Примерно в то же время, когда мой дед Никифор Егорович Вдовин сражался с немцами под Ржевом, обороняя от врага столицу СССР Москву, мой дядя Коля, брат отца, воевал на Юго-Западном фронте.

О том, что кроме сестры у отца был ещё и брат, я и не знал! Глаза открыла найденная после смерти папы автобиография, написанная им от руки в средине 1950-х годов, видимо оставшийся черновик. Там отец упоминает погибшего на войне брата.

Считается, что Сталинградская битва является крупнейшей сухопутной битвой в истории человечества, которая наряду со сражением на Курской дуге стала переломным моментом в ходе военных действий, после которых немецкие войска окончательно потеряли стратегическую инициативу.

Из Донесения № 4970 о безвозвратных потерях 1-го гвардейского механизированного корпуса от 19.02.1943 г., найденного на сайте «ОБД Мемориал», видно, что Николай Васильевич Хворов воевал в 3-й механизированной бригаде 1-го гвардейского механизированного Венского орденов Ленина и Кутузова корпуса. Правда тогда у корпуса почётного звания «Венский» и ордена Кутузова II степени ещё не было, а вот орден Ленина уже был. Он достался по наследству от 1-й гвардейской стрелковой дивизии, на базе которой формировался корпус.

Что было в это время там, где воевал дядя Коля? 

Корпус вошёл в состав 3-й гвардейской армии, которая была создана в декабре 1942 года на основании директивы Ставки ВГК от 5 декабря 1942 года в составе Юго-Западного фронта в ходе переименования 1-й гвардейской армии. В состав армии кроме 1-го гвардейского механизированного корпуса, по состоянию на середину декабря входили: 14-й стрелковый корпус, 50-я гвардейская, 197-я, 203-я и 278-я стрелковые дивизии, 90-я и 94-я отдельные стрелковые бригады, 22-я мотострелковая бригада, а также три отдельных танковых полка.

Армия была введена в военные действия в ходе операции «Уран» – это кодовое название Сталинградской стратегической наступательной операции советских войск во время Великой Отечественной войны. Армия принимала участие в уничтожении войск противника на Среднем Дону и срыве попытки деблокирования окружённой группировки войск противника в районе Сталинграда.

В 1943 году, с января по февраль, армия участвовала в Ворошиловградской наступательной операции, затем была переведена в район Северского Донца, где принимала участие в оборонительных боях.

В ходе Сталинградской наступательной операции были уничтожены две немецкие, разгромлены две румынские и одна итальянская армии.

Гвардии сержант Николай Васильевич Хворов, судя по строке в Именном списке безвозвратных потерь, умерших в 48 медико-санитарном батальоне 1-го гвардейского мехкорпуса в период с 1 по 10 января 1943 года, умер 6 января 1943 года от тяжёлого осколочного ранения в живот. Захоронен в станице Селивановская. На то время – Ростовская области Селивановского района, Селивановского сельсовета.

Немного о ранениях в живот.

Частота огнестрельной травмы живота (пулевые, осколочные ранения, минно-взрывные ранения и взрывные травмы) в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. составляла всего 2–5 %.

История хирургического лечения ранений живота началась во второй половине XIX в., поскольку медицина доантисептического периода в отношении этих ранений была практически бессильна. Тем не менее, из-за поздней эвакуации результаты лапаротомий (разрезов брюшной стенки) были столь плохими, что большинство хирургов продолжало применять при ранениях живота консервативное (нехирургическое) лечение. Лишь большой опыт, полученный в ходе первой мировой войны, позволил доказать преимущества активной хирургической тактики. Одним из первых её сторонников в России стал В.А. Оппель.

Великая Отечественная война подтвердила правильность сложившихся представлений об активном оперативном лечении ранений живота. Общая летальность при проникающих ранениях живота достигала, по опыту Великой Отечественной войны, 63 % (в конце войны – 34 %), во время войны в Афганистане – 21,3 %, в боевых действиях на Северном Кавказе – 14,7 % в первом конфликте и 10 % во втором.

Правильно указан и военкомат, которым он призывался: Дзержинский ГВК, Горьковская обл., г. Дзержинск. В домашнем адресе тоже ошибок нет: Горьковская область, ст. Сейма, ул. Горького, 192. Мать – Хворова Ольга Михайловна.

Здесь же, на сайте «ОБД Мемориал» имеется учётная карточка воинского захоронения, есть списки 147 захороненных бойцов. Сейчас это место – станица Селивановская Милютинского района Ростовской области России.

В интернете нашлись фотографии этого мемориального комплекса.

Дальнейшие поиски привели меня на другой сайт – «Общедоступный электронный банк документов «Подвиг Народа в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.». Здесь поисковые запросы дали ещё более интересный результат.

