Вот как вспоминал папа о войне в октябре 1943 года. «Долгими осенними ночами шли мы меняя направление, то приближаясь, то удаляясь от грохота, зарева пожарищ уходящего на запад фронта(отступая фашисты взрывали,жгли все что могли,редкие колодцы забрасывали трупами).Днем мы пребывали в лесополосах, окапываясь, маскируясь. В непогоду шли и днем ,промокшие по раскисшей земле Приднепровья в направлении на Мелитополь. Усталость валила  с ног…Команда «привал»!...И падали кто где был…Еще тяжелее было подниматься: в кровь растертые ноги опухали, а надо было идти и нести на себе скатку, ручной пулемет, диски, гранаты, лопатку и пр…Питание суточное кусок продымленного хлеба, немного каши, грызли траву, кустарник…Серый день сменился черной ночью с холодным затяжным дождем, а мы все шли и шли в неведомое, обессилевшие, натыкаясь друг на друга, разговаривать, курить, стучать запрещалось. Перешли вброд  р. Молочную…взрывы…крики, стоны раненых…Привал Под ноги попалось что-то как пенек, -присел…и…отпрянул,- то была человеческая голова…Дождь переставал идти…Команда шопотом «окопаться»… «приготовиться к бою»Впереди немцы….Светало…Оказалось мы в фруктовом саду а впереди в разных позах много наших погибших бойцов: кто застыл у рукояток «максимов» ,кто с другим оружием…Молоденький лейтенант в новенькой форме будто живой прицельно всматривался в бинокль…(не успели они окопаться).Вокруг будто следы угасших костров маленькие воронки от мин…Команда  «Вперед»- и мы пошли фронтальной цепью На открытом лугу нас бомбили…От взрывов болотистая земля качалась…Казалось все рвется внутри тебя. Улетели стервятники….Поднялись и пошли через туевую лесополосу. Разрядил короткими диск в встретившихся стрелявших в нас фашистских автоматчиков…За лесополосой барханные пески. Подул встречный ветер…Поднялась песчаная буря…Ноги тонули в песке и все засыпало песком: нос, рот, уши, глаза. А фашисты обрушили на нас минометный смерч…Все живое рвалось осколками…Душил запах тухлых яиц, дым разрывов…В метре от меня шлепнулась, но чудом не разорвалась большая мина…Свист, взрывы, визг осколков, крики раненных людей, лошадей всплывают жутью и посей день. К вечеру обстрел поутих… Мы стали перебегать дальше

увидев вблизи гитлеровцев дал по ним очередь,  но затем пулемет заклинило песком. Отбивал затвор лопаткой…Мы продвигались дальше…Фашисты с потерями отступали…Стемнело…Команда: собираться всем у здания фермы за лесополосой. Всю ночь хаотично рвались отдельные мины…Лишь несколько человек осталось в строю от нашей роты…Переписали нас, дали каши( с песком),хлеба. С утра мы пошли в наступление…Убитые немцы все были в защитных очках. С такими лишениями, потом, кровью освобождали мы нашу землю от фашистских захватчиков.»

