Мой дедушка, Костиков Николай Павлович, родился 19 декабря 1925 года в деревне Майорки Фатежского района Курской области. Все свое детство провел в деревне, там же окончил 10 классов. Историю о страшном событии, изменившем его жизнь и жизнь всей страны, я бы хотела рассказать от первого лица, используя его записи, оставленные нам, чтобы помнили…

«В 1940 году было объявлено о наборе молодежи в Ремесленные училища и школы ФЗО в Москве. Переговорив с родителями, я  решил ехать учиться в столицу. Вы можете себе представить волнение мальчишки, прибывшего в такой большой город из деревни. Шум большого города, все непривычно, чистота и аккуратность, какая-то вежливость и величественность – все это завораживало, виделись светлые перспективы, жизнь должна была сложиться хорошо. Но, как часто бывает, в нашей жизни не получается как бы хотелось. До войны оставалось полгода.

22 июня 1941 года нас повели на экскурсию на сельскохозяйственную выставку. Выходя из Кавказского павильона, мы услышали из репродуктора слова Ливитана: «Внимание, внимание, слушайте важное правительственное сообщение». Мы остановились, ожидая сообщения. Выступал В. Молотов и сообщал, что сегодня в 4 часа утра немецкие самолеты бомбили Севастополь, Минск, Киев. На многих участках немецкие войска перешли границу и вторглись на нашу территорию. Сказал о вероломстве врага, и что наше дело правое, враг будет разбит.

Все это омрачило выходной день. Люди стали расходиться домой, стали молчаливы, поникли головы. Все поняли, что произошло что-то серьезное. Выходя на работу, возвращаясь с завода, смотришь, как люди собираются около репродукторов, слушая последние известия. Москвичи да и, наверное, весь наш народ ждал достойного отпора агрессору. Ведь все мы были воспитаны, что мы врага разобьем малой кровью, могучим ударом. Но с каждым днем все тревожней и тревожней приходили сообщения с фронта. На пятый день войны, 27 июня, наши войска оставили Минск. Такого поворота событий никто не ожидал. А после выступления 3 июля 1941 года по радио И. Сталина, всем стало ясно, что над страной нависла серьезная, смертельная опасность. Враг оказался силен, и предстояла серьезная тяжелая борьба. И мне, еще мальчишке, по глазам москвичей, которые стали суровыми, а лица угрюмыми, было видно, что народ верит в нашу Победу.

Я прибыл домой, когда враг находился в 15 км от дома. Начинался долгий период оккупации. Не надо было никакой агитации, чтобы ненавидеть этих пришельцев. Каждый из нас, находясь в оккупации, думал, как помочь отцу, брату, сестре, чтобы одолеть этого врага.  

В конце февраля 1943 года наше село было освобождено. 24 марта 1943 года я получил повестку явиться в Фатежский райвоенкомат.

Из Фатежа пешком мы прибыли в Курск, там мы побыли дня два, погрузились в эшелон и привезли нас в г. Дмитров под Москву. Определили нас в 26 Запасной зенитный артполк. Сперва я попал в 85 мм зенитную батарею, был установщиком взрывателя, совмещающим, работал на ПУАЗО-3 (прибор управления артиллерийским зенитным огнем). Потом меня перевели в батарею МЗА.

В середине июля 1943г. года нас построили и стали вызывать по списку. . Попадаю я, и направляют в г. Красногорск на формирование 33 Зенитно-артиллерийской дивизии, с которой свяжу свою судьбу до 1952 года.

Недели три стояли на формировке, в общем, Курская битва прошла без нас.

Получив технику, закончив формировку, мы выехали на Западный фронт. Не доезжая до фронта, завезли нас в лес и дали выстрелить в воздух по пять снарядов из орудия. Мы, ребятишки, от выстрелов испугались, некоторые заплакали. В общем, те еще были вояки.

