9 мая в нашей семье – это день радости, памяти и скорби одновременно. Многие мои родственники воевали на фронтах Великой Отечественной войны. Не всех этих достойных людей я  знала лично, но их память бережно хранится в нашей семье!          Все они вернулись с войны, кроме одного человека… Это - мой двоюродный дедушка Яков Ильич Карасик. Хотя называть его дедушкой, мне трудно, ведь на фотографиях он остался вечно молодым. До войны он служил краснофлотцем на острове Даго в Балтийском море. До демобилизации ему оставался один месяц. Но началась война, и он пропал без вести в октябре 1941 года на острове Даго в Балтийском море, став одним из многих  Неизвестных солдат.  Неизвестный солдат… Но у каждого из них были имя, фамилия, любящие их друзья и родные, которые всю жизнь ждали их с войны, но так и не дождались…  А кому-то и повезло: кто-то дождался.

Говорят: человек живёт, пока его помнят.

Яков Ильич Карасик родился 17 февраля 1917 года в Екатеринославе (Днепропетровск) на Украине. Его мама, Ольга Борисовна, очень хотела назвать его Александром. Однако бабушка Вера Александровна попросила дать ему имя Яков в память о своём сыне, который в 1916 году стрелялся на дуэли с учителем гимназии и был убит. Ему было всего 17 лет. Мама уступила бабушке и назвала сына в память о своём брате, но всю жизнь Якова все звали Аликом. Так он и остался в памяти как Алик, и все сохранившиеся письма подписаны   этим именем.

Папа Якова – Илья Владимирович Карасик (1892 – 1952) окончил реальное училище. Работал бухгалтером.

Мама – Ольга Борисовна Карасик (Котина) (1894 – 1945) окончила гимназию, а в 1932 году – Днепропетровские Государственные курсы иностранных языков. Работала переводчиком с немецкого и французского языков. В 1939 году родители Якова переехали в Москву к своим родственникам (моим прадедушке и прабабушке).

В 1931 году Яков окончил семилетнюю школу, (т.к. в те годы могли учиться 10 лет  только дети рабочих и крестьян, а дети служащих – нет) и поступил в ФЗУ (школа фабрично-заводского ученичества) в г. Сталино (Донецк). В г. Сталино Яков приехал к своему  дяде Григорию Борисовичу, который работал главным инженером одного из крупнейших в СССР сталелитейных заводов.

Яков был очень дружен со своим двоюродным братом Александром. В 1934 году Яков и Александр вместе поступили в индустриальный институт (Донецкий национальный технический университет).

В 1938 году отец Александра и дядя Якова Григорий Борисович вместе со всем руководством завода был арестован как «враг народа» и расстрелян. Хорошо, что ни Якову, ни Александру это не помешало окончить институт в 1939 году. Яков получил диплом с отличием по специальности «металлургия» и был направлен на металлургический завод имени Кирова в г. Макеевка  Донецкой области. Там он встретил Наруцкую Людмилу Александровну и женился на ней.

В конце 1939 года Яков был призван на срочную службу в ряды Красной армии. Как  вспоминал двоюродный брат Якова Александр Григорьевич, на завод пришла одна повестка, а молодых специалистов было двое. Они решили тянуть жребий. В армию выпало идти Якову. В 1941 году он пропал без вести, а второй юноша, не дожил до войны, умер от воспаления лёгких. Вот так выпал жребий!

7.12.39 г. Яков пишет своей маме: «Был в военкомате, где мне сказали, что нас отправят не позже 1-го января. Род войск ещё неизвестен. Лелею надежду попасть из Армии в военную академию».

12 декабря 1939 года Яков Карасик был призван на срочную службу в ряды Красной Армии из г. Макеевка Сталинской области УССР. Службу начал красноармейцем в 44-м запасном артиллерийском полку Ленинградского военного округа в г. Красногвардейске.

21.12.39 г. он пишет: «Я попал со своими донбасскими друзьями в батарею связи. Спецпредметом у нас является изучение телефона и разведка».

С детства Яков старался быть первым и в школе, и в институте, а в армии он был рядовым. 26.12.39 г. он пишет маме: «Мой удел быть рядовым красноармейцем. Но я не могу, самолюбие тому причиной, быть заурядбойцом. Решил быть хотя бы отличником боевой и политической подготовки. Я выделен политруком руководить политподготовкой бойцов 3-го взвода, иногда подменяю комвзвода и читаю спецпредмет. Из меня начинает вырабатываться трибун взводного масштаба».  А со дня призыва прошло всего две недели. Как видно из писем, он отнёсся к службе в армии очень ответственно и даже решил связать свою жизнь  с Армией.