Еще воспоминания .Шел январь 1944 г. Госпиталь в ст. Луганской….Запасной полк в Ворошиловграде…Эшелоном к прифронтовой станции… Пешком в сторону Кривого Рога. Остановились на формирование в полусгнившем селе, -километрах в 30 от фронта. Выдали нам оружие, Мне опять ручной пулемет(РПД) и назначили первым номером… Поместили нас в холодном сарае. Трудно было привыкать опять ко всем невзгодам. Напряженная учеба, маневры, беспрерывные подъемы ночью по тревоге…Рады были хоть немного забыться сном на гнилой соломе. Ложились с заряженным оружием и не раздеваясь, лишь немного расшнуровав мокрые ботинки. На ногах они и подсыхали немного. Хлопотно было с обмотками: перетянешь- трудно идти, слабее обмотаешь -размотаются в пути. Но все это было сносно, т.к. кроме ночных бомбежек почти не было других опасностей. И вот с вечера выдали нам сухой паек, проверили оружие…Только уснули, -подняли по боевой тревоге…отправились в путь…Приказ- не разговаривать, не курить…Почти всю долгую зимнюю ночь шли мы на встречу с врагом в сторону Кривого Рога. Огненные сполохи на горизонте и далекое ухание орудий становились все отчетливее. Отдельные снаряды уже рвались вблизи и перелетая нас. Все ощутимее слышались отдельные выстрелы и треск пулеметов…Небо озарялось осветительными ракетами. Обогнала колонна машин с орудиями на прицепах…Навстречу прогромыхала вереница подвод со стонущими раненными…Потом шли по бездорожью, по снегу. Стали посвистывать шальные пули и рваться отдельные мины… Кого –то ранило…Перестроились и пошли цепью…Вскоре наткнулись на траншеи. Виднелось оружие и люди в разных позах: сидя в окопах или держась за оружие, но уже не живые. Был приказ: «Убьют- падай головой на запад».Перейдя окопы пошли дальше…Шли по кукурузному полю. Немцы почти беспрерывно освещали местность ракетами и были уже метрах в 100.Мы падали при вспышках ракет и снова шли. Сначала они, вероятно, нас не обнаружили и стреляли наугад, но когда мы вышли на голое поле,- нас заметили: осветили ракетами и стали прицельно стрелять. Мы залегли. Стали стрелять и мы в них. Приказали нам: Вперед!...Примерно в 50 метрах от нас виднелись окопы. Спотыкаясь на бегу я стрелял по вспышкам. Чем-то сбило с меня шапку, но голову не задело. Оглянулся, -шапки не видно. Мне удалось добежать до окопа и с размаху упасть в него. Почувствовал под собой что-то мягкое- оказалось труп. Окоп был мелким. Я вытащил его на бруствер и принялся углублять окоп…Немцы вели по нас шквальный огонь из пулеметов ,автоматов и  бросали гранаты, но они до нас не долетали…Светало. Мы все рыли и рыли землю…Потом немцы перестали стрелять. На наши выстрелы они не отвечали…Мы тоже не стали стрелять…И вот взрыв снарядов: впереди, сзади нас и по нас, еще и еще…Затем шквал огня; был сплошной душераздирающий гул; где-то скрежетал их шестиствольный миномет, а здесь падали тяжелые мины…Успел снять сверху пулемет,- положил его на себя; голову накрыл вещмешком и сверху лопаткой. Открыл рот чтобы не оглохнуть, а в уши вдавил пальцы рук. Рвалось все и казалось вот-вот разнесет и меня. Сыпалась земля как будто кто-то засыпал меня лопатой, падали рикошетя осколки. Что-то сильно ударило по голове,.. потом по спине; что-то тяжелое. Становилось  тяжело дышать от ядовитого запаха тухлых яиц, дыма разрывов. Казалось смерть неизбежна. Но, наконец, послышался спасительный вой наших снарядов, шум «катюш» и…немцы утихомирились. Взрывы прекратились…Страшно гудело в голове. Подняться сразу не удалось, и лишь подсунув под себя руки, с трудом ( полузасыпанный землей) выбрался из окопа. Все и рот, и нос  и глаза были забиты землей- невозможно было смотреть…Отполз несколько метров и умылся снегом; Протер глаза. Осмотрелся: кругом была перепаханная воронками земля, кто-то стонал…Окоп мой был полуразрушен: один снаряд разорвался на бровке, пробил саперную лопату и застрял в краюхе мерзлого хлеба. Я же отделался ушибами. Были убитые, особенно среди тех, кто окопался мелко. Не видел я и второго номера. Одного из раненных мне, и еще одному бойцу, приказали доставить в санроту( она находилась  в балке, метрах в 300).

       Мы ожили, стали приводить себя в порядок чистить оружие и прочее. Немцы еще по нас стреляли из минометов, но уже не так интенсивно. Позже выяснилось, что они ушли с занимаемых ими позиций.

       С наступлением темноты мы сменили позиции: прошли  с полкилометра и стали окапываться( окопы-ячейки в метрах 20 один от другого).

       Командир мне сказал, что справа от меня наших вблизи нет, и чтобы я смотрел «в оба»… Потом меня окликнули сзади: принесли поесть горячей пшенной каши из термоса, хлеба и целую банку водки…Ушли…Выставил пулемет, приготовил гранаты, замаскировался. Подмостил под ноги ящик из под снарядов и стал всматриваться, прислушиваться.

        Немцы стреляли где-то в стороне, а напротив нас –нет. Подмораживало…Очень хотелось уснуть, трудно было себя удержать.

        К утру услышал хруст снега, всмотрелся: от противника в нашу сторону двигалась группа людей. Все ближе и ближе. Потом двое остановились, а остальные, крадучись, шли на меня. Они были в маскхалатах. Приостановились, присели и я четко услышал приглушенную немецкую речь, увидел их автоматы…Сомнений не было- это враг.

         Я быстро снял рукавицы, проверил гранаты, отогнул шплинты. Мне снизу их было очень хорошо видно, а они явно не замечали нас. Когда гитлеровцы оказались в нескольких шагах я бросил в них одну за другой две «лимонки» и пригнулся в окопе.

          Раздались взрывы, крики, визг осколков. Застрочили по ним из автоматов и другие бойцы. Для верности я бросил еще 2 гранаты. Потом все стихло.

           Двое, что были дальше- пытались уйти отстреливаясь. Я короткими очередями стал бить по ним и трассирующие пули, как огненные стрелы пронзили оккупантов.                          

           Получили свое те, кто хотел поработить нас.