Ивану Степановичу в сентябре 1941 г. исполнилось только 18 лет, но на фронт его не сразу отправили, вначале он проходил службу недалеко от дома, в Томске, где начала формироваться одна из ставших позднее знаменитых сибирских дивизий. В декабре 1941 г. в перечень воинских частей была включена 284-я стрелковая дивизия, в которую вошли три стрелковых полка и один артиллерийский. В отличие от большинства пехотных частей Красной Армии, вооруженных винтовкой Мосина 1891 г. (модернизированной в 1930 г.), дивизия получила новейшее стрелковое оружие – автомат ППШ (пистолет-пулемет Шпагина). Получить такое оружие для молодого воина было большой удачей, поэтому Иван старательно изучал автомат, тренировался в его сборке и чистке  и готовился стать метким стрелком. Командиром дивизии был назначен комбриг С.А.Остроумов, но уже в феврале 1942 г. его сменил подполковник Н.Ф.Батюк, которого бойцы тут же окрестили «Батей».

Наконец, 16 марта 1942 г.  дивизию погрузили в эшелоны и повезли в сторону фронта. В апреле 1942 г. дивизия расположилась недалеко от города Елец Липецкой области, где некоторое время находилась в резерве командования Брянского фронта.

В конце июня 1942 г. немцы начали наступление на Воронеж, сильно потеснив советские войска. 1 июля 1942 г. 284-я стрелковая дивизия приняла боевое крещение в боях возле деревни Егорьевка в шести километрах западнее поселка Касторное.

Но особенно тяжелый удар пришлось пережить с воздуха. Наших самолетов в небе оказалось мало, и тяжелые немецкие бомбардировщики беспрерывно утюжили позиции дивизии. Особенно запомнилось Ивану Степановичу 3 июля 1942 г., он об этом часто рассказывал. Небо было просто заполнено немецкими самолетами, которые по очереди заходили на бомбометание. Стало темно от дыма и копоти, от грохота закладывало уши. Это был кромешный ад, выжить в котором уже не надеялся никто. От поселка Касторное остались только горящие развалины. После воздушной и артиллерийской подготовки в атаку пошла немецкая пехота при поддержке танков. Бои шли уже врукопашную, таяли ряды советских бойцов. Немцы прорвали фронт, к 4 июля 284-я дивизия оказалась в полном окружении.

Иван Степанович рассказывал, что после прорыва немцев он вместе с другими бойцами оказался отрезанным от основного костяка дивизии. Разрозненные бойцы прятались в зарослях подсолнуха, которые на удивление высоко и густо поднялись на полях, несмотря на войну. Ночью с 4 на 5 июля на опушке леса стали собираться оставшиеся в окружении бойцы, командование принял один из политработников дивизии, которого все называли комиссаром, его фамилии и звания отец не запомнил. Комиссар объявил, что есть приказ всем бойцам дивизии пробиваться из окружения в северном направлении, где их встретят и поддержат части 8-го кавалерийского корпуса.

В этом прорыве Иван Степанович впервые понял, что и у немцев тоже может не  хватать оружия и боевой техники. На пути прорывавшихся из окружения бойцов встала немецкая пехота, за которой грозными силуэтами высились танки. Глядя на плотный ряд немецких танков, бойцы 284-й дивизии приуныли, прорваться сквозь такую оборону противника казалось невозможным. И вдруг Иван услышал торжествующий крик комиссара: «Вперед, товарищи. Эти танки не настоящие, они деревянные. Вон они как горят». Действительно танки загорались не только от бутылок с зажигательной смесью, но даже от бронебойных пуль. Видимо, немцы, нуждаясь в поддержке танков на главном направлении удара, расставили вокруг окруженной дивизии для устрашения советских бойцов муляжи танков. Воодушевленные такой удачей  автоматчики во главе с комиссаром   смяли немецкую пехоту и вырвались из окружения.

Вновь собранная и готовая к бою 284-я дивизия заняла оборону в 60 км от Воронежа в районе деревень Перекоповка и Озерки. До конца июля шли ожесточенные бои, противник яростно наседал, но дивизии удавалось удерживать занятые позиции. В конце июля потрепанные части дивизии были отведены в тыл для отдыха и пополнения людьми и техникой.

