Награды.

Орден “КРАСНОЙ ЗВЕЗДЫ” (1940).

Звание.

Майор.

Должность.

Начальник штаба  311 пушечного артиллерийского Краснознамённого полка, 10 Армии, Западного фронта (07.1941).

                 Майор КАШИН НИКОЛАЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ, 12.07.1905 года рождения, место рождения - РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ, Ярославская губерния, Романово - Борисоглебский уезд, Максимовская волость, деревня Василёво (по административному делению: 1. СССР: РСФСР, Ярославская область, Ростовский район, Василёвский сельский совет, деревня Василёво; 2. РОССИИ: Ярославская область, Рыбинский муниципальный район, Назаровское сельское поселение, деревня Василёво), русский. В РККА призван 11.1927 года. Образование: 1. Гражданское (общее): 3-я единая трудовая советская школа 2 ступени (в 1923г.); 2. Военное: Объединённая военная школа имени ВЦИК (в 1932г.); Артиллерийские курсы усовершенствования командного состава РККА (АКУКС; в 1934г.). Участник войн: 1. Советско - финской (1939 - 1940гг.); 2. Великой Отечественной, с 22.06.1941 года, в должности (последняя): Начальника штаба 311 пушечного артиллерийского Краснознамённого полка, 10 Армии, Западного фронта. Награды: Орден “КРАСНОЙ ЗВЕЗДЫ” (1940). С Великой Отечественной войны не вернулся: 06.1941 года, после выхода из окружения, расстрелян, перед строем части, по ложному обвинению в измене Родине: "….. Приговор приводился в исполнение перед строем, как показательное наказание.… начальник штаба и лейтенанты решили зайти в деревню, неподалеку, от Ивья (прим. Г. Ч.; в н. вр.: РЕСПУБЛИКА БЕЛАРУСЬ, Гродненская область, Ивьевский район, город Ивье), но она оказалась окруженной немецкими танками. Офицеры, чтобы выйти из окружения, решили переодеться в крестьянскую одежду. Таким образом они ускользнули от фашистов и явились в этой одежде в часть. Тройка особого отдела обвинила их в связи с немцами. Это было ложное обвинение, и люди погибли без вины.". Захоронен: неизвестно. Родственники: РСФСР, Ленинградская область, г. Ленинград, ул. Съездовская, дом 9, кв. №4, мать - Хренова Анна Ивановна.

Данные из УПК (учётно - послужной карты, портал "ПАМЯТЬ НАРОДА 1941 - 1945").

Дата рождения 12.07.1905

Место рождения Ярославская обл., Ростовский р-н, Василово

Дата призыва 02.11.1927

Воинское звание майор

Воинская часть 311 гап
                               311 ап

Учётно - послужная картотека.

Кашин Николай Александрович

Дата рождения: 12.07.1905

Место рождения: Ярославская обл., Ростовский р-н, д. Василево

Дата поступления на службу: 02.11.1927

Воинское звание: майор

Наименование воинской части: 311 гап

Судьба: Пропал без вести

Дата окончания службы: __.09.1941

Записи из ГУК.

Кашин Николай Александрович

Дата рождения: 12.07.1905

Место рождения: Ярославская область Ростовский район деревня Василево

Дата призыва: 02.11.1927

Воинское звание: майор

Дата выбытия: 09.1941

Документ, уточняющий потери.

Кашин Николай Александрович

Дата рождения: __.__.1905

Место рождения: Ярославская обл.

Воинское звание: майор

Последнее место службы: 311 ап

Дата выбытия: __.09.1941

Причина выбытия: пропал без вести

Кашин Николай Александрович

Дата рождения: __.__.1905

Место рождения: Ярославская обл.

Воинское звание: майор

Последнее место службы: 311 ап

Дата выбытия: __.09.1941

Причина выбытия: пропал без вести

Приказ об исключении из списков.

Кашин Николай Александрович

Дата рождения: __.__.1905

Место рождения: Ярославская обл.

Воинское звание: майор

Последнее место службы: 311 ап

Дата выбытия: __.09.1941

Причина выбытия: пропал без вести

Приложение:

1. 311 пушечный артиллерийский Краснознамённый полк ("РУБОН - сайт военной археологии": https://rubon-belarus.com/japomnju/baklan.html ); редакция Г. Ч.:

               "История. Участвовал в советско - финской войне 1939 - 1940гг. Передислоцирован в Западный Особый военный округ.