Найдены наградные документы на гвардии сержанта Николая Васильевича Хворова, который представлялся к награждению медалью «За отвагу». Всё совпадает: и номер бригады, и корпуса, и звание и год рождения. Только вот военкомат не Дзержинский, а Чкаловский, но тоже Горьковской области. Домашний адрес, к сожалению, замазан из добрых побуждений. Смущает ещё одно: не сумел я найти д. Будковичи в районе боевых действий, где он «…лично убил 16 немцев и со своим отделением захватил в плен 23-х солдат и офицеров противника».

По семейной легенде «мамин отец, дед Никифор, погиб в годы Великой Отечественной войны, будучи в разведке от руки фашистского снайпера». А может кто-то что-то перепутал и речь шла о Николае Васильевиче Хворове? В наградных документах он – командир отделения разведчиков.

Может ли быть столько совпадений? Может. Потому, что есть ещё один документ: «Книга памяти. Алтайский край. Том 7». На странице 650 запись:

ХВОРОВ НИКОЛАЙ ВАСИЛЬЕВИЧ, род. 1923, русский. Призв. 1942, рядовой. Пропал без вести 1944.

В любом случае, надо искать другие документы и факты. Думаю, что потомки продолжат начатое дело, если я его не доведу до конца.

Гвардии сержант Николай Васильевич Хворов, судя по строке в Именном списке безвозвратных потерь, умерших в 48 медико-санитарном батальоне 1-го гвардейского мехкорпуса в период с 1 по 10 января 1943 года, умер 6 января 1943 года от тяжёлого осколочного ранения в живот.

Это подтверждает и сохранившаяся похоронка № 68 от 1 марта 1943 года. Целых 2 месяца понадобилось на то, чтобы отправить извещение матери солдата…

Девять писем сохранилось от дяди Коли. На его судьбу сильно повлияло то, что до начала Великой отечественной войны жил он именно на Сейме.

Немного из истории. Есть в Кулебакском районе юго-западной части Нижегородской области России село Саваслейка. Там сейчас находится 3958 гвардейская Керченская Краснознаменная авиационная база. А в 1953 году в Саваслейке был создан 148-й Центр боевой подготовки и переподготовки лётного состава авиации противовоздушной обороны (148 ЦБП и ПЛС авиации ПВО) или, собственно, авиабаза с учебным аэродромом. Однако история базы начиналась значительно раньше.

История 148 ЦБП и ПЛС авиации ПВО началась в июле 1940 года на станции Сейма. Именно на станции Сейма, на базе Отдельной резервной авиа эскадрильи был сформирован 166 резервный истребительно-авиационный полк (РИАП), командиром которого стал майор Семёнов. В первые дни начала Великой отечественной войны, на основании директивы Генштаба Красной армии от 30 июня 1941 года, 166 РИАП был переформирован во 2-ой запасной авиаполк (2-ой ЗАП) с учебной задачей. Кстати, здесь после войны работал мой отец, до тех пор, пока часть не передислоцировалась в Саваслейку, но это другая история.

По всей видимости Николай Хворов на волне комсомольского задора и патриотических чувств решил поступить в лётное училище. Для этого были все предпосылки: авиационный полк в городе, правильно организованная идеологическая работа с молодёжью и желание жить хорошо и красиво. Разве плохо: лётчик, форма, паёк, жильё, престиж…

Судя по письмам, Николай поступил в Вольскую объединённую военную школу лётчиков и авиатехников, торжественное открытие которой состоялось ещё 7 ноября 1928 года. У бабушки Ольги, помнится, и портрет Николая висел в комнате: он был в лётном шлеме с очками. Вероятно – первая фотография после выдачи обмундирования. Правда, вызывают некоторое недоумение даты. Мы привыкли, что учёба начинается в сентябре, а здесь почему-то весной.

Вот что он написал в своём, ещё довоенном, письме.

«Здравствуйте дорогие родители папа, мама, брат Толя и сестра Валя.

Папа, письмо ваше я получил 19 апреля, за что сильно благодарю, а 18 апреля я послал вам 3 письмо, там я вам писал, что мы начали учиться. У меня дело было пошло хорошо, но по приказу мы все переезжаем из Вольска в стрелковую часть, а через 2 месяца или раньше пойдём дальше, а куда – сами догадывайтесь. Папа, ты говорил, что я не купил кожаной обуви, во-первых, купить её негде, а во-вторых, мы живём, да и как приехали, ходить ни куда нельзя. Я жив и здоров, пока не беспокойтесь. Письма не пишите до нового адреса. Пропишите подробнее как мама и Борис. Может быть опять на Горький поедем. Теперь хожу в чёсанках. Не знай, увидимся. Шлю вам справку для льгот.