Так Иван, которому тогда было только 18 лет, стал считаться обстрелянным бойцом, рассказы которого о боях и прорыве из окружения с почтением слушали пришедшие на пополнение дивизии новички. Не знал еще тогда молодой автоматчик, что бои под Касторной и Воронежем покажутся ему не такими уж страшными по сравнению с тем, что ожидало его в Сталинграде.

В середине сентября 1942 г. 284-я дивизия прибыла в Сталинград, где вошла в состав 62-й армии. Полк занял позиции на самом горячем направлении – на подступах к Мамаевому кургану, который к тому времени уже был захвачен немцами. В ожесточенных атаках бойцам 284-й удалось потеснить противника и закрепиться на восточных склонах Мамаевого кургана. Особенно ожесточенные бои развернулись в ноябре 1942 г. Немцам удалось на короткое время прорвать оборону 284-й дивизии и выйти к Волге. Но затем красноармейцы вновь оттеснили немецких солдат.

Боевая обстановка в Сталинграде была накаленной до предела. Немцы постоянно бомбили с воздуха, обстреливали из пушек и минометов, применяли и огнеметы. Горело все вокруг, горела даже вода на Волге, где разлилась нефть из разбомбленных резервуаров. 

Испытал на себе и действие знаменитого приказа Сталина, изданного в дни Сталинградской битвы, в котором был провозглашен девиз: «Не шагу назад». По этому приказу были также созданы заградительные отряды, которым ставилась задача размещаться во второй линии войск и не допускать отступления боевых частей, даже открывать огонь по своим, если возникла паника и они побежали от противника.

19 ноября 1942 г началось контрнаступление советских войск в Сталинградской битве. 284-я дивизия штурмовала позиции врага на Мамаевом кургане, бои шли за каждый окоп, за каждый метр. 12 января 1943 г. в ходе очередного наступления  отделение автоматчиков, в котором к тому времени воевал Иван Исаев, ворвалось на позиции немцев.

Пулеметный и минометный огонь с немецкой стороны не давал поднять головы. Но отделение попыталось все-таки пробежать полосу ничейной земли, отделявшей бойцов от траншей своего полка. При попытке прорыва к своим за спиной отца взорвалась мина.

Очнулся он в траншее, боль терзала все тело, горела раненная голова. Но самое страшное, что понял Иван, ноги его не слушались, он не мог даже пошевельнуться, не то чтобы ползти. Вокруг него сидели бойцы отделения, которое, как он услышал, вынуждено было вновь вернуться в захваченную немецкую траншею. Надежд на то, что он выживет после такого тяжелого ранения, у Ивана было немного. 

Когда настала ночь, отделение ползком, под не прекращающимся огнем противника, двинулось к своим траншеям. 

Во фронтовой госпиталь Ивана доставили в очень тяжелом состоянии. Хирурги выковыряли осколки из спины, зашили раны на груди и голове, но прогноз на его выздоровление был неутешительный. В январе и феврале лечили в прифронтовых госпиталях, а затем, осознав, что нужно более основательное и длительное лечение, отправили в тыл. С 28 марта по 5 июня 1943 г. красноармеец 284-й стрелковой дивизии Исаев Иван Степанович находился на излечении в эвакогоспиталях №1686 и №4090, которые базировались где-то в районе Саратова.

5 июня 1943 г. его отправили домой, выдав справку о тяжелом ранении, в которой было записано дословно следующее – ранен в боях при защите Родины, слепое осколочное ранение, не проникающее, грудной клетки спины, осложнившееся травматическим миелитом со спастическим параличом, касательное ранение черепа. Признан негодным к военной службе с переосвидетельствованием через шесть месяцев. 

Так, молодой солдат, прослужив в рядах действующей армии год и четыре месяца, да еще отлежав в госпиталях почти пять месяцев, оказался в числе досрочно демобилизованных. Непосредственно в боевых действиях он участвовал только пять месяцев, но зато это были такие сражения, в которых день стоило бы засчитывать не за два, а, по меньшей мере, за 10.

P.S. Эта военная биография моего деда, Ивана Степановича, записана со слов моего дяди, доктора исторических наук, Исаева Виктора Ивановича