Дислокация:

Штаб (деревня Деречин, Зельвенский район, Гродненской области, Белорусской ССР).

1 дивизион (деревня Деречин, Зельвенский район, Гродненской области, Белорусской ССР).

2 дивизион (городской посёлок Зельва, Зельвенский район, Гродненской области, Белорусской ССР).

3 дивизион (деревня Голынка, Гродненский район, Гродненской области, Белорусской ССР).

4 дивизион (деревни Бердовичи, Костровичи, Слонимский район, Гродненской области, Белорусской ССР)."; 

В Действующей Армии: 21.06.1941 - 19.10.1941.

Командование.

Командир: ТОКАРЕВ АЛЕКСАНДР МАРКОВИЧ (27.04.1902, РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ, Херсонская губерния, Елисаветградский уезд, уездный город Елисаветград - 08.1941, Белорусская ССР, Белостокская область, Гродненский район, пропал без вести), полковник. Личная страница на портале “БЕССМЕРТНЫЙ ПОЛК”: https://www.moypolk.ru/soldier/tokarev-aleksandr-markovich ;

Начальник штаба: КАШИН НИКОЛАЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ (12.07.1905, РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ, Ярославская губерния, Романово - Борисоглебский уезд, Максимовская волость, деревня Василёво - 06.1941, по приговору Военного трибунала, ВМН (высшая мера наказания), по ложному обвинению “в измене Родине”, расстрелян, перед строем части), майор. Личная страница на портале “БЕССМЕРТНЫЙ ПОЛК”: https://www.moypolk.ru/soldier/kashin-nikolay-aleksandrovich ;

2. Фотографии:

- личная майора КАШИНА Н. А. ("ПАМЯТЬ НАРОДА 1941 - 1945": https://clck.ru/32XehT );

- 122-мм пушки образца 1931/37 годов (А-19), материальной части 311 пушечного артиллерийского Краснознамённого полка ("Военный альбом": https://waralbum.ru/106089/ ; Информация о фото: время съемки: март 1945; автор: Аркадий Шайхет): 

авторское описание: “Расчет советской 122-мм пушки А-19 ведет огонь на одной из улиц Данцига.”;

3. Советско - финская война ("ВИКИПЕДИЯ": https://clck.ru/Fui69  ); Указ Президиума ВС СССР от 21.03.1940 года "О награждении орденами и медалями СССР рядового и начальствующего состава Красной Армии", за образцовое выполнение боевых заданий Командования, на фронте борьбе с финской бело-гвардейщиной и проявленные при этом доблесть и мужество ( https://clck.ru/Nipks );

4. Майор КАШИН Н. А.:

- Воспоминания помощника командира огневого взвода 311 пап красноармейца Баклана Пантелея Захаровича (“Я помню...”; Артиллерия; "РУБОН - сайт военной археологии": https://rubon-belarus.com/japomnju/baklan.html ):

                "После окончания финской войны полк переехал в 1940 году в Западную Белоруссию. Штаб и 1-й дивизион находились в деревне Деречин, а остальные дивизионы разместились в Зельве, Голынке, Бердовичах и Костровичах. В мае в части были организованы 45-дневные сборы, на которые было призвано 300 - 400 человек из окрестных сельсоветов. Среди набранных было много бойцов, которые раньше не служили в армии.

               В нашем лагере находилось 12 новеньких 122 мм пушек и около 6 тысяч снарядов. Тягачей нам не дали, связь с соседними лагерями отсутствовала. Около 12 часов дня 22 июня младшие командиры Пахомов, Паняев и я построили бойцов и отдали команду для прогулочного марша. Навстречу нам из Ружан шел батальон пехоты в полном боевом снаряжении. Солдаты пели и играли на гармошке. О том, что уже идет война, мы не подозревали, хотя и слышали грохот взрывов. Думали, что это маневры начались. В тот день я был старшим по лагерю. Узнав от местных жителей, что началась война, приказал пригнать из Зельвы трактор, чтобы выставить на позиции пушки. Когда пушки были на том месте, где нужно, оказалось, что нет снарядов. Они были закрыты в складе, а сбивать замки не посмели. В это время приехали отдыхавшие в своих семьях старшие командиры — майор и лейтенант — и стали руководить обороной.