Ваш сын Н. Хворов
19 апреля 1941 г.

Обо мне не беспокойтесь».

Видимо, письмо было в конверте вместе со справкой.

Судя по тексту, сразу форму курсантам школы не выдавали. Носили то, в чём приехали.

Следующее сохранившееся письмо было написано, казалось бы, ровно через год. Но вдумываясь в смысл писем, напрашивается вывод, что в первом письме Николай на «автопилоте» написал 1941 год, хотя видна явная связь с последующими письмами, датированными 1942 годом. Например, прозрачный намёк «а куда – сами догадывайтесь», говорящий об отправке на фронт, подтверждает догадку.

«18 апреля 1942 г.

Привет из Вольска!!!

Здравствуйте дорогие родители папа, мама, брат Анатолий и сестра Валя. Мама, почему от вас мне нет ответа? Письма я вам посылал из карантина 10 марта, когда ещё не было адреса, и 18 марта, уже с места из казармы, где послал и адрес. Мишке письмо пришло 16 апреля, а мне ещё нет. Мама, пропишите как живете, какая там обстановка, спроси у дяди Николая, я им, Борьке, посылал письмо, и взяли ли его в армию. Узнай на счёт Венке и дай ему мой адрес, пусть напишет письмо. Бытовые условия у нас здесь хорошие, спим 7 часов, только учимся и всё, а не работаем, о кромя казармы никуда, нет плохо табаку, а то бы всё хорошо, как там на счёт часов, пропиши. Питание у нас ничего, на выходной день из 4-х блюд.

Доехали мы за 5 дней, дорогой ехали хорошо. Деньги у меня есть, но их здесь и не надо. В деревнях здесь мука 200 р. пуд, когда мы ехали, жители говорили. В Рдищеве я покупал масла, сметаны, молока и хлеба на рынке, да нам ещё дорогой дали на одной станции, в Актарске, каши и песку. Как получите письмо пишите ответ, правда здесь трудно, но ничего не сделаешь. Здесь уже так тепло, хожу в чёсанках с галошами. Свой лежит в складе, 16 апреля просматривал, всё в порядке. Через 6 месяцев отдадут, быть может к вам пришлю.

Пока до свидания. Ваш сын Подпись.

Мой адрес. г. Вольск, Саратовская область, агентство №3, почтовый ящик №21. Хворову Ник. Вас.».

В следующем письме видим, что Николая постигла та же участь, что и Никифора Вдовина – попал служить в разведку. Радоваться или нет – решать не нам…

«9 мая 1942 г.

Здравствуйте дорогие родители мама, папа, брат Анатолий и сестра Валя. Мама, сейчас находимся всего в 40 км от линии фронта. В дороге были 8 суток, питались дорогой ничего. Денег у меня ни копейки. Нахожусь в гвардейской дивизии, в пешей разведке. Стоим на пополнении 80 км от г. Орла. Мама, 3 дня болел, была малярия, температура 39,7о, грипп был и сильный понос. Сейчас расположены в деревне, живём 10 ч. в хате, хозяйка варит картошку, а мне платить нечем. Сейчас вот 1-й день стал чувствовать хорошо сам себя. Денег, мама, пришли быстрее телеграфом или по телефону рублей 200. Скоро кинут в бой. Сильно устаю. Каждый день ходим на учения. Ходить приходится много, ночью и днём. Получите письмо, сразу пишите ответ. Пропишите, как там Венка, Колька Софонов. Пока жив и здоров. Из продуктов дают 450 гр. сухарей, ложку песку, махорки дают. Здесь стоят дожди, холода, очень грязно. Но ботинки хороши у меня английские, здоровые такие. Шинель лёгкая, летняя, в ней холодно. Время свободного нет почти.

Пока до свидания.

Мой адрес: Действующая Армия. Полевая почтовая станция 770, 16-й стрелковый полк, разведвзвод. Хворову Н.В.».

Штемпель отправки 11.05.1942, получения – 23.05.1942.

В августе Николай проходил учёбу, видимо не хватало младших командиров, и он стал курсантом учебного батальона.

«6 августа

Привет с фронта!

Здравствуйте дорогие родители! Папа, мама, брат Анатолий и сестра Валентина.

Пока жив и здоров, нахожусь в учебном батальоне. Скоро (буду – неразборчиво) мл. командиром дня через два.

Пока живу ничего, у передовой был два раза. Пропишите как живёте, как из запитания, пропишите про ребят: где Венка и Колька Софонов, Генька Беспятов, как идут дела на Сейме.

Пока до свидания. К сему Подпись.

На обороте:

Адрес тот же. Действующая Красная Армия. Полевая почтовая станция 770. Учебный батальон, вторая рота. К-ту Хворову Н.В.».

