В зрительный зал Дома культуры, переполненный людьми вошел не высокий, крепкого тело сложения, средних лет мужчина. "Золотая Звезда" Героя, ордена и медали украшали его грудь. На лице морщинки, отложенные годами еще сравнительно небольшой, но ,видимо, сложной жизни.

...-Нас оставалось только трое...

Это были не простые слова из популярной песни о безымянной высоте, случайно оброненные выступающим. Нет. И звучали они не так, как в устах артист, исполняющего любимую роль. Слова произносились самим героем безымянной высоты. И воспринимались весомо, жизненно правдиво, глубоко западая в душу, будоража сердце каждого.

Спокойно, в своей не торопливой манере Герой Советского Союза Тагир Калюкович Кержнев рассказывал о незабываемых огненных годах Отечественной войны. Рядом с такими же прославленными и безымянными героями, у которых общее гордое имя -советские люди- он прошагал по дорогам войны от березовых рощ Подмосковья до самого Берлина. Каждый, кто сейчас слушал его, будь то безусый малыш, пришедший с папой на встречу, или рослый парень готовящейся надеть шинель, седой ветеран войны , не раз встречавший смерть с глазу на глаз, или совсем юная девушка- каждый был в душе с ним, мысленно разделяя его нелегкую, но завидную судьбу, как это сделали советские люди в те, теперь уже сравнительно далекие годы войны.

...На фронт Тагир пришел добровольцем из марийских лесов, оставив мать, любимое дело. В Устье Кундыше он работал на сплаве.

Сахиб Кержнева проводила четвертого сына. Понятны были слезы матери. Дети росли без отца рано умершего. Только встали на ноги, сделав первые шаги самостоятельно,- и тут война.

Учебный полк. Маршевая рота. Москва. Волоколамское шоссе. Можайск... Несколько месяцев назад здесь вершился подвиг панфиловцев, подвиг всей советской страны, разгромившей и физически, и морально врага.

Древняя подмосковная земля еще хранила следы тяжелых сражений. Разрывами бомб, снарядов были изорваны поля и дороги, ставшие кладбищем фашистской техники. Свежие холмики братских могил говорили о тяжелых днях страны.

На этой ранее незнакомой, обугленной, пропитанной кровью земле Тагир по-настоящему почувствовал себя солдатом, сердцем понял, что такое Родина. Для него Родина-это и дом старушки на переднем крае, начисто сгоревший от разрыва вражеской бомбы. Это и излучина матушки-Волги у Зеленодольска в Татарии: здесь промелькнуло его детство. Это и неповторимые марийские леса, где осталась мать. Это и Москва увиденная впервые. Это все, что тогда хотели отнять у Тагира фашисты.

Войсковая часть, в которую прибыл Тагир с пополнением, готовились к тяжелым боям. Комплектовались подразделения, службы. Подбирали нужных людей в разведку. Командованию 17-й механизированной бригады, только что вышедшей из боя, понравился спокойный, выдержанный, физически сильный парень.

- Фамилия?- знакомясь спросил командир.

-Кержнев.

-Татарин?

-Так точно.

-До армии работал?..

-В лесу, на сплаве в Марийской республике.

-На местности ориентируешься хорошо, приемами борьбы владеешь?..Данные для разведки. К тому же и в роте будет полны интернационал: русские, татары, украинцы, казахи...

Действительно ребята в разведке подобрались один к одному. Жили дружно, с боями по крупице овладевали сложным искусством разведки, отрабатывали приемы борьбы с врагом в тылу, учились действовать наверняка, подковывались политически.

Возвращаясь как-то из очередного поиска, разведчики в тылу врага попали в засаду. Неравный бой. Тяжело ранило Василия Смирнова, русского парня с Поволжья, побратима Тагира. Вынесенный к своим, он умирал на руках товарищей. Это были его последние слова, последний крик души:

-Ох, как хочется жить, как хочется жить... Братцы, отомстите за меня, отомстите фашистам!...

Вырос еще один могильный холмик рядом с огненной чертой, на которой насмерть стояли советские войска. Над холмиком в скорбном молчании склонились "братцы" Смирнова, товарищи по оружию. Разведчики не роняли слез (солдатам плакать не к лицу), не говорили громких фраз, они просто стояли, обнажив головы. Стояли и думали, как быстрее разбить фашистов, до конца выполнить задание Родины. Желание отомстить врагу было в сто раз сильнее слез, сильнее даже беспокойства за свою жизнь, за себя.

- Я не стыжусь сегодня: завет русского собрата, завет Родины выполнил, как положено солдату,- рассказывает Тагир Калюкович.- У Родины не остался в долгу.

…Курско-Орловский «орешек», как и Москва, Сталинград, для гитлеровцев были роковыми. Ничто не помогло фашистам: ни новый «гениальный» план наступления, на который так рассчитывала гитлеровская пропаганда, ни «тигры» и «пантеры»,широко разрекламированные немецким командованием. Советская Армия устроила фашистам очередную нахлобучку, которая окончательно подорвала силы рейха.