Едем через Вязьму – город весь разрушен, слышен гром орудий. Под Спасск-Демьянском началась наша встреча с врагом. Наши войска сосредотачивались, подтягивали силы для прорыва обороны противника. Утром, часов в пять, впервые я увидел и услышал артподготовку. Сперва вдарила Катюша, и все загрохотало, осветилось заревом, заревело, задрожала земля, поднялась пыль у нас на передовом крае, и в глубине противника все стало черным, клубы черного дыма застелил весь небосвод. Для нас, новичков, было что-то невообразимое. Что там, у противника, может остаться живое. Ан нет, огрызается.

Артподготовка продолжалась часа полтора, немного стихла – летят наши ИЛ-2, и вдруг носы вниз и из пулеметов бомбить начали нас, прямо нашу батарею. Мы все попадали на землю,  лежал с Иваном Авичовым в траншее, слышу - он застонал. Пуля попала в зад в таз, через некоторое время он умер. Похоронили мы его недалеко от дороги, на которую мы уже выехали. Мы снялись с огневой позиции и поехали вперед, немец стал отступать.

Переезжаем передовую линию немцев, по которой шла артподготовка. Все исковеркано: траншеи, блиндажи с вывернутыми бревнами накатами. Немцы хорошо оборудовали в инженерном отношении свой передний край. Как правило, устраивалось несколько линий траншей, которые соединялись между собой проходами. Перед первой полосой устраивались проволочные заграждения, прикрытые минными полями и огневыми средствами. Первая, да и вторая, полосы обороны, как правило, проходили по господствующим высоткам, прикрытые естественными преградами: реками, низинами, открытыми участками. Все это создавало мощную глубоко эшелонированную оборону. Расположенные в ней населенные пункты, села и города превращались в узлы сопротивления. Прорвать такую оборону представляло значительные трудности. Поэтому наши войска несли большие потери.

И вот, пробыв на фронте около месяца, наша батарея была разбита в пух и прах. Мы должны были занять позицию у деревни Забежье Ельненского района Смоленской области [сообщил военком г. Ельня]. Подпустив нас поближе, когда мы остановились и только было начали отцеплять пушки от машин, два немецких танка, замаскированные в кустарнике, открыли огонь прямой наводкой.  выстрела не слышно, а снаряд уже разорвался -  вот что такое, когда попадаешь под обстрел прямой наводкой. Появились убитые, раненые. Все мы попадали на землю, но укрыться некуда: ни окопа, ни траншеи нет. Личное оружие, карабины, автоматы остались на машинах в кузове. Все мы сгрудились, сползли в одну неглубокую лощину. Мы бросили горящие машины, пушки и стали кто как может добираться, бежать к своим. Это было первое крещение в бою.

От батареи осталось одно орудие, кухня и 2 машины. Всех нас распределили по остальным батареям полка. Через месяц нам дали новую технику и снова зажила наша четвертая батарея.

Продолжая наступление, мы двинулись вперед по Смоленской области. Проезжая г. Ельню, мы не увидели ни одного целого жилого дома. Зато встретили огромное немецкое кладбище. Каждому погибшему отдельная могила с деревянным крестом, каска на кресте и фамилия.

К Орше мы прибыли в ноябре – декабре 1943 года. Дважды пытались наши войска прорвать оборону немцев под Оршей, и все неудачно.

Не прорвав оборону под Оршей, наше командование перенесло главный удар под г. Витебск. Нужно отметить, что оборона немцев на границе Белоруссии с Россией была очень сильной, глубоко эшелонированной.  Она долго строилась. Это группа армий Центр. Ей немцы придавали очень большое значение, так как понимали, что с этого направления самый короткий путь в Германию.

Под Витебском простояли до весны 1944 года.

Очень часто мы попадали под обстрел вражеской артиллерии. С заду нашей батареи часто подъезжали Катюши. Сделают залп – и сматываются. Немцы их засекают и давай обстреливать, но не по тому месту, где они были, а по нашей батарее. Так однажды во время обстрела я забрался под пушку, и что-то мне не понравилось лежать под ней, переполз в траншею. И вдруг – прямое попадание в орудие. Орудие все было искорежено, я остался жив. Поверишь по неволе в бога.