Видимо, через 2 месяца после окончания учебки Николай уже считался опытным младшим командиром-разведчиком. Не возвращается с заданий по несколько дней, времени на отдых почти нет.

«Привет с фронта!

20.10.42 г.

Здравствуйте дорогие родители, мама, Анатолий, Валентина.

Мама, я жив и здоров, вернулся только из разведки благополучно, часа через 2 отправляюсь опять.

Живу ничего, только стали дожди, письмо получил сегодня, а пришло видно раньше, но меня не было. Из разведки приду письмо опять напишу. Пишите, как работаете и живёте.

Пока до свидания. Подпись.

На обороте

Живём в лесу, в землянке. Немцев бью часто. Личный счёт есть».

Следующее письмо цензор нещадно поработал своим карандашом. Вероятно по письму можно было отследить пути передислокации войск – зачёркнуты наименования населённых пунктов.

«8 ноября [1942]

Привет.

Здравствуйте дорогие родители мама, брат Анатолий и сестра Валентина. Мама, я нахожусь [зачёркнуто цензором] с фронта мы переехали вот уже 10 дней. Здесь сейчас очень холодно, дуют ветры, мороз. [Зачёркнуто цензором] я был, когда весной ещё ехал в Вольск в школу. Наверное, месяца два побудем в тылу. Я сам чувствую себя хорошо, голодный не бываю, жили ночь в землянке, а сейчас в деревне по квартирам. [Зачёркнуто цензором] я ездил по этой дор[оге]. Пишите, как живёте, кто остался дома из ребят, как работаете. В дороге были 8 дней, ехали хорошо, было тепло. Но на фронте лучше и питание, и отдыхали больше. В разведку сходишь, а потом дня 2 отдыхаешь, но опасно. Но пока ещё жив и здоров. Письма от вас уже не получал долго. Как получите пишите ответ. Как учится Валентина и Анатолий.

С приветом, до свидания.

8 ноября 1942 г. Подпись»

Скоро зима, скоро декабрь. Хотя и запоздалый переход на зимнюю форму. Но обмундирования не хватает…

«26 ноября 1942 г.

Привет…

Здравствуйте дорогие родители, мама, брат Анатолий и сестра Валентина. Мама, живу хорошо, пока жив и здоров. Дали зимнее обмундирование, но пока нет шапки. От вас я долго ещё не получал писем, почему – не знаю. Пропишите что слышно про отца, как живёте. Говорят, в Горьком всё очень дорого. Пропишите как идут дела на Сейме. Пока мне писать так не о чём. Остаюсь жив и здоров и того и вам желаю. Письмо я вам посылал из Аткарска, но ответ на него не получил пока.

До свидания, ваш сын Подпись.

Мой адрес п.п.с. 770, в/часть 107 Хворову Н.В.».

Штемпель отправки 29.11.1942, получения – 25.12.1942.

Следующее письмо вроде бы не о чём, хотя о многом. И отец жив, и погода не сильно жмёт, даже балует, и снабжение в норме, и немцы драпают. Хорошее письмо. Я бы такому письму радовался…

«4 декабря 1942 г.

Здравствуйте дорогие родители мама, брат Анатолий и сестра Валентина. Мама, вчера я от вас получил 2 письма и 1 письмо от отца, отец из Владивостока приехал опять в Москву. Живу я ничего, пока хорошо, выдали сапоги валеные, но сегодня вот сыро, ноги промочил. Позавчера ездил на передовую немцы отступают. Пока жив и здоров, адрес стал другой: ППС 2343, в/часть 177 Хворову Н.В.

Пока до свидания».

Штемпель «Володары 28.12.1942».

А это последнее письмо Николая Хворова. Сколько в нём оптимизма, веры в победу, ненависти к врагу. Как хочется этому молодому парню похвастаться перед мамой своими ратными подвигами. И не только мама будет гордиться сыном, текст этого письма будут знать наизусть все соседи, а они расскажут другим. Знать, что враг бежит и не последняя роль в этом Николая, будет весь посёлок…

«30 декабря 1942 г.

Привет с фронта.

Здравствуйте дорогие родители, мама, брат Анатолий и сестра Валентина.

Мама, сообщаю: пока жив и здоров, только спать и отдыхать не приходится, гоним немцев в сутки по 60 км, немцев убил 50 человек. В одном бою захватили трофей много. Приходится спать на снегу, но ни чего, скоро кончим воевать, ты бы, мама, была здесь, как мы сволочей, их, гнали, бегут в кальсонах, даже разутые.

Ну пока до свидания.

Адрес ДКА ппс 770, в/ч 107, Хворову Н.В.

На обороте: Мой адрес ДКА пп 770, в/ч 170 Хворову Николаю».