Подразделение, где служил Тагир Керженев, постоянно находилось в пучине огня, на трудных участках. То рейды в тыл врага, то охота за «языком», то утомительные до боли в глазах наблюдения и засечка огневых точек противника. Эти связанные с риском смерти задачи командования цементировали характер и волю молодого разведчика, вырабатывали у него умение дествовать в самой сложной, казалось, безвыходной обстановке.

Это было в районе Орла- старинного русского города. Большая группа смельчаков уходила за «языком». Нужен был источник информации- фашистский солдат или офицер, который бы мог подтвердить или дать дополнительные данные о готовящейся вражеской операции. Командованию надо было перепроверить сведения, полученные по другим каналам.

Из разведчиков создали три ударные группы: две группы захвата и одна для прикрытия. Помощник командира взвода старший сержант Кержнев возглавлял группу прикрытия.

Ночь поглотила разведчиков. Огненные вспышки ракет, методически пускаемые фашистами , то и дело высвечивали нейтральную зону. Двигаться незамеченным было почти не возможно. И ребята будто срослись с землей, метр за метром пробираясь вперед.

Преодолели минное поле. Прорезали проход в проволочном заграждении. Траншея, извивающаяся в сторону противника, укрыла ребят. В ней можно чуть-чуть поднять голову, разогнуть спину, уточнить ориентиры.

В нескольких десятках  метров был виден окоп боевого хранения, тот самый, который засекли еще днем. Фашистский солдат то и дело строчил из пулемета, посылая струи трассирующих пуль.

Разведчики группы захвата выбрались на исходный рубеж, выжидая исходный момент. Бросок, и матерый гитлеровец оказался в руках русских.

-Ребята без шума начали отходить, таща на себе солидный трофей,- вспоминает события военной поры Тагир Калюкович,- Мы, как было условленно, прикрывали отход. Все шло хорошо. По траншее я пробирался последним, замыкая цепочку разведчиков, и чуточку отстал. И вот, неизвестно откуда, на меня набросился фашист. Такой здоровяк, трудно представить. Что делать? Кричать, стрелять из пистолета-значит выдать других, провалить операцию.

Смерть, плен?.. Нет, живым не возьмешь. Еще неизвестно, чей будет верх. Удар, второй. Несколько силовых приемов, и фашист обмяк, оказался внизу.

Почувствовав неладное, вернулись ребята..."

Второй "язык"  был кстати. Его привели в штаб. Сообщив интересные данные, он не без надменности сказал:

- Покажите, кто мой пленитель?

Фашист так и не поверил, когда перед ним очутился Тагир.

- Нет, не может этого быть- удивился он, посмотрев на невысокого молодого разведчика.- Шутите

Тагир был смелым и умным разведчиком. К медали "за отвагу", которой его удостоили несколько раньше, прибавилась еще одна награда- орден Славы.

Командование высоко ценило в Тагире выдержку, отвагу, природный дар разведчика. И когда готовился какой-либо ответственный план и были нужны люди, готовые, как говорил поэт, «умереть, отчизною дыша», вместе с другими разведчиками был старший сержант Кержнев.

…Советские войска освободили родную многострадальную землю. Шли жестокие, не на жизнь, а на смерть бои на территории врага. Танковая армия, в составе которой находилась часть Кержнева, стремительно вырвалась вперед, попятам преследуя врага.

Перед подвижными частями, вышедшими на Одер, стояла задача: перерезать коммуникации немцев, с ходу форсировать водный рубеж и овладеть городом Кебен, который открывал путь к столице Германии.

Как и всегда, впереди корпуса двигалась рота разведчиков, которой командовал старший лейтенант Дорбидьян, тоже прославленный человек. Командир роты подбирал группу смельчаков, готовых выполнить трудную задачу. С наступлением ночи ударной десятке русских надо было форсировать Одер и выкурить фашистов с господствующей над местностью высотой, а затем удержать ее до подхода основных частей.

_ Командовать группой поручаю старшему сержанту Кержневу,- сказал ротный.- Задача- как вы видите- одна из трудных, какие нам приходилось выполнять. Надо захватить  плацдарм, открыть путь на Берлин. Но он устлан не розами, а шипами…

Одер в районе Кебена фашисты,  действительно, постарались сделать неприступным. За этот, можно сказать, последний водный рубеж они цеплялись, как утопающий за соломинку. Глубокоэшелонированная оборона, долговременные огневые точки, соединенные ходами сообщений, другие сооружения-все было учтено, взято в расчет при подготовке операции. Разведчики видели трудности, опасности, на которые они шли. Понимали величие поставленной им задачи. От их умения, смелости, мужества во многом зависела судьба дальнейшего наступления войск. И все готовились к операции, как никогда, продуманно, учитывая возможные варианты, готовились с мыслью: «Умереть, так за Отчизну!».