В марте 1944 года мы получили еще 2 орудия и батарея стала шести орудийного состава, три огневых взвода.

Шел 1944 год, бои под Витебском носили ожесточенный характер. Враг укреплял оборону, наши войска готовились к ее прорыву, освобождению Белоруссии и дальше идти вперед на запад. К этому времени мы своей батареей сбили 9 самолетов противники. Мы несли потери.

 В 1984 году мне к великой радости с моими бывшими товарищами-однополчанами пришлось побывать в Витебске на праздновании 40летия освобождения Белоруссии. Побывал на месте стоянки батареи. Взял белорусской земли в колбу, привез домой и передал в музей.

В июне 1944 года началось освобождение Белоруссии. Помню, бои под районным центром поселком Чашники Витебской области. Там, перед Минском, были окружены до 10 дивизий немцев. Бои были жестокие. Немцы разбежались по лесам, а там болота, вода, комары такие здоровые, размером с овода, как укусит – шишка в голубиное яйцо. Оказавшись в таких условиях, немцы стали выходить из лесов и сдаваться в плен. Однако, некоторые части, сохранив организацию и командиров, пытались пробиться на запад. Так, на пути одной группы стала наша 85 мм зенитная батарея нашей дивизии. Завязался бой, долго наши ребята прямой наводкой разили немцев. Рядом с батареей было ржаное поле, рожь была высокая, немцы, подкравшись, стали выбивать расчеты и, ворвавшись на батарею, развернули пушки друг в друга, расстреляли их. Захватив в плен командира батареи и санинструктора девушку, забрали с собой и в лесу, недалеко от батареи, убили, отрезав головы [ком. Батареи Волохович, санинструктор Гончарова].

После ликвидации окруженной группировки немцев восточнее Минска, наша дивизия в бездорожье и болотах Белоруссии на ЗИС-5 отстала от передовых частей. В сентябре-октябре 1944 года мы прибыли в г. Вильнюс и встали на его охрану.  Здесь был тяжело ранен командир орудия Файзулин – осетин по национальности, уже пожилой человек [его отправили в госпиталь]. Меня поставили командиром этого орудия.

Через некоторое время мы переехали в город Каунас на охрану железнодорожного моста через реку Неман [здесь меня контузило, присыпало в землянке во время бомбежки]. Оставив Каунас, мы двинулись дальше и уже на границе В. Пруссии догнали фронт, где наши войска готовились к наступлению.

Мы готовились вступить первые на немецкую землю. Наконец война дошла до дома немцев. Мы вошли вглубь В. Пруссии на 30-50 км, немец остановил наше наступление. Мы стали готовиться к новому наступлению. Все чувствовали близкий конец войны. Каждому хотелось закончить ее живым.

Наступление началось в январе 1945 года. Мы уже не встречали гражданского населения, оно уходило вместе с отступающими войсками. Скот, коровы, свиньи – все лежало мертвым. Немцы оставляли, отступая, голую пустыню. Но это продолжалось не долго. Отрезанная от основной Германии войсками Рокоссовского, прижатая к Балтийскому морю немецкая группировка была в агонии. Начали попадаться цивильные  (гражданские) люди. Все больше вели пленных немецких солдат. В одном бою уже на подступах к Кенигсбергу, отражая налет авиации противника, мина, сброшенная с самолета, попала на бруствер внутрь нашего орудийного дворика. Весь расчет мой был ранен. Все были ранены легко, за исключением подносчика снарядов, фамилия Лобанов. У него перебило правую руку, и он был отправлен в госпиталь. Остальные все остались в строю [я был ранен, но не покинул поле боя, продолжая командовать орудием].

За этот бой весь расчет был награжден орденами и медалями, я был награжден орденом Славы III степени.

