Написал воспоминание о своем деде в книге "В небе Эфиопии"

Чтобы помнили потомки!

Мой дед Низам работал в колхозе аула Нижнее Назаргулово (Нижний Булъяр) конюхом. Осенью 1939 года колхоз получил распоряжение от военкомата выделить 10 коней для строевой службы, и доставить их на станцию Медногорск. Коней сдали на станции и собрались уже уезжать, как вдруг прибежал злой. усатый старшина и потребовал оставить человека для сопровождения коней. « - Коней в эшелоне нужно кормить, поить, чистить стойло. Что я один буду это делать? Оставьте человека или я не подпишу бумагу о приёмке коней».
Так Низам оказался в эшелоне с лошадьми, идущим в Карелию. Там гремела советско-финская война. Дед оставался с лошадьми до весны. Домой вернулся только к посевной, без лошадей, но с деньгами и с медалью. Но радость омрачила претензия председателя колхоза:- за седло и уздечку удержу с зарплаты, как за утерю. И удержал! А то, что человек участвовал в боевых действиях не в счёт. Такие были времена!

О том, что началась Великая Отечественная война мой дед узнал только через неделю, когда поехал на базар в 10-й городок (так называли в то время город Медногорск), поскольку в то время не было ни телефона, ни радио. Но его успокоили:- войну закончим через неделю - другую, вас 40 летних не призовут! Такие в то время были шапкозакидательские настроения. Однако к октябрю месяцу стало понятно, что немец силён, ему помогает вся Европа, и враг уже под Москвой. В конце октября Низам и ещё несколько человек из аула получили предписание военкомата - прибыть на лошадях в город Чкалов (Оренбург). Через трое суток уже в составе Чкаловской кавалерийской дивизии грузились на эшелон на станции Меновой двор, получили обмундирование, кавалерийские шашки. Карабины дали не всем(!). Под Москвой разгрузились, получили по две бутылки "коктейля Молотова" и маршем отправились навстречу гулу танков, разрывам артиллерийских снарядов. Дед по опыту финской войны говорил красноармейцам, что будет привал, отдых на базе. Изучат обстановку и примут решение. Но дивизию в составе Резервной Армии Будённого бросили в бой с ходу, под наступающие немецкие танки. По рассказам деда, снега было по колено, местами до пуза лошадям. Представьте эту жуткую картину: тысячи конников, сверкая шашками наголо скачут на стреляющие железные танки. Кони с красноармейцами сотнями ложатся перед танками, некоторые кидают бутылки с зажигательной смесью. И танки остановились! Мой дед получил ранение осколком снаряда в ногу в первом же бою, и был отправлен в госпиталь. После выздоровления Низам получил назначение в артиллерию ездовым, т.е. на лошадях таскали пушки. И так до 1945 года, пока в Берлине не попал в комендантский взвод и там был ездовым при полевой кухне. Радовались, что при кухне, сыты и войны нет. Однако демобилизация проходила мимо, войска уходили, комендантский взвод кормил не только солдат, а так же местное население. Как говорил старшина, победитель обязан кормить побеждённых горожан. Ежедневно утром Низам с поваром Иваном ехали на продсклад получать крупы. Затем на ближайшей речке набирали воду, ехали в городской парк, рубили поваленные снарядами деревья, готовили кашу. К часу дня выезжали на площадь, где им определили место раздачи каши. Подходили покушать наши солдаты, и затем из всех щелей разбитых зданий, из подвалов домов выходили немецкие дети с котелками, тарелками, банками за кашей. Повар Иван раздавая кашу, покрикивал:- давай, Низам, построй их в очередь! И немецкие дети повторяли за ним: - да-фай Низам! И на следующий день, услышав скрип колёс полевой кухни из подвалов неслось:- да-фай, Низа-а-ам! Так продолжалось до конца 1945 года пока повара Ивана не демобилизовали, и некому стало письма писать в аул Низама. Теперь кашу готовил Низам один и раздавал на том же месте, и так же звучало: - Низа-а-ам, да-фа-ай! Так продолжалось до лета 1946 года. Однажды немецкие мальчики в знак благодарности притащили Низаму велосипед. И настал день, когда старшина сказал: - Спасибо, Низам за службу, собирайся домой! Трофейный велосипед можешь взять с собой.
К тому времени к велосипеду была привязана разобранная ножная швейная машинка, радиоприёмник, несколько рулонов материи, горсть иголок из развалин швейной мастерской. Путь от Берлина до станции Медногорск Низам проехал на воинском эшелоне с ветерком, благо на крупных станциях были организованы пункты питания. На рынке встретил односельчан, которые сообщили, что его семья перебралась в деревню Верхнее Назаргулово. Да, ещё недавно в ауле по тебе мулла читал поминальную молитву. Считали, что ты погиб, ведь писем не было с начала года. Так, толкая свой велосипед с трофеями по дороге и слушая попутчиков, добрался Низам до деревни.