Когда жарким июньским днем 1929 года семнадцатилетний Борис Казанцев въехал на территорию коммуны «Париж» на тракторе «Фордзон», земляки были потрясены до глубины души. Женщины крестились. Мужики угрюмо и подозрительно смотрели на чудо-машину.
Борис притормозил «Фордзон» возле конторы. «А, к примеру, чем ты ее кормишь, эту лошадку?» – спросил паренька один из коммунаров. «Горючим», - авторитетно ответил Борис. «Это что, вроде овса или сена?» – вел свою линию любознательный мужик. «Да нет, горючее, оно жидкое», - пояснил тракторист. «Не может такого быть!» – категорично заявил коммунар и решительно зашагал прочь.
Вскоре коммуна «Париж» была преобразована в колхоз имени Свердлова. (События происходили в Ленинск-Кузнецком районе). Но Борис Казанцев еще долгое время оставался единственным трактористом не только в родном колхозе, но и на всю округу. Потом служил в армии, в погранвойсках на Дальнем Востоке. Не успел после действительной отдохнуть на «гражданке», поработать шофером, как наступил 1941 год.
Служил Борис Казанцев в первом механизированном корпусе, который в течение войны десятки раз перебрасывали с фронта на фронт. Пришлось сибиряку и танк водить, и шоферить. В разгар Московской битвы сумел сержант Казанцев, не убоявшись снарядов и бомб противника, доставить на передовую десять машин с боеприпасами. За что и получил медаль «За отвагу». Сам командир корпуса навесил ее на грудь нашего земляка, руку пожал ему и сказал громко, чтобы все слышали: «Слава тебе, солдат!» А генерал-то этот был знаменитый. Фамилия его – Руссиянов. Именно его дивизия первой в Красной Армии стала гвардейской, на базе которой позже и был сформирован первый механизированный корпус.

            12 июля 1943 года под селом Прохоровка, между Курском и Орлом, развернулось величайшее танковое сражение XX века, 600 немецких и 600 советских танков сошлись здесь на смертный бой. Танкисты первого механизированного корпуса встретили врага достойно. Водителем одного танка Т-34 был Борис Казанцев.

            «Четыре танка я сменил за день, - вспоминал ветеран. – У первого перебило гусеницу. Мне командир приказал быть в танке, а сам с ребятами попытался отремонтировать траки. Не вышло. Погибли все трое. Я выбрался из танка, добрался до своих. Командир полка приказал сесть в другой танк. Экипаж был сборным, все – из подбитых машин. Рванули мы в бой. Через полчаса снарядом сбило башню под корень. Ребята погибли. Я оглох. Но выбрался из разбитого танка и опять – на командный пункт. Опять приказ: сесть в танк и вперед! Ничего не слышу, но по жестам понимаю, чего от меня требуют. На этом танке я воевал до самого вечера. Думал, все будет в порядке. Нет, вскоре он загорелся. Пришлось и его покинуть. Во время отхода трое моих товарищей гибнут и я опять появляюсь на командном пункте. Командир полка даже разозлился: «Это опять ты, Казанцев?» «Так точно, - говорю. – Давайте еще один танк». День довоевал на четвертом танке. Но и ему перебило гусеницу. Махнул я на опасность рукой, вылез и на виду у врага принялся чинить траки. Экипаж стал мне помогать. Ребята погибли. А мне опять хоть бы что. Поверил сам в то, что я – заговоренный. Сел в танк и рванул на немецкую батарею, думаю, будь что будет. Палят по мне да не попадают. Только слышу как по броне ударяются комья земли. Проскочил по плотине и раздавил пару пушек немецких. А тут и сам полковник на своем командирском танке подоспел: «Молодец, старшина. Оправдал доверие. К Красному Знамени представлю. «А меня до этого уже раз десять представляли к разным орденам, но я их не получал. И полковнику я не очень-то верил. Но дней через пять, уже под Белгородом, вручили мне орден Красного Знамени».

            После Курской битвы Первый мехкорпус устремился на запад. Нашему земляку довелось участвовать в освобождении Украины, Польши, Германии. Дошел до Берлина.