           Я был послан во главе группы из 8 человек принять караул штаба полка в Деречине. Солдаты оружия не имели, только у меня была десятизарядная винтовка.В небе начали появляться фашистские самолеты. Они бомбили и расстреливали в упор все то, что двигалось. Когда небольшого типа самолет появился над нашими головами, в этот отчаянный момент я дал очередь бронеза-жигательными пулями по стервятнику. Через пару минут все увидели густой черный дым, затем прогремел взрыв, и вспыхнуло пламя. Одним врагом стало меньше. Это окрылило бойцов.

              На второй день, 23 июня, отправился в Зельву за вооружением. Принес 5 винтовок и несколько сот патронов и раздал солдатам для несения караула. К этому времени в Деречин возвратилось командование полка, которое находилось в Ломже и в Червоном Боре. Это комиссар Малышев, комсорг Никанд-ров, командир 3-й батареи ст. лейтенант Черняховский, политрук Шарипов, ст. лейтенант Кучеренко с женой Марией и 30 - 40 солдат. Полк, по их донесению, был разбит, но отдельные группы бойцов еще оказывали сопротивление врагу.

              От Деречина уцелевшие бойцы вместе с командирами начали отходить на Слоним - Новогрудок - Мир - Минск - Бобруйск и Рогачев. Когда 24 июня подъехали к Слониму, там уже действовал немецкий десант на танкетках. Нам, вооруженным лишь винтовками и наганами, было бесполезно идти на врага. Однако бой мы приняли. Здесь погиб командир 1-го дивизиона Гончаренко.

          Особо отмечу, что при отступлении приходилось бывать в разных сложных ситуациях, но старались не попадать в руки фашистов. Тех же, кто попадал в плен, а затем удавалось бежать и возвратиться к своим, ждали суд и расстрел. Так, к высшей мере наказания были приговорены начальник штаба полка Кашин (прим. Г. Ч.: майор КАШИН НИКОЛАЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ (12.07.1905 - 06.1941) место рождения - Российская Империя, Ярославская губерния, Романово - Борисоглебский уезд, Максимовская волость, деревня Василёво) и два молоденьких лейтенанта. Приговор приводился в исполнение перед строем, как показательное наказание. Расстреливали даже за то, кто осмеливался вырыть стоптанную картошку и съесть, чтобы утолить голод.

            Однако вернемся к нашему случаю. Начальник штаба (прим. Г. Ч.: майор КАШИН НИКОЛАЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ) и лейтенанты решили зайти в деревню неподалеку от Ивья (прим. Г. Ч.; в н. вр.: РЕСПУБЛИКА БЕЛАРУСЬ, Гродненская область, Ивьевский район, город Ивье). Но она оказалась окруженной немецкими танками. Офицеры, чтобы выйти из окружения, решили переодеться в крестьянскую одежду. Таким образом они ускользнули от фашистов и явились в этой одежде в часть. Тройка особого отдела обвинила их в связи с немцами. Это было ложное обвинение, и люди погибли без вины.

              Несколько слов хотелось бы сказать о политруке Шарипове. Это был смелый офицер. Он вместе с В. Усовым защищал свою 3-ю заставу, о подвиге пограничников которой и о ее командире написано много. Шарипов уцелел в том адском огне и был в 311-м полку политруком 3-й батареи 1-го дивизиона, в бою между Вязьмой и Гжатском он был смертельно ранен и похоронен на месте боя. (Это еще одна из версий гибели политрука заставы №3. Вероятно, ветеран в данном случае ошибается – С.П.).

          При отступлении нашей части пришлось встретиться с генералом Доватором. В одной из белорусских деревень он отобрал у меня машину ЗИС-5, а дал взамен старую и неисправную. Он не посчитался с тем, что я вез для своих бойцов патроны и продовольствие. Сделал он это под угрозой применения оружия и с целью укомплектования своей части." ("В июне 1941-го"(воспоминания участников первых боев на Гродненщине). Книга вторая. Авторский коллектив. Редактор и ответственный за выпуск Р.И.Карачун. – Гродно, 1999; Электронную версию подготовили Денис Норель, Сергей Пивоварчик);

- “За потерю управления войсками" (”Война на весах Фемиды"; Война 1941—1945 гг. в материалах следственно-судебных дел; Книга 1: http://surl.li/qjoeh ):

                Начальника оперативного отдела — заместителя начальника штаба Западного фронта генерал-майора И. И. Семенова и заместителя начальника оперативного отдела штаба фронта полковника Б. А. Фомина Военная коллегия также судила за развал в управлении войсками, допущенный в первые военные дни. Хотя суд состоялся только в октябре.

