Мой прадедушка Иван Петрович Клоков родился в 1905 году в деревне Шелухино Камешковского района. Дедушка работал в колхозе кузнецом. В семье подрастали три дочери и два сына.

Известие о том, что началась война, жители деревни получили от посыльного, прискакавшего на лошади. Дед Иван, которому было на тот момент 36 лет, сразу отправился на фронт… Известно, что он участвовал в кровопролитном сражении под Москвой, которое началось 30 сентября 1941 года.

Первое ранение – от разорвавшейся гранаты – дедушка получил 20 декабря 1941 года. Он долго лежал без сознания, весь в крови, с разорванной в клочья спиной. Дедушку санитары сначала приняли за погибшего и лишь случайно заметили, что он шевелится. В госпитале дедушку ждало ещё одно испытание – осколки ему врач вынимал без наркоза.

Из госпиталя Иван Петрович был отправлен долечиваться домой – в области затылка у него не было кусочка черепа, на этом месте вместо кости была кожа. Через несколько месяцев, несмотря на такое ранение, дед снова был призван на фронт, на Курскую дугу.

В 1943 году в районе станции Прохоровка в 56 километрах к северу от Белгорода произошло самое крупное танковое сражение второй мировой войны, в котором участвовал и мой прадедушка – он был стрелком.

Танки наскакивали друг на друга, бились насмерть, пока один из них не вспыхивал. Но даже подбитый танк, если вооружение было исправно, продолжал вести огонь. В этом сражении многих взяли в плен, в том числе и дедушку. Незадолго до этого он поменялся с другом адресами: на тот случай, если его убьют – друг оповестит его семью, и наоборот. Этого друга убили. При нём оказались данные дедушки, поэтому похоронка пришла на адрес Ивана Клокова.

В семье оплакивали отца и мужа, кроме дочки Капитолины. Её обвиняли в чёрствости, а она всем спокойно говорила: «Папка жив!». Тем временем дедушка находился в плену. Был момент, когда немцы заставили деда копать себе могилу. Когда яма была вырыта, один немец спросил его, есть ли у него дети. Дед показал пять пальцев. Немец знаком показал: «Вылезай!». После этого его и ещё нескольких человек держали в сарае. Было грязно, холодно, питались, чем придётся. Им удалось бежать; ночью дошли до реки. Дед не умел плавать. Хотел остаться, но друзья даже слышать об этом не хотели и помогли переправиться ему на другой берег. После того, как добрались до наших, товарищей, с которыми бежал, дед больше не видел, но вспоминал о них всю жизнь.

После побега из плена дедушка побыл в госпитале неделю и снова был отправлен на фронт, успел поучаствовать в битве за Днепр, где в очередной раз был ранен.

Его направили в госпиталь в Махачкалу. Опытному хирургу удалось сохранить руку, но пришлось удалить часть мышцы и сухожилия. После лечения дедушка уже не мог принимать участие в боевых действиях, и был отправлен домой.

Когда дедушка добрался до дома и постучал в дверь, моя прабабушка Устинья очень испугалась, ведь она считала своего мужа погибшим, дедушку даже отпели в церкви! И только та самая дочка Капитолина вскочила и побежала открывать дверь.

У деда не хватало нескольких рёбер, вся спина была в шрамах, голова часто и сильно болела. А сколько осколков он при помощи лезвия сам вынимал в течение всей оставшейся жизни! Но дедушка всё равно работал, вёл хозяйство, пахал на лошади, колол дрова. В семье появились ещё трое детей.

Дедушка никогда себя не жалел и был надёжной опорой жене и детям, которых очень любил. Умер он в 1982 году в возрасте 76 лет, успев увидеть свою правнучку, за мирное небо для которой он так бесстрашно боролся.