Боевой путь

 ПРЯМОЙ НАВОДКОЙ

 Гвардии старший лейтенант Кованько напряженно следил за развернувшимся боем. После мощной артиллерийской подготовки гитлеровцы три раза поднимались в атаку. Их волной катившиеся цепи доходили до Северного Донца. Все подразделения 238-ого полка вели огонь, отбивали атаки. Враг не выдерживал губительного огня, беспорядочно отходил назад, прятался в домах на окраине Белгорода. А батарея противотанковых пушек молчала, батарея притаилась.
 Вчера вечером командир полка гвардии майор Крючихин строго предупредил старшего лейтенанта:
 - Ваша цель - танки! Запрещено стрелять по другим целям! Только танки!
 Анатолий Кованько не новичок на фронте, со своей батареей встречал он гитлеровцев у Днепра, дрался под Сталинградом.
 Все ясно, - думал сейчас старший лейтенант, - все понятно, товарищ майор. Попробуем сдержать нетерпение...
 Но когда в третьей атаке фашисты спустились к реке и крупнокалиберный пулемет нахально подавил два наших станковых пулемета, Кованько заколебался. В тут еще командир 2-ого взвода гвардии лейтенант Устинов умоляюще просил разрешения открыть огонь. Лейтенант издали показывал три пальца. Это означало, что он уничтожит пулемет тремя снарядами. Ребячество Устинова развеяло колебания, соблазн исчез. Кованько погрозил лейтенанту кулаком. Теперь у него была непреклонная решимость дожидаться своего часа. А в том, что танки придут, он был твердо уверен. Старшему лейтенанту чуть больше двадцати лет. Сухой, подтянутый, он привык к быстрым движениям, в разговоре переплетает русские слова с украинскими. Чуть висячий нос портит правильные черты лица, а веселые глаза оживляют лицо, делают его привлекательным. За плечами у Кованько тяжелые оборонительные бои первого года войны и победа в Сталинграде.Опыт подсказывает ему, как действовать в данной обстановке.
 Главное - не расслабляться, - решает командир батареи, - все время быть начеку. У нас, у артиллеристов, дело решают секунды. Упустил момент - все пропало, и людей угробишь, и задачу не выполнишь...
 На прямую наводку орудия выкатили ночью. За короткие июльские сумерки успели выкопать укрытия для расчетов и пушек. Вчера немцы начали наступление по всей Орловско-Курской дуге. Всюду грохотали бои. На этом участке полк занимал самое танкоопасное направление, с окраинных улиц Белгорода шла прямая дорога к разрушенному мосту. У моста был брод и танки, наверняка, пройдут по нему...
 В тридцати метрах от наблюдательного пункта командира батареи расположилось орудие старшего сержанта Самаро. Самаро - нанаец, родом с Дальнего Востока. Он природный снайпер, при стрельбе из винтовки старший сержант не знает промахов. Узкие щелки глаз на плоском лице Самаро похожи на прорезь прицела. Голос нанайца тих, движения мягки, но расчет беспрекословно подчиняется своему командиру, в слабом теле бывшего охотника скрыта большая воля. Самаро так замаскировал свою пушку, что ее не заметишь в десяти шагах. Бруствер выложен свежим дерном, вокруг посажен кустарник вместе с корнями. Вся батарея училась маскировке у этого расчета. Пушки не сделали еще ни одного выстрела, они ждали своей цели. После неудачной третьей атаки гитлеровцы, по всей вероятности, подтягивали силы. Короткая передышка была только у позиции 238-го полка, южнее Белгорода шел бой, немцы прорвали там оборону. В два часа дня огневой шквал обрушился на стрелковые окопы, снова показались вражеские автоматчики.
 - Сейчас будут танки, - каким-то внутренним чутьем понял Анатолий Кованько, - без них захлебнется и четвертая атака. Немцы это отлично понимают...
 - Вот они, танки!
 С ближних улиц Белгорода вышли на поле шесть танков. За ними шла пехота. Даже сюда сквозь грохот стрельбы доносились рев моторов и лязганье гусениц. Двумя группами танки направились к мосту. Головы людей повернулись в сторону командира батареи. Расчеты ждали команды.
 - Надо бить до подхода к мосту, - лихорадочно соображал старший лейтенант, - не допускать к нашему берегу, под крутым обрывом - мертвая зона! Через две - три минуты танки будут недосягаемы...
 - По танкам! Прицел шесть! Батарея, огонь!
 В секторе обстрела каждого взвода по три танка. Как на учебных стрельбах. Первый танк подбил расчет старшего сержанта Самаро. После первого выстрела он отметился по разрыву и влепил снаряд в гусеницу. Неподвижный танк пушки расстреляли в считанные секунды. Во второй танк попало сразу два снаряда. Машина на полном ходу взорвалась, заполыхала дымным факелом. Остальные не стали искушать судьбу, повернули обратно к городу. Автоматчики побежали следом. Батарея беглым огнем преследовала танки и пехоту. Бой длился всего несколько минут. За высотками на том берегу Северного Донца заухали минометы. Разрывы заплясали по позиции батареи. Резко застучал крупнокалиберный пулемет, его пули забарабанили по щитам орудий.
 - Надо уходить, - подумал командир батареи, - на этом месте устроят свистопляску.
 - Первый взвод в укрытие! Второму - сменить огневую позицию!
 Гвардии лейтенант Устинов успел расправиться с крупнокалиберным пулеметом. Три прямых попадания заставили его замолчать. Батарея выполнила свою задачу. Танки не прошли. Многие солдаты и офицеры противотанковой батареи 238-го гвардейского полка были представлены к правительственным наградам. Гвардии старший лейтенант Кованько Анатолий Фокич получил орден Красной Звезды. За умелое и четкое командование батареей в бою, так сказано в приказе по дивизии...
__________________________________________________________________________
Братчане на фронте и в тылу /  Ю.А. Подскочин и др. - БрИИ. Братск. 1995 - 228 стр.