Арестовали их в один день — 21 июля 1941 года.

Семенов содержался во внутренней тюрьме НКВД СССР, Фомин — в Бутырке. Завели два разных дела, но через месяц объединили их в одно производство. Характерно, что, Семенова арестовали не за июньскую катастрофу. В постановлении на арест, утвержденном начальником Особого отдела Западного фронта комиссаром государственной безопасности Л. Цанавой и согласованном 28 июля 1941 г. с заместителем Прокурора СССР Сафоновым, говорилось:

«15 июля 1941 года при переезде командного пункта штаба Западного фронта из Гнездово (Смоленск) к новому месту дислоцирования Семенов, как заместитель начальника штаба, командованием фронта был оставлен на старом командном пункте для руководства войсками Смоленского направления, но вместо руководства бездельничал, находящимся с ним аппаратом оперотдела и войсками не руководил, в результате войска этого направления отступили и дали возможность неприятелю подойти к Смоленску, а сам Семенов без ведома Главкома из Гнездова уехал и самовольно приехал в Вязьму».

Однако из обвинительного заключения этот пункт убрали. Заключение было утверждено 14 сентября 1941 года начальником управления особых отделов комиссаром государственной безопасности 3 ранга Абакумовым, а 18 сентября того же года — заместителем Главного военного прокурора Красной Армии корвоенюристом Гавриловым. Генерал-майор Семёнов Иван Иосифович и полковник Фомин Борис Андреевич обвинялись в том, что допустили «преступную беспечность и халатное отношение к своим служебным обязанностям». Выразилось это, по мнению следователей, в следующем: «Вместе с бывшим командованием ЗапОВО, зная о подготовке Германии к нападению на Советский Союз, войска округа к войне не готовили. Не добивались устранения безобразий в округе в деле защиты западных границ. Преступно организовали работу оперативного отдела штаба Западного фронта по вопросам управления войсками и оформление боевых приказаний, в результате чего войска в первые дни войны терпели поражения».

Эти действия были квалифицированы по ст. 193—17 п. «б» УК РСФСР, по которой Военная коллегия и осудила этих офицеров 7 октября 1941 года.

Судьи несколько изменили формулировку обвинения, признав Семенова и Фомина виновными в том, что они проявили халатность и беспечность в деле подготовки и приведения войск Западного Особого военного округа в боевую готовность, не приняли должных мер к обеспечению оперативного развёртывания частей округа, а равно не обеспечили должного управления войсками и бесперебойной связи с последними. Эти действия, отмечалось в приговоре, явились одной из причин, что части округа в первые дни войны не смогли организовать должного отпора врагу.

Несмотря на столь суровое обвинение, наказание было по тем временам довольно мягким: Семёнова приговорили к 10 годам лишения свободы, с лишением воинского звания «генерал-майор», Фомина — к 7 годам лишения свободы, с лишением воинского звания «полковник».

Постановлением Президиума Верховного Совета СССР от 21 октября 1942 года Семёнов и Фомин были досрочно освобождены из лагеря и направлены в действующую армию. То есть они провели в заключении по одному году. Оба достойно воевали. Постановлением Совета Министров СССР Семенову присвоили в 1944 году воинское звание «генерал-лейтенант», а Фомин стал генерал-майором.

В октябре 2010 года по представлению Главного военного прокурора Верховный Суд Российской Федерации отменил приговор Военной коллегии от 7 октября 1941 года и прекратил уголовное дело в отношении И. И. Семенова и Б. А. Фомина.

По запросу прокуратуры специалисты Института военной истории Министерства обороны подготовили заключение, из которого следовало, что в сложнейшей обстановке первых военных дней Семенов и Фомин действовали в соответствии со своими должностными обязанностями и приказами вышестоящего командования…

Сравнительно мягкие наказания были определены также некоторым командирам дивизий, воевавшим летом 1941 года на Западном фронте.