Старший сержант Кержнев еще раз перечитал письма матери и мысленно побывал на Волге, на земле родной, как будто поговорил с матерью с глазу на глаз. И как-то на душе стало легче. Сахиб Кержнева в письме напутствовала его: «Мой дорогой сын Тагир, в борьбе с врагами не забывай родную мать, и тогда у тебя будет больше силы».

Под покровом ночи они в полной боевой готовности вышли на берег реки, казалось, содрогавшийся от огня вражеских минометов и артиллерии. Справа одиноко маячил покинутый хозяином домик. Ребята  его осмотрели: лодки не оказалось. Пришлось сооружать немудреный плот. Где-то за полночь они спустились к реке и исчезли в пучине ночи. Когда до вражеского берега было несколько метров, ослепительный свет ракеты выхватил смельчаков из темноты. Фашисты открыли прицельный огонь. Снаряды, мины ложились буквально рядом. Первые раненые, пришлось бросить плот и спуститься в ледяную воду зимнего Одера.

В нескольких метрах оказалась песчаная коса, которая и приняла ребят. Выбравшись из воды разведчики прижались к земле, наблюдая за действиями врага.

Вскоре фашисты успокоились, перестали стрелять, видимо, полагая, что с русскими все кончено. Этого и ждали смельчаки из ударной группы.

Чуть занялся рассвет, разведчики ворвались за 2 дота, уничтожив или пленив врага. Кусочек земли оказался в наших руках. Фашисты бросились в контратаку. Завязалась рукопашная схватка. На Тагира неожиданно набросился фашистский офицер. Что делать? Вход пущен кинжал, и гитлеровец рухнул наземь. Сняли кресты, взяли документы.

- Ничего себе, важная персона! – говорили ребята, когда атака была отбита.

А ребят-то  этих оставалось всего трое. Вскоре ранило Тагира, но он, как и его друзья, стоял насмерть.

Десять раз фашисты наваливались на смельчаков, что называется, ломились на безымянную высоту, чтобы восстановить потерянный рубеж. И десять раз, неся большие потери, откатывались назад от неприступной высоты.

-Держитесь, братцы! Мы ж пришли сюда не для того, чтобы уйти или просто умереть, а победить смерть,- говорил Тагир своим ребятам, когда становилось невыносимо трудно.- Скоро подмога придет…

Рубеж, взятый разведчиками , был неприступен.

Когда кончились боеприпасы, ребята вход пустили захваченное на высоте немецкое оружие.

«…25 январе 1945 года разведчики во главе с гвардии старшим сержантом Кержневым первыми переправились через реку Одер в районе города Кебен, имевшего важное стратегическое значение в системе обороны немцев, прикрывавшего центральные районы Германии,- говорится в наградном листе.- Своей смелостью и стремительностью блокировали два дота противника и захватили рубеж на западном берегу. В дальнейшем, расширяя плацдарм, уничтожили  110 немецких солдат т офицеров, захватили в плен 15 солдат и офицеров.

Бесстрашные разведчики удерживали плацдарм в течение 6 часов, до подхода стрелковых частей. За 6 часов, до подхода стрелковых частей. За 6 часов разведчики отбили 10 контратак противника»…

За героизм, мужество ,за победу на смертью гвардии старшему сержанту коммунисту Кержневу было присвоено высокое звание Героя Советского Союза.

После госпиталя Тагир Калюкович вернулся в свою родную 17-ю гвардейскую механизированную Краснознаменную ордена Суворова бригаду, входившую в 4-ю танковую армию 1-го Украинского фронта.

- О,Тагир!- к Кержневу бросился Гриша Салабидинюк, тоже Герой Советского Союза, герой огненной черты на безымянной высоте.- Ну, как твое самочувствие?

- Отличное…

- Ну, вот и хорошо. Предстоит большая работа. Штурмовать будем крепость самого фюрера. Интересно, как он себя чувствует?

- Думаю, что не как в сорок первом…

Штурм Берлина. Стремительный танковый марш в Чехословакию. Капитуляция фашистской Германии.

Москва. Красная площадь. Парад Победы. Вот этапы дальнейшего боевого пути прославленного Героя Тагира Калюковича Кержнева.

… Сахиб Кержнева бросилась навстречу сыну т зарыдала от радости.

- Какой ты стал, какой? Цел, невредим?

Напрягая глаза, она смотрела на Тагира и ничего не видела. Трудные годы, постоянное нервное беспокойство за сыновей, болезнь унесла зрение Сахиб.

В 1946 году Тагир Калюкович вернулся к мирному труду. Когда зарождалось движение за коммунистический труд, он был его пионером. А сегодня  Тариг  Калюкович- ударник коммунистического труда, пропагандист нового, передового, страстный пропагандист военно - патриотических знаний. После работы его можно видеть в школе, беседующем с ребятами, и среди призывников, уходящих в Советскую Армию, и среди своих товарищей по труду. Он высоко несет часть рабочего, солдата, гражданина, любящего свою Родину.

Из сборника очерков о героях Советского Союза –наших земляках. Приуроченного к 40-летию Победы советского народа в Великой Отечественной войне.