услышала женский голос: «Жалко девчонку, как будет жить-то без ноги?» Не закричала , не заплакала, а сжалась, услышав горькую правду. Кто-то сообщил матери, что ее дочь ранена. Она пришла, присела на краешек кровати, молча взяла руку дочери в свои. Если бы Лида была зрячая, то увидела бы ее почерневшее лицо, запавшие глаза, седую прядь волос, выбившуюся из-под платка. Подошел хирург и сказал: «Мать, поддержи дочь. Зрение у нее восстановится, поправится – сделают протез, отчаиваться не надо»- «Товарищ доктор, - взмолилась мать, - я уже старая, а Лиде жить надо, работать, возьмите мою ногу и пришейте дочери!» Усмехнулся устало доктор: «Мамаша, мы не делаем таких операций». О чем думала, переживала, а, может быть мечтала 17-летняя Лида на больничной койке, неизвестно. А когда забрезжил, свет в глазах, зарубцевались, швы на культе, выписали ее из госпиталя. Началась новая жизнь, жизнь преодоления испытаний, чтобы с достоинством войти во взрослую жизнь». Думаю, такие воспоминания о маме тронули душу многих читателей. Они пропущены через сердце. Мы зримо почувствовали на себе страшное, обжигающее дыхание войны. После ее окончания Лидия Козлова сначала работала в промартели, а затем главным бухгалтером ДОЗа. У нее была семья: муж, пятеро детей. Умерла «русская мадонна» в 2000 году. Вечная память…