Командир 102-й стрелковой дивизии полковник Порфирий Мартынович Гудзь подвергся репрессиям вскоре после неудачного контрнаступления на Бобруйск. 17 июля 1941 года командарм-21 Ф. И. Кузнецов отдал приказ, в котором предписывалось в отношении П. М. Гудзь: «за отсутствие руководства боевой деятельностью дивизии в течение 17 июля, что привело к срыву успешно начатого боя… отстранить от занимаемой должности, возбудить ходатайство перед Главкомом о предании суду».

12 августа генерал-майор П. М. Гудзь был арестован в г. Гомеле. До декабря 1941 года он содержался в тюрьме г. Иваново, а затем был этапирован в г. Барнаул. Там его и освободили в марте 1942 года в связи с прекращением дела. Возвратившись в строй, П. М. Гудзь командовал несколькими дивизиями, в 1943 году за форсирование Днепра был удостоен звания Героя Советского Союза.

15 сентября 1941 года Военный трибунал Западного фронта рассмотрел дело по обвинению бывшего командира 162-й стрелковой дивизии полковника Николая Федоровича Колкунова. Дивизия входила в состав 25-го стрелкового корпуса и, участвуя с 11 июля в сражении за Витебск, понесла большие потери.

Суд приговорил Н. Ф. Колкунова на основании ст. 193—17 п. «а» УК РСФСР к лишению свободы в ИТЛ сроком на 5 лет, с отсрочкой исполнения приговора до окончания военных действий и отправкой осужденного на передовые позиции фронта. Его вину усмотрели в том, что «13 июля 1941 года в момент выхода дивизии из окружения противника, вследствие трусости, отдал приказание зарыть в землю имущество связи (3 рации, 2 приемника КУБ-4, 28 телефонных аппаратов и др.).

Н. Ф. Колкунов погиб под Вязьмой 2 октября 1941 года.

За утрату материальной части при отходе попавшей в окружение 307-й стрелковой дивизии за реку Десна угроза суда нависала тогда и над ее командиром полковником В. Г. Терентьевым, а также комиссаром дивизии старшим батальонным комиссаром Ф. И. Олейником. Оба были отстранены от должностей. Но до суда дело не дошло. В своей докладной записке от 25 ноября 1941 года на имя начальника ГУК В. Г. Терентьев писал, что никаких переправ через Десну не было, поэтому дивизия переправлялась на примитивных плотах, а технику пришлось уничтожить (7 орудий, 4 легковые и 22 грузовые машины).

В последующем В. Г. Терентьев стал генерал-лейтенантом, командовал 70-м стрелковым корпусом. Военная Фемида настигла его уже после войны, когда тучи сгустились над маршалом Г. К. Жуковым. А поскольку Терентьев с 1943 года состоял при нем генералом для особых поручений, то 1 ноября 1947 года последовал его арест. А ровно через четыре года — 1 ноября 1951 года — состоялся суд Военной коллегии, которая приговорила его к 25 годам лишения свободы.

Генералу Терентьеву инкриминировались антисоветские разговоры на своей квартире с одним из сослуживцев и братом, также осужденным за контрреволюционное преступление. Следователи МГБ вменили генералу в вину, в частности, недовольство политикой советского руководства, которое довело страну до нищенского состояния и «способно пойти на уничтожение 50 млн. недовольных, лишь бы удержать власть».

Фамилия маршала Жукова в материалах дела Терентьева не фигурировала. Однако за годы тюремного заточения он сам вычислил истинную причину своего ареста. И прямо сказал об этом в суде:

— Основную свою вину я вижу в том, что, когда по решению партии Жуков был смещен с должности главнокомандующего сухопутными войсками, я единственный из генералов присутствовал на вокзале при отъезде Жукова в Одессу… Теперь я понимаю, что в этом и заключается мое основное преступление. Хотя оно и не вменено мне следствием.

После суда Терентьев находился в заключении еще два года и в 1953 году был реабилитирован.

Полковой комиссар Ф. И. Олейник в 1944 году тоже стал генералом. А до этого, 30 июня 1942 года, он во второй раз был отстранен от должности комиссара 160-й дивизии и арестован вместе с ее командиром полковником М. Б. Анашкиным, также будущим генералом и Героем Советского Союза. В вину им вменялось то, что части дивизии были врагом расколоты, оторвались от других частей 40-й армии и вышли на левый берег Дона южнее Воронежа. В августе дело в отношении Анашкина и Олейника прекратили и восстановили в званиях. Ф. И. Олейник остался на прежней должности, М. Б. Анашкин был назначен командиром 159-й стрелковой дивизии.

