Память

Командир машины боевой

Друзья по оружию похоронили своего 25–летнего командира  на вершине горы Баян – Цаган, расположенной над рекой Халхин – Гол. Война еще продолжалась, когда 29 августа 1939 года увидел свет Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении звания Героя Советского Союза посмертно Михаилу Сергеевичу Кочетову, отважному воину и танкисту.

Скоро в  «Красноармейской газете» появилась заметка, написанная  Михаилом Рыбкиным  и  Михаилом Фисенко, членами экипажа убитого командира бронемашины М.  Кочетова:

«Мы любили его за изумительную храбрость, которая сочеталась с умением побеждать врага. Неиссякаемая сила воли, уверенность в себе и  товарищах, твердость в выполнении боевой задачи, верность интернациональному долгу, пылкая любовь к родине и жгучая ненависть к врагу – такие качества нашего боевого друга Михаила Кочетова»

До призыва в армию Михаил Кочетов успел поработать на Окских просторах. Сначала кочегарил на  судах, а потом стал помощником машиниста на пароходе «Декабрист». Тянуло молодого парня к технике. А когда пришла пора в Красной Армии служить,  попросил военного комиссара, чтобы отправили его учиться на танкиста. Так Михаил в 1935 году оказался  в школе начальствующего состава. Там  он и приобрел  воинскую  специальность водителя бронемашины.  А так как у парня хорошо получалось, то после окончания  службы оставили на сверхсрочную. Даже  назначили командиром бронемашины.

… С первых дней войны с Японией на берегах монгольской реки Халхин – Гол Михаил Кочетов  в боях. Второго июля командир роты собрал начальствующий состав на экстренное совещание. Он сообщил что по данным разведки  крупные силы японской пехоты и танков продвигаются по территории Монголии по направлению к границе СССР. И поставил задачу:

—Сначала в обороне сдержать натиск врага. А  затем  разгромить его на подступах к переднему краю.

Не успели командиры разойтись  по своим машинам, как со стороны границы начался мощный артиллерийский обстрел. Японцы стреляли широко, буквально по всей линии дислокации мотоброневой бригады Красной Армии. Единственная их ошибка на тот момент состояла в том, что стреляли хаотично. Видно, разведка принесла неточные сведения. Поэтому артподготовка не дала желаемых результатов.

Получив приказ Михаил Кочетов  затаился в ожидании  атаки японцев. К тому времени считался  опытным командиром. Его  имя было известно всему  командирскому  составу батальона как о мастере  маскировки. Во время  многочисленных учений, случалось, что даже его опытнейший командир, находясь  в  пяти – шести метрах от замаскированной бронемашины, не мог обнаружить ее.  Экипаж Кочетова  носил звание «отличного». Бойцы чувствовали себя уверенно. Ведь, находясь в засаде,  можно было  диктовать свои условия боя.

Артиллерийский обстрел еще продолжался, когда М. Кочетов обнаружил, что  на  позицию его роты  развернутым строем ползут до тридцати японских танков. Шли они вперед по всем правилам современного боя. Армада неумолимо приближалась. Но наши  не спешили себя демаскировывать. Они затаились, ожидая подхода  японских танков на предельно близкое расстояние.  Ведь на войне нет ничего важнее, чем поразить цель с первого выстрела, внести растерянность в боевые порядки врага.

Когда до головной машины японцев оставалось не более двухсот метров, с командирской машины просигналили:

—Огонь!

Михаил Кочетов  нажал на кнопку спускового устройства. Бронемашину тряхнуло от выстрела. А уже через секунду–другую экипаж громким «Ура!» праздновал первую победу. Снаряд угодил прямо в башню наступающего танка. Он задымил и остановился. Появились языки пламени. Вражеские танкисты в надежде спастись начали  выпрыгивать из подбитой  машины. И  мгновенно попадали под меткий огонь пулемета башенного стрелка.