Главной мечтой Якова была учёба в военной академии, военной школе или в танковом училище, лишь бы стать военным, но 30.01.40 г.:

 «В отношении танкового училища никаких сдвигов». Почему ему отказывали? Я думаю, потому что его дядя Григорий Борисович  считался «врагом народа». Другого объяснения  не нахожу.

            Его огромное желание учиться в военной школе так и осталось мечтой.

Писем с 28.03.40 г. по март 1941 г. не сохранилось. Остаётся только догадываться о жизни Якова в этот период. Хотя, судя по уцелевшему письму от 13.10.40 г., никаких изменений не произошло: «Моя учёба – это учёба красноармейца, проходящая в поле, в лесу за рытьём окопов, в карауле, за изучением аппаратуры и приборов, которыми в бою я должен владеть в совершенстве. В результате недавней проверки знаний, я стал отличником и получил благодарность от комбатра».

Весной 1941 года на островах, несмотря на мирную жизнь, ходили тревожные слухи. Солдаты учились воевать.

4.04.41 г. Яков пишет маме: «Руковожу радиоотделением, но вместе с тем приходится работать – рыть окопы, маскировать и т. п. Пиши по новому адресу: Эстонская ССР, Остров Даго п/о Кярдла, п/я 296 литер «А»».

 10.04.41 г: «У нас три дня кряду устраивались ночные и полусуточные учебные тревоги. Приходилось предпринимать длительные марши, копать окопы – «воевать».

10.05.41 г.: «Надежд на встречу этой осенью у меня нет. У нас ходят всевозможные слухи, не обещающие ничего положительного». До демобилизации Якову оставалось полгода, но мысли о жизни после армии уже видны в письмах.

18.05.41 г.: «Каждый день, уходя на занятия, не знаешь – придётся или нет бежать по тревоге в казарму. Как будет странно жить мирной жизнью по возвращении домой».

В то же время Яков продолжает учиться и повышать образование в артиллерийской

науке.  Письмо от 18.05.41 г.: «Мамочка,   пришли  мне книгу   «Пособие по артиллерии для младших лейтенантов», авторы: Винарский и Пех. Это для меня необходимо».

1.06.41 г.: «Извини меня за беспокойство, которое я причиняю тебе своими просьбами, забирая драгоценное время твоего отдыха. Учебник артиллерии мне очень нужен». Это последнее письмо перед войной, а до неё осталось три недели.

22 июня 1941 года в четыре часа утра началась война. Впереди были  четыре месяца обороны Моонзундского архипелага.

22.06.41 г.: «Моя дорогая! Удел матери вечно волноваться за своих детей, он не минул и тебя. Ко всем испытаниям прибавилось ещё одно. Родная, не волнуйся, я бодр и крепок духом. Целую крепко.

Времени мало, и когда оно будет, не знаю. Потому возможно буду писать редко. Ещё раз целую тебя и всех. Все мои мысли с тобой. Алик».

22.07.41 г. фашистская авиация совершила первый налёт на Москву. И 23.07.41 г. Яков пишет: «Что там у вас происходит? Самые чёрные мысли и предположения бродят в голове. Меня очень волнует происходящее. У нас тихо».

25.07.41 г. Яков пишет: «Пиши мне теперь каждый день. Умоляю тебя. Налёты на Москву этих проклятых разбойников вселяют в меня невероятную тревогу. От Людмилы узнал, что ты работаешь в госпитале. Моя дорогая, благородная мать, как хочется быть похожим на тебя. Обо мне не беспокойся – у нас всё тихо».

Это последнее сохранившееся  письмо Якова. Дальнейшая переписка оказалась невозможной из-за боёв и потери связи с «Большой землёй».

«В ночь на 12 октября кто-то с северного берега острова Эзель передал фонарём сигнал на остров Даго: «Ждите немцев сегодня». Текст остался записанным в журнале боевых действий. Но кто, рискуя жизнью, его передал, осталось неизвестным».