Избежал уголовного наказания и командир 98-й стрелковой дивизии генерал-майор Михаил Филиппович Гаврилов. С 6 июля 1941 года он был отстранен от должности за потерю управления частями дивизии и растерянность. Но реконструкция событий того времени показывает, что фактически генерал продолжал командовать остатками разбитой противником дивизии. К 19 июля она оказалась в полном окружении. На следующий день предприняли попытку ночного прорыва, уничтожив перед этим материальную часть. Генерал-майор М. Ф. Гаврилов руководил прорывом, который планировалось осуществить на 17 автомобилях. Машина, в которой он находился, была подбита и загорелась. Его считали пропавшим без вести. Но 20 августа генерал вместе со 150 бойцами вышел из окружения северо-западнее Великих Лук.

Аналогичным образом складывалась в те дни судьба командира 61-го стрелкового корпуса генерал-майора Федора Алексеевича Бакунина. Части его корпуса приняли на себя основную тяжесть обороны в районе Могилева. Находясь в окружении, они в течение двух недель продолжали сражаться с врагом. Когда возможности обороняться были исчерпаны, стали предпринимать попытки прорыва из окружения.

Между тем, Ставка Верховного главнокомандования не допускала сдачи Могилева. Перед этим командарму-13 генерал-лейтенанту В. Ф. Герасименко было предписано: «Могилёв под руководством Бакунина сделать Мадридом». Не получилось. Командарм «не только не подстегнул колебавшегося командира 61-го корпуса Бакунина, но пропустил момент, когда тот самовольно покинул Могилёв»

До суда дело не дошло. Предписание Ставки о предании Бакунина суду командарм-13 получил 27 июля 1941 года, когда генерал Бакунин еще только предпринимал попытки вырваться из окружения. А когда это ему удалось, ситуация изменилась.

Генерал армии С. П. Иванов вспоминал: «К большому сожалению, принятое генералами Ф. А. Бакуниным и М. Т. Романовым единственно правильное решение о выходе из окружения, когда возможности обороны были исчерпаны, так и не получили одобрения главного командования Западного направления и Ставки. «После выхода из окружения, рассказывал мне позже генерал Бакунин, — я был вызван в Москву, в кадры, где выслушал от генерала А. Д. Румянцева несправедливые попреки о якобы преждевременной сдаче Могилева. Невзирая на это, я доложил ему об особо отличившихся и пытался передать их список. Но получил на это однозначный ответ: «Окруженцев не награждаем…».

Между тем, некоторых командиров, после выхода из окружения ожидала печальная участь. Они были расстреляны. Среди них:

— командир 166-го полка 98-й стрелковой дивизии майор Калимулла Аглиуллович Зайнуллин — расстрелян за потерю управления полком;

— начальник штаба 311-го пушечного артполка РГК майор Николай Александрович Кашин — после выхода из окружения расстрелян перед строем;

— начальник артиллерии 64-й стрелковой дивизии майор Степан Наумович Гаев — расстрелян после прорыва из окружения «за бездеятельность и саботаж» (приказ по дивизии №15 от 18 сентября 1941 г.).

Та же участь постигла танкистов — командира 48-й танковой дивизии полковника Д. Я. Яковлева, (о котором расскажем в следующей главе) и начальника штаба 13–го мехкорпуса полковника И. И. Грызунова.

Об Иване Ильиче Грызунове информации очень мало. Его корпус в июне 1941 года находился еще в стадии формирования, в первые же дни войны был разбит. В электронной Книге Памяти Кировской области Грызунов до сих пор числится пропавшим без вести. Хотя он вышел из окружения. А 4 ноября 1941 года военный трибунал Приволжского военного округа приговорил его к расстрелу.

В первых числах июля был полностью разгромлен и 5-й стрелковый корпус, его командир генерал-майор А. В. Гарнов считался пропавшим без вести. Между тем, по сведениям, приведенным в книге Д. Егорова, генерал вышел из окружения и застрелился после разноса, который ему устроил Л. Мехлис в штабе Западного фронта.

Числится пропавшим без вести и начальник штаба 110-й стрелковой дивизии бакунинского корпуса полковник Я. П. Чистопьянов, который, по некоторым данным, был расстрелян в июле под Могилевым по указанию того же Л. Мехлиса….".