Отца, "по просьбе трудящихся" (смеется) несколько раз забирали в военкомат и возвращали обратно. Лишь в 1944 году, когда ему исполнилось 17 лет. забрали на фронт. Парнем он был рослым, статным, красивым. Это и мешало жителям нашего села. Доброжелатели на него постоянно писали доносы, мол почему наших сыновей забрали, а его не забирают. В военкомате врач просил поднять руки вверх и сразу же отправлял обратно. (совсем мальчишкой был, даже при своем росте)...

Служак, односельчанин Булатов Сяубан уже после войны и смерти отца, он всегда приходил к нам, садака давал, вспоминал, говорил, что отец его от голодной смерти спас. Он малорослый был, маленький русский язык плохо знал. А отец высокий и русский хорошо знал, с «высшим образованием», (поясняет(смеется): как никак 9 классов окончил, тогда это к университету приравнивалось). Еще он красиво писал, и днем был артиллеристом, а вечером писарем в штабе. Жратву хранили в штабе. Голодное время было. И вот этот Сяубан шел к отцу. И кричит: «Мала-а-а-ай!» А штаб-то естественно охранялся. И часовой говорит: «Товарищ сержант, малай опять идет!». Отец его пропускал. Он говорит, быстренько поговорим с отцом, он мне или мерзлую буханку хлеба, мерзлую, чтоб не испортилась, или мерзлый качан капусты давал. И я 400-600 метров пока бежал к своим в окоп, я это доедал, иначе отберут… Вот это лицо войны. Со всеми не поделишься, а жить хотелось!

У папы был каллиграфический почерк, математический склад ума, терпеливый характер. Не побоялся взять в жены дочь врага народа.