На рассвете 12 октября 1941 г. началась операция «Зигфрид». На 30-ти катерах усиленный немецкий батальон устремился к острову, началась высадка десанта. Вражеские самолёты бомбили берег. Бои шли по всему острову Даго. Советский гарнизон, около 4000 человек, оказывал мужественное сопротивление, нанося врагу значительные потери. Но силы были неравные, ряды защитников таяли на глазах. Немцы захватывали всё новые территории острова, тесня моонзундцев на север, на полуостров Тахкуна. Оставшиеся в живых советские воины не сдавались. Верные своей Родине, они бились с гитлеровскими захватчиками. Последний бой на полуострове Тахкуна вели всего несколько моряков, успевших отойти к морю. Они дрались насмерть, но 22 октября 1941 года  Даго был занят фашистами.  

Оборона Моонзунда была борьбой на дальних подступах к Ленинграду, поэтому её участники получили право на награждение медалью «За оборону Ленинграда».

Моонзунд справедливо называют Балтийским Брестом.

В эти страшные дни обороны Моонзунда погиб мой двоюродный дедушка. Вот что написал мне эксперт поисковых движений Стрельбицкий К.Б.: «Точных данных о дате и месте гибели Я.И. Карасика не выявлено, но очевидно, что он погиб в боях за остров Даго в период 12-21.10.41. Большинство захоронений советских защитников острова Даго в 1941 г. было утрачено ещё в ходе войны. Сохранившиеся до настоящего времени захоронения  являются братскими и безымянными».

Большинство защитников архипелага захоронено в братских могилах, но почти все документы о боях на островах были уничтожены или погибли при эвакуации, поэтому погибшие бойцы числятся, как без вести пропавшие.

Исследователь К.Б. Стрельбицкий прислал мне письмо с перечислением братских могил возле города Кярдла, в одной из которых мог быть захоронен мой дедушка Яков Карасик. Летом  мы с мамой мечтаем поехать  на о. Даго: навестить и поклониться братским могилам возле города Кярдла. В 1942 году извещение о том, что Яков пропал без вести, пришло его маме и сестре в Улан-Удэ, где они были в эвакуации. Но ещё теплилась слабая надежда на возвращение любимого сына, которая растаяла 9 мая 1945 года.

Извещение не сохранилось. Зарегистрировавшись на сайте http://www.obd-memorial.ru, я нашла копии документов: карточку № 261/307 Якова Карасика, пропавшего без вести, запись в именном списке безвозвратных потерь личного состава и донесения о безвозвратных потерях.

В довоенных письмах Якова с Даго указывался только номер почтового ящика 296 литер «А». От исследователя  Константина Борисовича Стрельбицкого, я узнала, что «данный почтовый ящик принадлежал дислоцированному на острове армейскому подразделению – 2-му  артиллерийскому дивизиону 39-го артиллерийского полка 3-й отдельной стрелковой бригады, входившему в состав войск Северного укреплённого сектора Береговой обороны Балтийского района Краснознамённого Балтийского флота (СУС БОБР КБФ). Литер «А» принадлежал штабной батарее дивизиона». Штабная батарея – это связисты, корректировщики огня, разведчики.

39-й артиллерийский полк был главной силой советской полевой артиллерии на Моонзунде. Он был сформирован из 44-го запасного артиллерийского полка (в нём служил Яков) и 466-го дивизиона войск Ленинградского военного округа. Стрельбицкий К.Б.сообщил: «Штаб полка размещался в мызе Кару-Ярв (район г. Курессааре) на острове Эзель. Полк состоял из 4-х артиллерийских дивизионов, три из которых (1-й, 3-й и 4-й) были на Эзеле, а ещё один – 2-й дивизион размещался на острове Даго».

Благодаря Стрельбицкому К.Б., я узнала, почему Яков Карасик служил на острове Даго, а по карточке № 261/307 из картотеки безвозвратных потерь пропал без вести на острове Эзель. Штаб и три части 39-го полка, в котором служил Яков, были расположены на острове Эзель, и лишь одна 2-я штабная часть, была на Даго в г. Кярдла. Погибшие краснофлотцы 2-й части 39-го полка, обороняя остров Даго, были ошибочно объявлены пропавшими без вести в октябре 1941 года на Эзеле, в то время, когда Эзель был уже занят немцами.

Мой двоюродный дедушка Яков Ильич Карасик любил, мечтал, строил планы и, конечно, не думал, что в 24 года его жизнь оборвётся.

 Я знаю, что погибнуть мой дедушка мог только, как герой, защищая свою Родину. Пусть не останется на Земле Неизвестных солдат той Великой Отечественной войны.