Испытатель знаменитых катюш

Череповчанин Иван Костыгов участвовал в создании реактивных систем залпового огня

Иван Костыгов в годы Великой Отечественной занимался испытанием боеприпасов и взрывчатых веществ. Он принимал участие в создании и испытании, в том числе на фронте, реактивных систем залпового огня, наводивших ужас на врага.

На заработки в Ленинград

Иван Тимофеевич Костыгов родился в 1910 году в деревне Дуброво Череповецкого района. В период массовой коллективизации было голодно, и в 1930 году несколько друзей решили податься на заработки в Ленинград. В сельсовете им выдали справки, заменявшие паспорта, но, как оказалось, в Ленинграде их никто не ждал, и с трудоустройством им, не имеющим никакой специальности, поначалу не везло. Только на пятый день удалось устроиться землекопами в трест «Теплобетон». Осенью Ивана приняли на артиллерийский завод «Большевик» (бывший Обуховский) столяром.

Вступил в комсомол. Перешел на работу слесарем-сборщиком. Осенью поступил на рабфак. В 1935 году Ивана призвали в армию и направили на учебу в артиллерийско-техническое училище. По окончании училища Иван Костыгов был оставлен на должности инструктора-испытателя. Он занимался испытанием боеприпасов и взрывчатых веществ. Чуть ли не все виды снарядов прошли через его руки.

В условиях бомбежек и голода

Началась война, и полигон преобразовали в действующую часть. Уже в сентябре они стреляли по немцам. К этому времени враг взял Мгу. Полигон находился в 14 километрах к северу от Ленинграда, в районе станции Ржава. К началу войны Костыгов был воентехником 1-го ранга. Он самостоятельно проводил испытания новых снарядов. С 8 сентября началась блокада Ленинграда. Всех сотрудников полигона сразу же перевели на казарменное положение. Передний край был от них примерно в 40 — 50 километрах.

Сначала обстрелы и бомбежки каким-то образом миновали полигон: основную бомбовую нагрузку принимал на себя город. Самолеты летели в Финляндию, заправлялись и снова принимались бомбить. Очень сильный налет был 19 сентября, в этот раз досталось и полигону. К марту обстрелы и бомбежки заметно активизировались. Возле поселка стояли эшелоны с боеприпасами, и однажды от прямого попадания авиабомбы они взлетели на воздух, а воронка от взрыва была шириной до полукилометра. От поселка почти ничего не осталось, погибло очень много людей.

— В это время испытательные работы на полигоне проводились в бетонных укрытиях, сотрудники усиленно занимались разработкой новых видов оружия, — рассказывал Иван Тимофеевич при нашей встрече в канун 60-летия Победы. — А вот питание у нас, да и у всех ленинградцев было довольно скудное: работающие на производстве получали по 300 граммов хлеба в день. Члены их семей — по 120.

И так продолжалось до 20 февраля 1942 года. Кроме хлеба выдавали картошку, капусту, но тоже в ограниченных количествах. Все сотрудники полигона ужасно исхудали, но продолжали трудиться чуть ли не круг-

лосуточно. Все ленинградские предприятия перешли на выпуск военной продукции, и нагрузки на полигон резко возросли. От перенапряжения и недостаточного питания нередко случались голодные обмороки. От голода умерли многие работники полигона. Но несмотря ни на что, полигон продолжал работать.

В феврале начала действовать Дорога жизни, и ленинградцы вскоре это почувствовали: пайки хлеба стали возрастать, сначала до 400, потом и до 600 граммов.

Прообраз катюши

Ивану Костыгову часто приходилось бывать на фронтах, куда поступала новая техника, проводить обучение. За период блокады были сформированы 1, 2, 5 и 6-я бригады, а это 49 дивизионов реактивных установок, которым народ дал название «катюша». Вот из-за них-то больше всего и приходилось бывать на боевых позициях.

— В эти дни на полигоне была создана инициативная конструкторская группа, в которую входили 16 человек, — вспоминал ветеран. — Возглавляли группу начальник полигона и его заместитель по научно-исследовательской работе. А первые реактивные установки били разработаны в 1937 году, на следующий год их испытали, госкомиссия приняла их в 1939 году. 48-зарядные установки — прообраз будущих катюш — монтировались на автомобилях-полуторках, рамы были установлены поперек машины. Их наши войска успешно использовали против японцев у озера Хасан.

Перед войной их серийное производство не было налажено. И только в ночь с 21 на 22 июня, за несколько часов до начала войны, было принято решение запустить их в серию.

Секретное оружие

Из школьных учебников послевоенной поры мы знаем о батарее капитана Флерова, которая совершила первый залп знаменитых катюш. Оказалось, что воентехник 1-го ранга Костыгов принимал в их создании и испытании непосредственное участие.

— Батарея капитана Флерова 2 июля 1941 года выступила своим ходом и направилась по маршруту Москва — Можайск — Ярцево — Смоленск, — продолжал Иван Тимофеевич свой рассказ. — На следующий день на Бородинском поле солдаты и офицеры дали клятву на верность Родине. Поклялись никогда и никому не отдавать это секретное оружие. Следует заметить, что они двигались к фронту только по ночам, с наступлением рассвета колонна тщательно маскировалась. Уже 4 июля батарея вошла в состав 20-й армии Западного фронта в районе Орши, стала готовиться к первому залпу. В ночь на

14 июля крупная группировка гитлеровцев заняла Оршу, создалась угроза падения Смоленска. Поступил приказ нанести удар катюшами по железнодорожному узлу Орша и подготовить залп по переправе через Днепр. В 15 часов 15 минут семь пусковых установок БМ-13 дали первый залп по скоплению живой силы и техники в районе станции Орша. Выпущено 112 реактивных снарядов. Все вокруг горело. Немцы были ошеломлены и в панике отступили. Через несколько часов состоялся второй залп — по переправе через реку Оршицу.

К 7 ноября обстановка на фронте осложнилась и появилась реальная угроза захвата катюш немцами. А этого допустить было нельзя. Поступил приказ: все реактивные установки взорвать. Бои были очень тяжелыми. Из 170 человек личного состава в живых осталось только 47. Погиб и капитан Флеров. А катюши через некоторое время активно применялись на самых опасных участках сражений. Реактивные снаряды несколько меньшего калибра использовались на истребителях И-15 и И-16, а затем и на бомбардировщиках. За годы войны ни одна катюша не попала в руки противника, их секрет так и остался для врага не разгаданным.

На полигоне капитан Костыгов прослужил до 1949 года, неоднократно выезжал в войска, где успешно применялось испытанное им вооружение. Он награжден орденом Красной Звезды, медалями «За оборону Ленинграда» и «За боевые заслуги». Затем его перевели на другой номерной полигон, в оренбургской степи. Там он прослужил до 1957 года, уволился в запас в звании майора с должности коменданта радиолокационной площадки. После этого семья Костыговых переехала в Череповец, и он еще двадцать лет работал на областном телевидении электромехаником.