Немцы упорно оборонялись, прижатые к морю. Крепость Кенигсберг была очень укреплена. Но и эта крепость 10 апреля 1945 года пала. Война еще продолжалась, но для нас она в В. Пруссии была окончена. Мы стояли на огневых позициях и ждали конца войны. И вот, 8 мая мы услышали, что Германия капитулировала. Радости не было конца. Поднялась такая вокруг стрельба. Я сел у траншеи и из пистолета Кольт, нам, командирам орудий, положен был пистолет, стал стрелять в траншею.

Война с Японией.

17 июня 1945 года мы погрузились на эшелон и двинулись с Атлантического океана на Тихий океан.

Сперва мы не знали, куда нас везут. Но постепенно, как говорится, слухами земля полнится, стало известно, что едем на Дальний Восток. Почти полтора месяца мы ехали в Приморский край на станцию Камень-Рыбалов, которая расположена у озера Ханка (не путать с озером Хасан).

Действительно, широка страна моя родная. Нужно с ума сойти, чтобы начинать войну против такой страны.

Числа 6-7 августа 1945 года наша батарея стала на ОП (огневая позиция) прямо на просек (границу) между СССР и Манчжурией. Впервые я видел, что такое Уссурийская тайга. Вековые кедры, лианы, дикий виноград и еще кто знает какой кустарник и деревья делает этот лес (тайгу) величественной и непроходимой. Тигр, кабан и еще какой зверь ей хозяин. Что такое просека? Это прорубка в лесу – линия срубленных деревьев и всей растительности. Вот на такую просеку прибыли мы на высоту 720⁰. Так началась война СССР с Японией, хотя официально она была объявлена 8 августа.

Мы стали пилить лес и свой, и  японский, чтобы можно было стрелять. Наши пограничники, которые здесь охраняли границу, были очень рады нам. Они рассказывали, что тут творили японцы, когда шла война с Германией. Японцы свободно ходили, углубляясь на нашу территорию до 3х и более км. Свободно ступить нельзя было нашим пограничникам. Они сидели в  засадах и наблюдали за японцами. После нашего появления японцы куда-то пропали.

8 августа мы перешли границу и двинулись в Китай. Спускались мы с этой сопки, черт ее возьми, очень трудно, накануне прошел дождь, а дожди здесь очень сильные, проливные. Машина и пушка – все на тормозах, едут сами под гору юзом , и мы пилили ели, привязывали к пушкам для торможения.

Переехали границу, японскую заставу. Нет никаких японцев, никого не видно. Конечно, японское командование поняло, что вести войну с коалицией государств США, Англия, Китай, СССР бессмысленно.

Через некоторое время повели колонны пленных японцев. Со стороны приморья, откуда наступала наша дивизия, я не слышал и не видел боев. Я не видел ни одного японского самолета. Наша батарея не произвела ни одного выстрела. Однако, ночные нападения на отдельные небольшие наши отряды были. Часто на дороге, по которой мы ехали, мелькала батарея 76 мм пушек. Ее командир – капитан, грудь которого украшали ордена, видно, что батарея прибыла с запада немецкого фронта, была разбита японцами. Ночью подкрались и вырезали, и перебили ребят. Я боялся этой войны. Война не в открытом бою, а из-под угла. Там, на западе, в жестокой войне не погиб, а здесь по-дурацки погибнешь.

Японцы были быстро разбиты,  их миллионная Квантунская армия без сопротивления капитулировала. Большое, если не главное, что вынудило к быстрой капитуляции Японии – это применение американцами атомного оружия. В августе 6 и 8 числа 1945 года они сбросили на Хиросиму и Нагасаки по атомной бомбе. Японский народ оказался в шоке. 3 сентября Япония капитулировала. Окончилась Вторая Мировая война. Наступал мир. Народы всего мира вздохнули полной грудью. Кончилась долгая, изнурительная, жестокая, унесшая десятки миллионов жизней, принесшая неисчислимое горе народам война».

После окончания войны мой дедушка решил навсегда связать свою судьбу с Армией. Был уволен в запас в звании майора 24 марта 1975 года.