"...в ночь перед 9 сентября 1942 года участвовал в скирдовании снопов пшеницы, а утром получил повестку о явке в РВК.
10 числа привезли в Бердск, в 288 запасной СП. Прослужил в нём чуть меньше 5 месяцев и в начале февраля 1943 года наш эшелон со станции Бердск тронулся на фронт. Во время занятий на учебном поле в любую погоду: дождь, снег, мороз в плохой одежде и в пути всё размышлял об агрессивности человека тысячелетия решающего споры с помощью войны, драки. Разумные мыслящие существа, а их гоняют по полю как скот, тренируют «развернись цепью, ложись» и обязательно на дороге в грязь, в воду. Не нравится. А подумаешь лучше. Дело не в грязи, а в дисциплине, в навыке выполнять приказ. На фронте именно этот результат тренировок пригодился в первую очередь. В начале эшелон двигался под Сталинград. Со станции Рузаевка его повернули и через Москву прибыли на станцию Тёмкино Смоленской области. Семь дней шли пешком. То дождь, то снег. Дороги разбиты. Грязь. Первые ночи две спали в банях, во дворах, в сенях. Сохранившихся после боёв, только что прошедших. Потом на снегу у костра. Трудно выразить какое ужасное состояние испытывает проснувшийся, когда грудь тёплая, а спина заледенела, или наоборот, спина тёплая, а грудь скована холодом. Рано утром прошли разрушенную Вязьму, затем ещё множество разбитых больших и малых сёл и деревень. Пришли в район Ельни, сёл Громша, Чащи и др. в 785 стрелковый полк 144 стрелковой дивизии 33 армии западного фронта. Полк только название. После наступления в нем осталось 60 бойцов и командиров. Немедленно приступили к оборонительным работам. Копали траншеи, землянки, КП, таскали на них брёвна, засыпали набаты, а ночами ходили в боевое охранение. Работа как и все на фронте опасная и трудная. Первый же день утром командир только успел разметить протяженность траншеи, как грянул беглый миномётный обстрел со стороны противника. В нашем взводе обошлось, а в других появились потери. Заглянув в проходившую мимо санитарную повозку, увидел наши ребята з Бердска. Тяжелая контузия. Лежат чёрно-синие. Это первое боевое крещение. Потом их было много и миномётных и артиллерийских, на нас падали бомбы сверху авиационные, не давали прохода немецкие пулемёты. На смоленщине места низкие, грунтовые воды близки к поверхности, грунт напичкан галькой, валунами. Весной недоедали, из-за распутицы срывался подвоз продуктов. Несколько раз сухари и соевый концентрат нашим подразделениям сбрасывали с самолётов. На штык выкопаешь траншею, начинает поступать вода и так целый день в воде. Силёнок мало. Нажмёшь на лопату, а она уткнулась в камень, как досадно.
Или целыми днями носили по мелководью среди кустарника брёвна 8-10 солдат – одно бревно, часто под обстрелом. Иногда те же бревна носили, шагая по настилу из рухляка. После такой ходьбы страшно болят ноги. Были участки, где загражденья устраивали из плетня и приваливали его с одной стороны пластами и кочками. Участки близкие от противника, обустраивали ночью, но всё равно рота теряла там своих бойцов почти каждый день, особенно утром при отходе. Когда не один эшелон обороны был сделан, стало легче, потерь меньше, зарылись в землю. По месяцу стояли на передовой в обороне, затем в 6-8 километрах от неё отдых и снова на передовую и так до начала наступления в августе месяце бывал в боевом охранении. Группа вооруженных бойцов скрытно ночью подходит к передовой противника с целью предупреждения вылазки его в нашу сторону. Сидишь в засаде, прислушиваешься к каждому шороху и вдруг музыка. Ее изливали немецкие громкоговорители. Через них же лилась агитация переходить на их сторону и как это сделать. Напрасная работа. В подразделениях полка о случаях перехода наших бойцов к врагу не слыхал. Выполняя обязанности помполита роты, читал полит информации бойцам, проводил беседы, выпускал боевые листки. Есть фотография: я за выпуском боевого листка. Была сделана журналистом дивизионной газеты и два снимка переданы мне. В этой газете раза два печатались и мои заметки.
Оформляли аттестацию на помполита (4 треугольника), но поступил приказ о единоначалии. Система присвоения воинских званий изменилась, я остался рядовым. Хотя не однажды предлагали пойти учиться на курсы командиров. Выполнял обязанности и писаря роты. С этой работой ознакомлен ещё в запасном полку. Там недели три работал в штабе по подготовке документации для маршевых рот. Кроме учёта личного состава и всем, чем располагала рота, оформлял боевые донесения и подписанные командиром роты доставлял их в штаб полка в определённые часы утра, ночи, вечера. Не надо думать, что на фронте у канцелярского работника такого ранга есть постоянное соответственно обставленное рабочее место. Нет не видел. Нужно например составить боевое донесение ночью. Часовой поднимает меня. Иду в землянку командира роты, или как говорили на «КП роты» и всё делаю необходимое в данный момент, а также оформляю извещения о потерях, ранениях и тд. Боевое донесение доставлялось в штаб связными минимум двумя, или мной самим в паре со связным. В таком же составе бывал в штабе для получения «пароля».
Приходилось участвовать в смотре войск гарнизона в Бердске и войск полка дивизии на фронте. Красивое и вместе с тем грозное зрелище. Жаль, что сознание невольно подавало печальное ожидание предстоящего наступления и возможной судьбы этих красивых сильных молодых ребят.
Остались в памяти смешанные смоленские леса. Дуб, клён, ясень, сосна, пихта, ольха, ель, берёза, осина, орешник и др. и все в одном лесу. Раньше такого леса я не видел. А ягоды: голубика, черника, брусника, малина и другие.
Перед самым наступлением я заболел – это в августе 1943, проехал госпитали полевой, в Калуге, Москве и с сентября в Горьком.
Обнаружилась по тому времени страшная болезнь – туберкулёз лёгких, да вдобавок трофические язвы левой голени. Месяца два лечился в Желнино (км 50 от Горького) в госпитале санаторного типа. Там комиссован и отправлен домой, куда прибыл 10 апреля 1944г. в областной туберкулёзный диспансере определили, что болезнь прогрессирует, направили на ВТЭК, где определили 2 группу инвалидности. Эта зараза потом мучила меня то затихая, то повторяясь в течение 30 лет. Переключилась на позвоночник, поразив 3-4-5-6 позвонки, сделала меня инвалидом 1-2 группы на целых 11 лет, а больничной койке отдал около 5 лет своей жизни. Без перерыва лежал только на спине в гипсовой кроватке 38 месяцев. Ходил в корсете больше трёх лет. Лёжа учился. С помощью пелютра и прищепок писал конспекты, контрольные работы, решал множество задач и т.д.
Делал это с большим желанием, упорно и когда встал, в течение года успешно сдал курсовые экзамены за все курсы и государственный экзамен за техникум, получив диплом с отличием. Это обеспечило поступление в институт без экзаменов. Окончил его также с отличием, получив специальность экономист".