А в это время командир бронемашины «БА – 10»  приказал   развернуть орудие чуть правее. Именно  оттуда двигался другой японский танк. Первый выстрел  не нашел цель. Японцы увернулись. Но  второй снаряд нашел гусеницу врага. Грозная машина остановилась. Ища спасения, экипаж  попытался выйти из-под  разящего огня,  развернул машину,  и …подставил бок. Третий снаряд расставил все точки. Бронированное чудовище  загорелось.

Но неудача  начала наступления не погасила пыл  японцев. Они продолжали яростно наступать. Бронемашина Кочетова себя обнаружила. По корпусу дробно забили пули. Но принести реального вреда они не могли. Затем начали стрелять трассирующими  очередями из пулеметов. Японцы–пехотинцы хотели сориентировать своих танкистов и указать трассами место, где затаились замаскированные русские танкисты. И этим дезавуировали  себя.   Младший  командир взвода Михаил Кочетов послал туда  два снаряда.  Пулеметы  навсегда замолчали.

 Первая атака японцев оказалась безуспешной. На подступах к позициям наших войск они оставили около половины танков и ретировались.

Еще дважды  в этот день они бросали танки с пехотой в атаку. Но, натыкаясь на точный  и меткий огонь,  вынуждены отступить. В последнюю атаку  пошли, когда на  усталую и горелую  землю упали сумерки. Шли с зажженными фарами, пытаясь психологически подавить волю  обороняющихся. Это было  очень схоже с психической атакой колчаковцев в   популярном тогда кинофильме «Чапаев». Но  замысел врагов и в этой атаке провалился. Из тридцати машин врага 26 остались на поле боя подожженными. А, кроме того, на поле боя практически  полностью полег    японский стрелково-пулеметный батальон, который прикрывал танки в наступлении.

Но  враг  не собирался отказываться от своих далеко идущих целей. Рано утром 18 июля передовым частям пехоты противника  удалось внезапным ударом сбить боевое охранение батальона. Они захватили важный  плацдарм. Это был большой бархан, который возвышался надо всей округой. Теперь, с помощью артиллерии враг  мог контролировать всю прилегающую территорию. Понимало это и наше командование. Поэтому командир мотоброневой Краснознаменной бригады В. М. Алексеев приказал любой ценой ликвидировать  вражеский плацдарм и вернуть высоту.

В атаку пошел мотострелковый батальон, поддержанный бронетехникой. Но преодолеть плотный заградительный огонь и прорваться на вершину  удалось лишь экипажу бронемашины Кочетова. Подавив несколько огневых точек, он обеспечил успешное продвижение пехоты на вершину горы.

Может быть, надо было остановиться и осмотреться. Принять меры к безопасности. Но  командир  увидел, что по лощине по направлению к бархану движется крупная колонна японских автомобилей с пехотой. Было ясно, что враг перебрасывает подкрепления  на самый важный участок боя.

Михаил отдал приказ открыть огонь по ней со всех видов вооружения. Затем на полной скорости ринулся вперед. В считанные минуты  уничтожил одну машину. Затем от точного выстрела загорелся и  второй грузовик с японской пехотой. Запылала и третья - после попадания  третьего наряда. Активные действия экипажа русской бронемашины внесли  в порядки японцев неразбериху. Они  разрушили  строй противника. Враг запаниковал и  начал разбегаться по разным сторонам дороги, чтобы  спрятаться от разящего огня экипажа.

Смелая атака  практически решила победный исход боя за потерянную высоту. А тут  подоспела пехота, которая  и завершила разгром японской автоколонны. Боевая задача, поставленная командованием, была выполнена, по сути, инициативой и отчаянной смелостью одного экипажа бронетранспортера.

И, когда непосредственная опасность, казалось,  миновала, вражеский снаряд пробил  бронированный борт машины. Из  всего экипажа погиб лишь один командир. Остальных членов  контузило и ранило.

Михаил Кочетов  мало пожил. Всего-то 25 лет. Но  подвиг уроженца земли Муромской стал путеводной звездой для многих танкистов. Он своими действиями показал, как надо драться и побеждать врага.

                      Ю. Морозов